Придуманные люди с острова Минданао - Лев Минц

Как анекдоты — не знаю. Но то, что в Венгрии вырос один из известнейших юмористов мира, это правда. Для того чтобы стать таковым, ему понадобилось немногое: переехать в Англию, начать писать по-английски и прославиться. В Венгрии его звали Микеш Дьёрдь, в Англии он стал Джорджем Микешем, и хотя его фамилию — Mikeś — можно было бы прочитать на совершенно английский лад «Майке», до конца жизни он настаивал на том, что он — Микеш. Тут мы завершаем венгерскую часть нашей темы и переходим к английской. Ибо Англия — классическая страна Высокого Юмора, и уж если иностранца приняли здесь, значит, ему было что предложить английской публике.

Автор этих скромных исследовательских заметок не страдает манией величия, а потому не собирается описывать и классифицировать английский юмор, дело это мне не по плечу. Мне по плечу поделиться собственным опытом.

Несколько лет назад мне довелось проживать в Лондоне, где на недолгий срок снята была квартира в доме, принадлежавшем дантисту Дэйвиду Броу. Я с ним знаком не был. И вот, возвратившись под вечер домой, я обнаружил в своей квартире человека, который орудовал водопроводным ключом, сидя на корточках у батареи. Он — еще прежде, чем я его увидел, — крикнул мне, чтобы я не беспокоился: он — домовладелец, и ему стало известно, что тут протекает батарея. Вот он и предотвращает возможную протечку. По его просьбе я принес из ванной большой таз, подставил под батарею и, присев рядом, стал помогать. Мы еще долго разговаривали на разные темы за чаем. Я обратил внимание, что он внимательно поглядывает на мои зубы. Профессионал-дантист, ничего удивительного.

А у меня во рту — прямо спереди — красовался вставной зуб. Я им очень гордился. Классе в девятом мне в этот зуб врезали (по ошибке: предназначалось не мне, а я вертелся рядом), он слегка шатался лет сорок пять и неожиданно и безболезненно выпал. Обтачивать для протеза здоровые зубы не хотелось, и одна старенькая врачиха-частница сделала мне у себя на квартире съёмный зуб. Он был белый, крепкий и мне очень нравился. (Потом я безвозвратно утратил его в глубинах Красного моря, о чем писал выше.) Но пока он был цел. И я заметил, что доктор Броу смотрит внимательно именно на него. Может быть, изучает методы чужой работы.

— Это вставной, — сказал я, постучав по зубу ногтем.

— Вижу, — отвечал доктор Броу без восторга.

— Что? Плохо сделано? — спросил я с обидчивым интересом.

— Ну что вы! — отвечал дантист. — Если вы сами его себе вставляли, то просто великолепно…

Мы хотели бы предложить нечто очень удобное и легкое в транспортировке: знания — знания о странах, которые вы намерены исследовать. Ведь любой турист, командированный и просто заезжий человек становится исследователем незнакомых стран и дотоле неведомых народов. И каждая попытка включить электробритву в розетку, самой конструкцией своею сопротивляющейся этому, становится маленькой (но зачастую весьма малоприятной) ступенькой на пути познания иного мира. Наша цель гораздо более скромная, нежели попытка дать полную и исчерпывающую картину окружающего нас Дальнего, Среднего и даже Ближнего Зарубежья. Мы хотим поделиться с вами некоторыми возможностями получения маленьких радостей во время путешествия. Все эти возможности проверены нами органолептически, совершенно без риска для жизни и особого урона для кошелька. Мы несем за это ответственность.

Хватит наукообразия! Скажем простым языком, о чем идет разговор. Мы хотим рассказать вам, что, где и как вы можете покушать (поесть). «Органолептика» — в данном случае — обозначает, что мы сами это все поели (отведали) и ощутили прелесть туземной еды собственным языком и нёбом. (О тех случаях, где эта прелесть не имела место быть, мы вам просто не рассказываем за полной ненужностью.)

Что ни говорите, а воспоминания о том, что и где мы ели, составляют важную часть наших повествований о путешествиях. (И что пили — тоже.) В любой гостинице, где вы остановитесь, обязательно будет завтрак со шведским столом, а иногда и ужин — тоже со шведским столом, но более плотный. И, хотя шведскость этого стола будет скорректирована местным колоритом, это все-таки — всемирный стандарт. Между завтраком и ужином время достаточно продолжительное, чтобы вы почувствовали голод и прибегли к услугам точек питания вне гостиничного комплекса. Но и это несет на себе признаки того же всемирного стандарта. Предполагается, что турист хочет потреблять блюда знакомые ему и не подозрительные своей иностранностью. Виноваты в этом, наверное, англичане, этот первый отряд мирового туристического движения. Видеть далекие страны они хотели, а отказываться от привычной пищи — нет. Заказчик, как известно, хозяин, вот и стали в Португалии, где англичане отдыхали спокон веку, продавать жареную рыбу с картошкой (с точки зрения португальцев, совершенно несъедобную). А также ввозить из Англии старые газеты, в кульках из которых гордые бритты предпочитали лакомиться рыбой с картошкой. Заверни вроде бы в местную газету «А Пренса» или «У Диариу» — какая разница? Но для англичан, оказалось, картошка в «Пренсе» как бы и не картошка, а рыба из «Диариу» слишком сильно пахнет рыбой.

Это только одно из предположений, и мы на нем не настаиваем. Англичан в качестве самого массового отряда сменили немцы, а те — наоборот — обожают экзотические яства и всегда аккуратно записывают в путевой дневник их сложные названия. Но оказалось, что экзотика для немцев лишь тогда хороша, когда отвечает немецким (не самым изысканным) вкусам. Местные блюда везде чуть подогнали под немецкий вкус.

Японцам подгонять ничего не надо, они безропотно съедят все, им поданное, тоже запишут в дневник меню (совершенно переврав названия), но про себя-то знают, что как бы иноземцы ни старались, а вкуснее толстой лапши удон ничего на свете нет. Но получить ее будет можно только на Японских островах.

Наш человек — а наш отряд уже вышел в путь и заметно о себе повсюду заявил — неприхотлив, готов с аппетитом и обильно поесть любую иностранную пищу. На него и рассчитаны наши заметки. Поскольку объять необъятное не представляется возможным, мы остановимся на нескольких странах, особенно посещаемых нашими соотечественниками. И цель наша — познакомить с блюдами, наиболее излюбленными местным (в этих странах) населением. Вкусными, своеобразными и не стандартными. Которые хочется именно покушать.

Мы намеренно употребляем теплое и вежливое слово покушать вместо холодного поесть. Есть, в конце концов, можно в полковой столовой после команды «Приступить к приему пищи!». Прием пищи может утолить голод, но вряд ли доставит удовольствие. Зато когда вас приглашают покушать, удовольствие обязательно предполагается. И в какую страну ни забросит вас судьба, а также туристическая контора, воспоминания о ней всегда будут окрашены в теплые цвета, если вам довелось там потешить брюхо.