Дневник офисного муравья - Ирина Быстрова

У Кэт был вид полного остолбенения. Мелькнула мысль, что сейчас она уйдет и я не увижу ее больше никогда.

Но нет. Кэт переварила сказанное мной и вдруг заявила:

– Тебе ж самой это нравится.

– Что? – удивилась я.

– То, что я периодически рычу на тебя. Ты ж сама не способна честно признаться себе в том, что не права то тут, то там, вот я этим и занимаюсь. Чем ты сейчас-то недовольна?

Блин, она права. Она как бы мое зеркало. С динамиками.

А Кэт тем временем продолжала:

– Чего ты вообще заводишься? Тим же сказал тебе: это стайерская дистанция. Может продлиться бог знает сколько времени, пока найдешь что-нибудь подходящее. Понятно, что если тебе надо кровь из носа перейти на новое место, то можешь схватить первое попавшееся. А потом опять лезть на стенку и вопить, что тебя это все достало и какого черта ты вступила в это дерьмо. Тебе просто надо выработать какую-нибудь систему поиска и решить, сколько времени ты готова от своей жизни отстегнуть на это. Или ты с чем-то не согласна?

– Согласна, – кивнула я.

– Тогда чего лезешь в бутылку?

Я молча пожала плечами. Откуда ж мне знать? Так, эмоциональный сброс.

– Вот, – продолжала Кэт, – потому что если ты сейчас все бросишь, потом будешь жалеть. Как это обычно с тобой случается, – помолчала и добавила:-Как это обычно с нами всеми случается. И вообще, ты же еще толком ничего не попробовала. Сколько ты суетишься? Три недели?

– Полтора месяца.

– Полтора месяца-не срок. Даже не о чем беседовать. Все, закрыли тему. Иди составляй план. А из конторы твоей тебе давно пора валить. Тебе это давно говорили.

Говорили. Пошла составлять план.

12 мая, вторник. Четыре дня промучилась над планом своих действий. Теперь он висит на стене, прямо напротив кухонного стола, чтобы каждый прием пищи он был у меня перед глазами. Рано или поздно войдет в мою плоть и кровь, и, глядишь, дело сдвинется с мертвой точки. Было бы неплохо, если бы оно сдвинулось до того, как я окончательно свихнусь на этой теме.

Кстати, по плану предстоящее выглядит довольно бодро. Но не факт, что все пройдет именно так на самом деле. А что, если все мои потуги будут впустую? Нагрянет депрессняк и прочая ерунда. Нужно будет как-то поддерживать в себе неугасимый энтузиазм. Ведь наверняка есть какие-то способы, как это можно устроить. Может, пойти куда-нибудь на тренинг? Помнится, однажды я…

О-о-о, нет. Я вспомнила про это «однажды».

Тренинг из серии «познай себя лучше».

Там, может, идея и ничего была, но я не поняла, как можно заглянуть внутрь себя в толпе из пятнадцати человек? По-моему, такие вещи надо делать тет-а-тет. То есть ты, инструктор, и все. Типа коучинг. Но на коучинг у меня денег нет. У меня денег-только на групповые занятия. Которые я активно недолюбливаю.

Потому что я еще и в детстве терпеть не могла, что называется, петь хором. А еще я ужасно не люблю зависеть от кого-нибудь. Ну, к примеру, когда кто-то медленнее меня думает, соображает, делает и т. д. и т. п. Да, я не командный игрок. Я уж лучше сама по себе.

И это часто приходится скрывать. Потому что у нас надо, чтобы обязательно была команда-коллектив. Я имею в виду не только работу. Если очередь, то чтоб прям локтем касаться соседа. Если узкое место где-нибудь на дороге-значит, все там, вместо того чтобы спокойно рассредоточиться по всей поверхности. И когда ты ведешь себя иначе, это внушает подозрение. Если не ходишь пить вместе со всеми чай-странно. Если не рассказываешь о себе-еще страннее. Если… Короче, понятно, да?

Значит, тренингам наше категорическое «нет».

А тогда что взамен? Может, йога?

15 мая, пятница. Вчера была у родителей. То да се. «Как дела?»-спрашивают они. А так как все мои дела за последнее время связаны исключительно с поисками работы, я и давай живописать им всю эту кутерьму. Не сразу поняла, что рассказ мой их совсем не забавляет.

У мамы, хотя она и подала пару-тройку реплик, лицо моментально приобрело выражение ой-мо-жет-не-надо, а папа впал в долгое неодобрительное молчание. Конечно, они-продукт своей эпохи. Для них скакание с одного места на другое сродни греху. Поэтому моя беготня по рынку труда их никак не может радовать. Это понятно.

Непонятно другое: как в такой традиционной семье могла появиться такая нетрадиционная я?

Я, честно сказать, не считаю, что каждое следующее поколение кардинально отличается от предыдущего. С чего бы это? Ну да, мы умеем обращаться с компьютерами, мобильными телефонами и DVD, мы более уверенно суем в банкоматы пластиковые карточки и дружными рядами идем в банки, чтобы взять кредит на авто, но психологически-разве мы такие уж другие?

И среди них были непоседы и потрясатели основ. И среди нас есть зануды и трясущиеся от всего на свете невротики. Ведь мы процентов на девяносто состоим из того материала, который нам достался вместе с генами или проник в нас в то время, когда под боком были родители, и только на десять-из того, что нам самим удается накопить за свою жизнь. Да, я так думаю. Кто-то может не соглашаться, это его право, но я стою на своем.

18 мая, понедельник. Эта жучка Подольская нашла мне очередную работу.

– Я буду вас лоббировать, – горячо пообещала она мне.

Интересно, как она собирается это проделывать?

Наконец-то я увидела ее. Она позвонила мне сегодня утром и попросила прийти к ним. Сказала, что надо заполнить какие-то бумажки. Да ладно, мне не трудно. Благо сегодня у меня выходной. Подольская-это что-то! Невысокое, невзрачное, нелепое существо. Никак не соответствует своему голосу. Он у нее звучный и уверенный. Производит впечатление. Которое смазывается при личной встрече. Лет двадцать семь-двадцать восемь. Суетится больше чем надо, делает массу лишних движений, говорит уйму лишних слов. Нервничает. Но в глазах светится упрямство и решимость. Хочет выбиться в люди. Взметнуться на верхние ступеньки карьерной лестницы.

Она посадила меня заполнять разные анкеты, а сама продолжала носиться туда-сюда мимо меня. И вот в очередной ее проход по комнате я внезапно сообразила, кого она мне напоминала. Селезня!

Селезень тоже всегда ходила с таким видом, будто готова вступить в драку с любым, кто нарвется. Постоянно была настороже, постоянно говорила на тон выше, чем следовало. Меня это смешило. Тогда. А вот сейчас я вдруг подумала: может, все это оттого, что Селезень чувствовала себя неуверенно среди нас?

Она была откуда-то из провинции. Причем не из большого города типа Самары или Ростова-на-Дону, а из какого-то маленького населенного пункта. Как ее занесло в Питер, я никогда не спрашивала. Мы вообще с ней мало разговаривали. Мы все, которые питерские. Она жила в общаге, имела компанию там. И как я сейчас начинала понимать, страстно хотела стать такой, как мы. Но у нее так ничего и не вышло. Ей нужно было просто расслабиться, и она влилась бы в наши ряды естественным образом. Но видно, она до этого не додумалась и поэтому продолжала безуспешно биться о нас.