Баламут 2 - Василий Горъ

Тут я невольно сглотнул, а женщина и не думала замолкать:

—До того дня моя девочка ни разу не признавалась в настолько сильной привязанности к кому-либо, кроме сестер Нелюбиных, поэтому я поклялась, что не только присмотрюсь, но и буду тебе помогать всем, чем смогу. Неявно, чтобы ненароком не оскорбить. И начала выполнять это обещание сразу после вашего ухода за Стену — прорабатывала варианты такой помощи, записывала самые удачные в отдельный файл, чтобы при первой же возможности показать дочке, а под два особо интересных проекта даже заложила фундамент. Увы, потом началось Вторжение, и мне стало не до этого. Но все время, пока меня убивала неизвестность, я верила, что ТЫ ее обязательно вытащишь. Поэтому, приняв звонок Рины и услышав, что вы вышли, мысленно поклялась Силой воздать за спасение своей дочери сторицей. Варианты такого воздаяния перебирала весь перелет до точки подбора и страшно злилась из-за того, что все они казались слишком незначительными, а значит, не смогли бы порадовать дочку. И не ошиблась: когда вертушка села, Ринка, ворвавшаяся в салон, повисла на моей шее и горячечно прошептала: «Мам, найди мне такого же мужа!» А потом был взрыв, ее тело, сгорающее в огне, боль, разрывающая сердце, и… мысль, отказывавшаяся покидать сознание: «Елисеев Рину вывел, а Долгорукий убил»!

Тут Дарья Ростиславовна сглотнула, несколько мгновений воевала с желанием разреветься, а затем нашла в себе силы закончить этот монолог:

—А еще там, в горящем вертолете, надевая на Рину свои аксессуары, я столько раз вспомнила просьбу найти ей такого мужа, как ты, что просто не смогла возненавидеть парня, которого полюбила моя дочь! Поэтому теперь живу ее чувствами. И это не просто слова — я уже привыкла к тому, что ты всегда рядом, каждый божий день нахожу в тебе новые положительные черты, все лучше понимаю, что в тебе нашла моя девочка, и грущу, что не могу радоваться этому вместе с нею…

22 июля 2112г.

…До северо-западного входа Базы добрались в четверть третьего ночи мокрыми насквозь, но предвкушающими кто отдых от затирания следов в сильнейшую грозу, кто душ с горячей водой и спокойный сон на нормальной кровати, а кто волнующую встречу с подругой юности. Я оставил женщин у места, с которого можно было перейти прямо на лестницу «колодца», а сам метнулся к сканеру и «сдал кровь». По пути узнал силуэт дежурного и невольно поморщился — Геннадий Богачев по прозвищу Рупь был служакой до мозга костей и фантастическим занудой.

Встреча с этим типом прошла в предполагаемом ключе — увидев рядом со мной сразу двух «внешниц», он прижал руку к активатору артефактной системы самоуничтожения этого входа и мысленно начал обратный отсчет!

—Они свои, Рупь. Но не местом рождения, а духом…— четко и быстро сказал я, привычно выделив интонацией контрольное слово и назвав прозвище дежурного. А после того, как сорокасемилетний дядька, кстати, не узнавший в лысой женщине государыню, вышел из боевого режима, немного порадовал: — Следы затер. Все до единого. Но если есть желание погулять под проливным дождем, то можешь проверить.

Никакого желания выходить наружу у Богачева, конечно же, не было, но его чувство долга никогда не дремало, и он, недовольно сдвинув брови, требовательным жестом отправил нас в лифт, дабы, как полагается, сначала выставить из колодца «посторонних» и намертво заблокировать внутреннюю дверь, а затем проверить мои слова.

Мы, естественно, повиновались и тоже последовали регламенту: я ткнул в сенсор с изображением песочных часов, спустил кабинку на уровень ниже, завел женщин в первую попавшуюся комнату передержки и объяснил, что мы тут потеряли. Язва кивнула, подошла к оружейному столику и стала выкладывать на него чистое белье, сухие комбезы, носки, ботинки и полотенца, а я придержал Долгорукую за руку и рассказал, как теперь выглядит матушка.

Дарья Ростиславовна закусила губу, кинула взгляд на Шахову, увидела подтверждающий кивок и коснулась моей руки:

—Я любила и уважала не внешность, а личность. И пришла сюда не ради любования красотой…

—А зря: Оторва смотрится непривычно, но фантастически красиво!— весело хохотнула Лара.

—Тогда я за нее порадуюсь!— ничуть не кривя душой, заявила Бестия и почему-то решила, что ее эмоций и этого ответа мне будет недостаточно: — Рат, я не сделаю ей больно. Честное слово!

—Уже почувствовал, но все равно спасибо…— улыбнулся я и повел рукой в сторону стола: — Поэтому сушись и переодевайся.

Увы, ее волнение стало еще сильнее, и женщина попробовала перебить его немудреной шуткой:

—Язва, у тебя есть косметика? А то Оторва — фантастическая красотка, а я мало того, что лысая и в военной форме, так еще и не накрашена!

—Да, твой ежик бросается в глаза…— притворно нахмурилась Шахова и постаралась ее развеселить: — Но к военной форме однозначно подходит. Впрочем, если ты жаждешь переодеться в гражданку, то могу подкинуть шмотье из своих запасов. Да, оно будет маловато, но это мелочи, правда?

—Даш, мама тоже любит и уважает не за внешность!— заявил я, легким толчком в спину отправил женщину к столу с одеждой, повернулся лицом к стене и… услышал ехидный смешок Ларисы Яковлевны:

—Слышь, Рат, а давай немного позабавимся?

—Давай. А как?

—Сейчас середина ночи и твои наверняка дрыхнут. Значит, если подойти к делу творчески, то получится вот что…

Ее предложение развеселило даже государыню, поэтому дамы в темпе привели себя в порядок согласно полученным вводным, прокатились на лифте до нужного этажа, перед выходом в коридор спрятались под марева, следом за мной добрались до жилого блока нашей семьи и тихой сапой просочились в мою спальню. Там я оставил их обустраиваться, а сам умотал к родителям. По дороге, естественно, посмотрел в нужном направлении чувством леса, чтобы ненароком не заявиться невовремя, убедился в том, что оба силуэта лежат в «правильном» положении, прокрался в комнату, обошел широченную кровать справа и наклонился над матушкой. Будил любимым способом — подув на ресницы. И получил ожидаемый результат: она открыла глаза, увидела меня и засияла, как летнее солнышко!

Я тоже заулыбался, а через миг прижал указательный палец к губам и показал серию жестов:

«Я тоже тебя безумно люблю, но об этом мы поговорим чуть позже. А пока ТЫ нужна в моей спальне. ОДНА…»

В этот раз родительница спала в ночнушке, соответственно, не стала дожидаться, пока я отвернусь, бесшумно выскользнула из-под одеяла, на цыпочках рванула к двери и исчезла. Я отправился следом, неторопливо пересек весь жилой блок и, уже подходя к двери в свою комнату, услышал оттуда многоголосое верещание.

Вламываться внутрь, естественно, не стал — сел на пол, прислонился к стене, закрыл глаза и настроился на долгое ожидание, так как был уверен, что женщины вспомнят обо мне только после того, как вдосталь наревутся. Ага, как бы не так — не прошло и десяти секунд, как матушка вылетела в коридор, схватила меня за шиворот и, как котенка, втащила в спальню. Потом закрыла дверь, заблокировала замок и отвесила традиционный подзатыльник: