Шестое чувство - Дана Делон

Она вновь погружается в переписку на телефоне, и, ухмыляясь, начинает строчить сообщение. Поль хмурит брови:

– Не то чтобы я скрывал что-то, а сейчас прямо-таки признался. История старая, уже не имеет значения, что было три года назад. Ты спросила, а я ответил.

Между нами возникает неловкая пауза, слышны лишь тихие, едва уловимые смешки Полин и звуки входящих сообщений.

– Ты можешь отключить звук? – возмущается Поль. – Это очень раздражает!

Она молча отключает звук и продолжает переписываться.

– А почему ты в итоге не позвал меня на свидание? – вопрос слетает с губ, прежде чем я могу заставить себя передумать его задавать. Ведь мне правда интересно, почему Поль все-таки пошел на поводу у Адама. Он все всегда делает наперекор ему.

Полин резко перестает печатать и поднимает на меня глаза. Поль рядом с ней слегка напрягается.

– Может, потому что там, во дворе школы, ты набросилась на меня с ругательствами и обвинениями, защищая своего прекрасного Адама?

– Он не мой прекрасный Адам, – ощетинившись, выплевываю я.

Поль заглядывает мне в глаза и без всякого сожаления произносит:

– Напоминай себе об этом почаще, Эмма.

Я понимаю его намек, отчего начинаю злиться сильнее. Однако я не знаю, что ответить ему. Ситуацию спасает официант. Он приносит наши заказы, и Полин как ни в чем ни бывало начинает разрезать свою пиццу и раздает нам кусочки:

– Так, ребята, спасайте меня. Если я съем больше четырех кусочков, я начну себя ненавидеть очень-очень сильно.

Поль закатывает глаза и забирает у нее три куска «Маргариты».

– У вас, женщин, абсолютно нездоровое отношение к еде.

Полин в своей привычной манере равнодушно пожимает плечами и, указав подбородком на пиццу, коротко говорит:

– Ешь, Поль.

Я тоже беру кусочек пиццы, тягучая расплавленная моцарелла обжигает язык. Чувствую, как жирные следы остаются на моем подбородке, и вытираю его салфеткой. Слова Поля все еще звучат у меня в голове, однако теперь я не думаю, как оправдаться. Скорее, понимаю, что он прав. Мне надо чаще напоминать себе о том, что Адам не мой. Грусть заполняет мое сердце. Однако я заставляю себя улыбнуться и ворую еще один кусок с тарелки Полин.

– Так, я просила помочь мне, а не съедать за меня всю пиццу! – возмущается подруга, и Поль, посмеиваясь, украдкой вытягивает прямо у нее из-под носа очередной кусочек. Полин пытается стукнуть его по руке и предотвратить кражу, и пока она отвлекается на Поля, я забираю еще один кусок.

– Ах вы негодяи! – кричит она, и мы с Полем начинаем громко смеяться.

– Похоже, нам надо заказать еще одну пиццу, – говорит он.

– Не надо! – возражает Полин. – Эмма поделится со мной салатом!

– Поделюсь, поделюсь, – соглашаюсь я и передаю подруге салат.

Она хмуро забирает его у меня и с недовольством начинает копаться в тарелке.

– Напомните мне никогда на вас не рассчитывать и не просить вашей помощи! – продолжает наигранно бурчать Полин.

Смешок слетает с моих губ, и ее брат мне подмигивает. Иногда так приятно бывает подурачиться. В зеленых глазах Поля столько веселья. На мгновение его взгляд становится серьезным. И у меня в голове вертится один вопрос, озвучить который я никогда не наберусь смелости: «Ты больше не хочешь позвать меня на свидание?» Поль продолжает смотреть мне в глаза, и мое сердце пропускает удар.

– Устроим Friday night fever?*** – подает голос Полин, отвлекая меня от мыслей о Поле.

Ее слова срабатывают отрезвляюще. Пятница. Сегодня пятница. А это значит, что Адам поедет в Италию. Я даже не знаю, ответила ли ему его миниатюрная красотка. Решаю проверить телефон на наличие новых сообщений. Листаю многочисленные комментарии под моим новым видео. Кроме них, ничего нет. Ни сообщений, ни звонков – ничего от Адама.

– Сегодня я пас, – тихо говорю я, – нет настроения.

Полин прикусывает губу и кивает.

– Если передумаешь, напиши мне, – говорит она, и мы обе знаем, что я не передумаю.

___________________________________

*     Le Bon Marche («Ле Бон Марше») – первый в мире универмаг, в прошлом носивший название Au Bon Marche (что означало «по хорошей цене»), был открыт в 1838 году. Он состоит из двух отдельных зданий, расположенных через дорогу. В одном – отделы гастрономии, товары для дома (La Grande Epicerie de Paris), в другом – бутики (Le Bon Marche Rive Gauche). В романе «Дамское счастье» Эмиль Золя описывает торговый центр, прототипом которого был Le Bon Marche. Стеклянную крышу здания проектировал Густав Эйфель. (Здесь и далее примечания автора.)

**    Джозеф Фрэнсис «Джо» Триббиани-младший – вымышленный персонаж американских телевизионных сериалов «Друзья» и «Джоуи».

***   Полин перефразировала название танцевального фильма эпохи диско Saturday night fever («Лихорадка субботнего вечера», 1977) с Джоном Траволтой в главной роли. Его персонаж, Тони Манеро, днем работник маленького магазинчика, а по вечерам – звезда танцпола, завсегдатай клуба. Фильм имел огромный успех и сыграл важную роль в популяризации музыки и танцев в стиле диско.

* * * 

Мне хочется спрятаться. Исчезнуть. Потерять память и стать абсолютно другим человеком. Лучше и сильнее. Я хочу иметь каменное сердце. Глыбу льда в груди. Чтобы никто и ничто никогда больше не сделали мне больно. Я хочу перестать чувствовать. Смотрю в окно и понимаю, что где-то там, в Италии, его руки обнимают другую, его губы целуют другую, его глаза смотрят на другую. Смотрят тем самым взглядом, о котором я мечтаю. Слезы медленно катятся по щекам, чувствую соленый привкус на губах. Я правда хочу быть сильнее. Но, сидя на полу у открытого окна, я отдаюсь воле эмоций. На часах два ночи. С улицы доносятся голоса. Пятница. Сегодня многие гуляют, в городе праздник. Сразу на ум приходит цитата: «Ajoutez deux lettres a Paris: c’est le paradis». Но я не чувствую себя в раю. Скорее напротив, я хочу быть как можно дальше отсюда.

Я вдыхаю ночной прохладный воздух. Люблю осень за запах дождя и мокрого асфальта. Папы, как всегда, нет дома. И мне вдруг так отчаянно хочется, чтобы он был здесь. Чтобы я вновь была ребенком и могла забраться к нему в постель, сославшись на ночные кошмары. Он бы обнял меня и сказал, что сам съест любое чудовище, которое посмеет напасть на меня. А я бы быстро уснула, чувствуя, как он легонько гладит меня по голове и целует в лоб. Но его нет, наша огромная квартира полностью пуста. С мамой я не говорила после ее замечаний о моем последнем видео. Раньше мне казалось, что она изменится и примет меня такой, какая я есть. Потом я поняла, что чуда не произойдет. Но это стало не так важно. Ведь у меня был Адам. Он принял меня, а со всеми моими тараканами здоровался за руку и говорил: «Приятно познакомиться». Тараканы впали в дичайший восторг и влюбились в него по самые уши. Жаль, что подобная любовь не всегда бывает взаимной. Телефон на столе вибрирует, прерывая поток моих мыслей. Я не хочу вставать, но вибрация не прекращается, а это означает, что мне кто-то звонит. В такой поздний час это может быть только что-то очень важное. Я нехотя поднимаюсь, беру телефон и замираю. Адам. Его имя высвечивается на экране, а вместе с ним наше общее селфи, которое мы сделали в Люксембургском саду. Я принимаю вызов, и в ночной тишине его голос звучит особенно резко: