Исповедь палача с Лубянки. Эмиссар Берии с особыми полномочиями - Петр Фролов

Лично я не испытывал страха, когда переступал порог кабинета Берии. Да, он был строг к подчиненным и требовал беспрекословного выполнения своих распоряжений. А по-другому тогда было нельзя. С лета 1939 года на СССР в любой момент могла напасть Германия. Польша была лишь прелюдией для Гитлера в его кровавом походе по Европе. Осенью 1939 года удалось почти на два года отсрочить начало войны. Фашисты после молниеносного захвата Польши двинулись дальше не на Восток, а на Запад. У руководства Советского Союза появилось время, чтобы подготовиться к будущей смертельной битве с Третьим рейхом. И задача Берии заключалась в том, чтобы реанимировать почти полностью уничтоженную «врагами народа» Ягодой и Ежовым, а также их многочисленными сообщниками систему органов госбезопасности СССР.

Одна из важнейших задач, которую за короткий срок предстояло решить Берии, – возродить жесткую дисциплину и приучить всех сотрудников, начиная от замов наркома и заканчивая сотрудниками райотделов, соблюдать требования соцзаконности. От чего произошли «перегибы» в 1937 году, когда многие были репрессированы незаконно? От того, что сотрудники наркомата, начиная от руководителя – Ежова и заканчивая рядовыми исполнителями, перестали соблюдать дисциплину и начали в массовом порядке нарушать закон. Почему такое стало возможно? От того, что нижестоящие копировали поведение вышестоящих начальников, а, как известно, «рыба гниет с головы». Причем процесс «гниения» начался еще при Ягоде, который, кроме участия в контрреволюционной организации, «прославился» еще и коррупционными деяниями. Фактически при Ягоде началось разложение органов госбезопасности. А когда его сменил Ежов, то вместо того, чтобы навести порядок и установить железную дисциплину, он предпочел самоустраниться от управления наркоматом и во всем доверял своим сподвижникам, которых расставил на ключевые посты. О «команде» Ежова я подробно писал выше. («Откровения палача с Лубянки. Кровавые тайны 1937 года»[9]. – Прим. ред.).

При Ежове нарушение норм соцзаконности происходило на всех уровнях, начиная от самого наркома внутренних дел и заканчивая комендантами и палачами. Берии пришлось приложить титанические усилия, чтобы выявить и покарать всех нарушителей закона. Всех их расстреляли или отправили на много лет в ГУЛАГ. Многие незаконно репрессированные при Ежове были выпущены на свободу и восстановлены во всех правах.

Поэтому от Берии требовалось не только очистить органы госбезопасности от «зараженных» вирусом правового нигилизма, но и превратить систему НКВД в машину, которая эффективно уничтожала агентов иностранных (в первую очередь германской) разведок, а также всех подлинных врагов советской власти, кто мог оказать содействие Третьему рейху в реализации агрессивной и коварной политики Германии в отношении СССР.

По личному указанию Хрущева Берия был «назначен» главным виновником «репрессий 1937 года». Понятно, что Хрущеву нужно было как-то объяснить причины расстрела Берии в 1954 году. Ведь «сеятель кукурузы» незаконно сместил его с поста фактического руководителя страны. А потом решил уничтожить как нежелательного свидетеля. Ведь после XX съезда партии, где Хрущев выступил с докладом «О разоблачении культа личности Сталина», Берия мог много чего рассказать о личном участии Хрущева в незаконных репрессиях в 1937 году и активном содействии преступной деятельности Ежова и его сообщников.

Недавно были рассекречены и опубликованы два важных документа, которые показывают истинную роль Берии в репрессиях 1937 года.

Первый из них – «Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Воспроизведем его текст:

«СНК СССР и ЦК ВКП (б) отмечают, что за 1937—1938 гг. под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистке СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную пищу для иностранных разведок в СССР, и в особенности разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции.

Одновременно органами НКВД проделана большая работа также и по разгрому шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, переброшенной в СССР в большом количестве из-за кордона под видом так называемых политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и пр.

Очистка страны от диверсионных, повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства.

Однако не следует думать, что на этом деле очистка СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончена.

Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи совершенных и надежных методов.

Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные органами НКВД в 1937—1938 гг. при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД, как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, и в особенности засевших в органах НКВД.

Главнейшими недостатками за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры являются следующие:

Во-первых, работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования.

Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для производства массовых арестов.

Это привело к тому, что и без того слабая агентурная работа еще более отстала и, что хуже всего, многие наркомвнудельцы потеряли вкус к агентурным мероприятиям, играющим в чекистской работе исключительно важную роль.

Это, наконец, привело к тому, что при отсутствии надлежаще поставленной агентурной работы следствию, как правило, не удалось полностью разоблачить арестованных шпионов и диверсантов иностранных разведок и полностью вскрыть все их преступные связи.

Такая недооценка значения агентурной работы и недопустимо легкомысленное отношение к арестам тем более нетерпимы, что СНК СССР и ЦК ВКП (б) в своих постановлениях от 8 мая 1933 г., 17 июня 1935 г. и, наконец, 3 марта 1937 г. давали категорические указания о необходимости правильно организовать агентурную работу, ограничить аресты и улучшить следствие.