Я не вернусь - Тина Милош

брат, сестра, но… Но в конечном итоге появляется тот, который заменяет собой весь мир. Всех близких и дальних родных-знакомых. И когда будешь стоять перед выбором — все изменить или оставить как прежде, первым делом ты послушаешь не свое сердце, а того, кто занимает собой все пространство в твоей груди. Таня вышла замуж, плюнув на условности. Переехала в другую страну, полностью подчиняясь воле Ивара. Это та Таня, которая мечтала сделать карьеру в медицине вслед за родителями и дедом — теперь сидит дома, варит борщи и воспитывает сына. И неужели ее муж настолько глуп, что перестал ценить это подвижничество, направленное только ради него? Ивар, тот самый Ивар, который едва ли не звезду с неба для Тани пытался достать, который уговаривал меня устроить им свидание, который на руках носил жену до и первое время после рождения сына… В моем сознании слова «Ивар» и «измена» никак не вмещались в одно предложение. А Паша? Неужели он не знает, как я тоскую о нем? Как круглосуточно держу телефон в зоне видимости в страхе пропустить самый важный звонок — от него?

Конечно, они все знают и понимают. Прекрасно понимают и, наверное, даже немножечко нас жалеют, но все равно с садистским удовольствием причиняют боль, заставляя скручиваться от слез и безуспешно собирать осколки разбитых сердец. Только вот тюбик клея, которым их можно склеить — у них, наших любимых, родных, тем, кому мы при любых обстоятельствах останемся верны.

На Таню было жалко смотреть. Вслед за одиноко скатившейся по щеке слезинкой хлынул целый поток, размазывая весь макияж под глазами. Подруга, собрав весь свой внутренний резерв, сделала вид, что все в порядке, и одним махом вылила в себя бокал коктейля.

— Выпей и ты, — предложила она мне. — Полегчает…

Мне было так муторно на душе, так хотелось избавиться от этого разрывающего чувства тоски, что я не сдержалась и повторила действие подруги.

Одним коктейлем дело не обошлось. Впервые в жизни я попробовала ром, после которого вообще ничего не помнила. Даже обрывками — дала о себе знать моя врожденная закодированность, которая блокирует мозг после принятия даже малейшей дозы алкоголя. Последнее, что осталось в памяти — как ко мне со спины прижимался малознакомый парень и предлагал присесть к нему за столик…

… Проснулась на кровати в одних трусах и майке. Оглядев тяжелым взглядом комнату, я сразу поняла, что обстановка мне незнакома. Вмиг напряглась, сна как и не бывало. Вот же черт… Остается надеяться, что в кои-то веки обошлось без глупостей. И тихо застонала от головной боли.

Рядом раздался ответный позывной, и из-под одеяла показалась блондинистая макушка Измайловой.

— Принеси водички, пожалуйста, — жалобно попросила меня она. Если бы не мое напрочь обездвиженное состояние, я бы точно посмеялась над ее сходством с ощипанным цыпленком.

В коридоре послышались мужские голоса, хлопнула входная дверь.

— Тань, где мы? — я уже не на шутку испугалась.

Таня ничего не ответила. Она снова уснула… Ох, подружка, и ведь зарекалась я когда-то с тобой отдыхать.

Вылезать из кровати мне было реально страшно, но организм требовал отправиться на поиски уборной. Как же мне плохо…

На глаза попалась фотография в рамке. Неопознанную мной девушку обнимал Даниил. Данька! Кораблев! Слава Богу…

Не особо раздумывая, как нас с Танькой к нему занесло, я выхватила из груды одежды на стуле свои джинсы и натянула на себя. Потом вышмыгнула в коридор и прямо в дверях столкнулась с парнем.

— О, Катька! — поприветствовал меня он. — Ну что, проснулась, алкашка?

— А где… — я не успела спросить — понимающий Даня кивком указал мне на дверь.

На кухню я вошла уже в более собранном состоянии, но голова по-прежнему отказывалась транслировать события вчерашнего вечера.

— Ты один? — задала я первый вопрос и получила на него положительный кивок. После спросила уже более осторожно, схватив со стола только что поставленный Даней стакан с компотом, словно собиралась обороняться: — Что вчера было?

— Ты не помнишь? А Танька…?

— А Танька спит!

— Вы вчера родителей моих здорово напугали, — начал словно «за упокой» Даня. — Представь: час ночи, звонок в дверь — открывает батя. И вы ему песню какую-то пели…

— Какую? — сгорая от стыда, прошептала я.

— Да эту… как там… Кому-у? Заче-ем? — громко передразнил Кораблев и даже немного протанцевал. Мне же было не смешно, и я продолжила сыпать вопросами.

— А у тебя как мы оказались?

— Это я и хочу узнать! — потряс парень перед мной своими ладонями, будто призывая бога здравого смысла себе на помощь. — Где-то напились, прилезли ко мне… Меня, кстати, Даниилом зовут, а не Пашей. И не Иваром!

— В смысле? — я почувствовала себя дауном.

— В прямом! — заржал Кораблев. — Вы вчера обе вешались на меня и целоваться лезли. Пашечкой называли… вот конкретно ты называла меня так. А Танька мужа вспомнила… да-да, — глядя на мой растерянный взгляд, подтвердил свои слова парень. — А у меня, между прочим, девушка есть. Любимая!

— Хреновая у тебя девушка, если нас еще не выгнал, — показалась на кухне растрепанная Танька.

— Танечка, милая, — обратился Даня к бывшей однокурснице. — Если вы так оригинально хотели меня с Новым годом поздравить, то надо было потерпеть немного… Праздник-то только через три дня!

Показав парню изящный фак, подруга накинулась на компот. Ого, а вертолеты у Таньки жесткие, аж руки трясутся.

— Алкашка, — повторил для нее Даня то же, что было сказано и мне несколькими минутами ранее.

Хорошенько позавтракав и придя в себя, мы с Таней развалились на кровати Дани с намерением уснуть и не просыпаться до новогодних торжеств. Та только родителям позвонила и поитересовалась сыном. Я же, радуясь так удачно наступившим выходным, блаженно закрыла глаза, погружаясь в царство Морфея. Но уснуть мне все же не удалось — наглый Кораблев, протиснувшись по кровати и отвоевав себе место между мной и Таней, лег на подушку. Лишенная всяческий комплексов Измайлова улеглась ему на плечо и даже ногу на бедро ему закинула. Ой, Танька, соблазнительница хренова! Узнает Ивар о твоих подвигах — убьет нафиг! И тебя, и что хуже — меня, как соучастницу.

Мне близость Даниила была не совсем приятна, и поэтому я укуталась в одеяло, словно в кокон. Почувствовав себя Казановой, парень раскинул руки в стороны, обнял нас с Танькой и предложил все вспомнить. Что было, как, где, а главное — с кем…

Слава Богу, у нас ничего и ни с кем не было. Единственное, что удалось вспомнить — как Таня отговаривала меня ехать к