Путь дельфина. Как вырастить счастливых и успешных детей, не превращаясь в мать-"тигрицу" - Шими Канг

• Чрезмерная конкуренция. Редко что в нашей жизни приносит большее удовольствие, чем победа, и тем более сильным эмоциональным моментом для нас является победа наших детей. Вы испытываете почти невыносимые по силе чувства, когда наблюдаете за тем, как ваша дочь плечом к плечу с другой бегуньей приближается к финишной ленте или когда ваш сын сосредоточенно смотрит на шахматную доску перед тем, как сделать следующий ход. Но если вы учите своего ребенка идти к победе любой ценой и его жизнь превращается в одно сплошное соревнование, разве есть от этого польза? Так просто забыть о том, что человек – существо общественное и нам не всегда нужно занимать «первые места». В обществе мы все равны, мы создали взаимоотношения, которые строятся на том, что мы в равной степени как отдаем, так и принимаем, а это значит, что мы осознанно взаимодействуем и сотрудничаем друг с другом. Мы стремимся к построению социальных связей, мы жаждем чувства сопричастности так же сильно, как хотим победы. Родители-«тигры», испытывающие сильную тягу к конкуренции, так же, как и их дети, зачастую живут одинокой и несбалансированной жизнью. Тигры по своей натуре не социальные животные, это одинокие хищники, движимые желанием убивать, и их взаимодействие с другими представителями вида сводится почти к нулю. Одиночество тигра хорошо для выживания в условиях дикой природы, но в человеческом мире, чтобы прожить успешную и полноценную жизнь, нужно больше, чем провести ее в одиночестве, думая только о том, чтобы всегда быть номером один.

Конечно, загруженность делами, защита, стремление к конкуренции до определенной степени нужны, но ключевое слово в этом предложении – «степень». Само по себе такое поведение не принесет вреда, но злоупотреблять им не стоит. Почему же «тигры» начинают вести себя настолько неестественно? Ответ один: страх.

Когда мы чувствуем, что подвергаемся угрозе, то интуитивно либо атакуем в ответ, либо замираем, либо пускаемся наутек. Когда «тигры» демонстрируют вышеописанные типы поведения, они таким образом отвечают на угрозу, но только делают это в современной родительской версии. Очевидно, что чрезмерная конкуренция аналогична «ответной атаке». Когда мы слишком сильно защищаем своих детей, «замораживаем» их, оборачиваем в защитную упаковку, то лишаем их возможности ответить на вызов, потому что считаем, что они не справятся, что они могут совершить ошибку. Когда же мы забиваем свои ежедневники многочисленными делами, то таким образом «убегаем» от давления, оказываемого на родителей XXI века, вместо того чтобы встретить проблему лицом к лицу, с высоко поднятой головой.

Многие современные родители функционируют в режиме страха, не полагаясь на свои инстинкты, и способны только атаковать, убегать или замирать. Мы перестали ценить значение настоящего выбора, мы ведомы своими страхами. Подумайте о последних пяти решениях, которые вы приняли как родитель и которые были приняты вразрез с вашей интуицией. Сколько из них были сделаны, потому что вам было страшно?

Первой реакцией на страх является усиление контроля. Нам как родителям проще всего контролировать выполнение детьми каких-либо заданий, поэтому мы устремляем свое основное внимание именно на это. Мы отчаянно следим за достижениями своих детей, и чем раньше они показывают результаты, тем лучше мы себя чувствуем. Это очень похоже на зависимость.

В Бостоне я работала в отделении психотерапии зависимостей Массачусетской больницы. С тех пор я многое поняла о том, что мотивирует нас на то или иное поведение, что движет нами и что приводит к возникновению зависимости. В медицинской практике мы определяем зависимость у человека по наличию у него следующих признаков: негативные последствия, неконтролируемое поведение, страстное желание по отношению к объекту зависимости. Более десяти лет я работала исключительно с зависимыми молодыми людьми и их родителями и обратила внимание на то, что и мое поведение, и поведение других родителей очень похоже на поведение зависимых.

Как и при наличии любой зависимости, компульсивное влечение родителей к контролю имеет под собой определенную причину – страх, который возник из смертельной комбинации старых как мир родительских стрессов и беспрецедентного давления, оказываемого на родителей в современном мире. Как и при любой зависимости, наше желание контролировать своих детей изначально очень притягивает. Давайте скажем честно – вы получаете удовольствие от осознания того, что у вас может быть такой «идеальный» ребенок. Однако большинство из нас, как и другие зависимые, ищет контроля, потому что он ослабляет неприятные чувства, в том числе и страх. И хотя контроль в состоянии только на время приглушить наши страхи, до поры до времени мы чувствуем себя неплохо, как и любые другие зависимые, но потом нас снова начинает одолевать страх. Наша интуиция, основные влечения, эмоции, логика, здравый смысл – все это может быть погребено под страхом и контролем. Вот тогда-то в нас и начинает проявляться «тигр», это происходит и со мной, и с вами. Многие родители то выходят из этой зависимости, то опять впадают в нее (например, так было со мной в первые годы материнства), а кто-то избавляется от нее, но без гарантии, что это навсегда (мои дети пока не достигли подросткового возраста). Но большинство никак не может из нее выкарабкаться.

Я видела родителей и детей, измученных стрессом, причиной которого стали взятые ими на себя обязательства. Этот стресс становился причиной тревоги, бессонницы, употребления веществ, вызывающих зависимость, депрессии. Я видела юношей и девушек, которые должны были бы быть на пике своего физического здоровья, но они болели и страдали, потому что каждую минуту своей жизни проводили за уроками и внеклассными занятиями. Я видела юные тела, покалеченные чрезмерными тренировками. У одной пациентки были стрессовые переломы в ногах, потому что ее родители были уверены в том, что она должна, несмотря на боль, продолжать тренировки на поле и на дорожке, и тогда тренер в средней школе обратит внимание на то, что у нее «правильный настрой». Родители другого пациента настаивали на том, чтобы он продолжал играть в хоккей, несмотря на два сотрясения головного мозга, потому что его вот-вот должны были взять в команду уровнем выше. Я видела молодых людей, страдающих от социальной изоляции, потому, что они проводили слишком много времени на домашнем обучении, а их родители заменяли им репетиторов, учителей и тренеров. Были и другие, которые постоянно участвовали в какой-то общественной деятельности (ведь это так прекрасно будет смотреться в резюме!), но при этом так и не устанавливали настоящих социальных связей. Однажды у меня был 17-летний пациент, который усиленно работал над тем, чтобы стать лидером, посещал разнообразные кружки и тренинги, однако у него не было настоящих друзей. Я работала с детьми, у которых в доме никто никогда не собирался ужинать вместе, потому что все были слишком заняты своими делами, слишком измотаны для разговоров и/или не в состоянии поладить друг с другом. Я лечила пациентов, которые уже добились того, о чем мечтали, – поступили в танцевальную школу, спортивную команду, колледж, который они «выбрали сами», – но чья жизнь была лишена радости. Они говорили мне, что чувствуют себя так, будто только идут по жизни, но не живут в полном смысле этого слова. Ну, если это все не негативные последствия, тогда я не знаю, что на самом деле можно назвать негативными последствиями, вызванными возникновением зависимости!