Волны времени - Фёдор Быханов

…Оба пилота ненамного пережили тот огненный смерч, что вызвал на острове их второй залп. Буквально, через какие-то там доли секунд над пустынным уголком океана вновь прогрохотал страшный взрыв.

На многие мили он раскидал обломки самолета с намалеванной на кабине — эмблемой авиакрыла «Летучая мышь»…

— Самолет на базу не вернулся, но задание выполнено! — сообщили из Комитета Начальников Штабов в «Контору Шелтона Грубера», как он сам нередко называл свое учреждение.

— Результаты бомбардировки полигона, полученные после расшифровки данных спутниковой разведки, Вам высланы с курьером, — кратко и лаконично прозвучала важная информация, на которую было поставлено слишком много, чтобы считаться с материальными затратами.

Не часто, но бывало так, что приходилось даже изрядно нервничать шефу секретной службы. Однако еще ни разу не высказывал он такого явного нетерпения, как в те долгие минуты, что ждал специального курьера с проявленными фотоснимками, сделанными с помощью спутника.

К каждому из них еще должно быть приложено пояснение специалистов, всего отмеченного из космоса.

И вот долгожданный пакет в руках.

Оставшись наедине в своем кабинете, мистер Шелтон Грубер тут же прикрепил полученные снимки на смотровой экран. С помощью мощной оптики сделал изображение еще более увеличенным и четким.

— Отлично поработали, наши бравые ребята! — восторженно в прямом смысле этого слова, вырвалось у него, когда разобрал на изображении с места событий все, что ему хотелось. — Так им и надо!

С каждым новым просмотром фотоснимков, полученных из космоса, всё увиденное на них становилось все более привлекательным для Шелтона Грубера. Особенно когда с нескрываемым удовольствием, он разглядел обломки затонувшей в лагуне субмарины, разрушенные ракетные установки. И самое главное — пышущее жаром, развороченное нутро подземного атомного реактора.

Не удержался на радостях и от того, чтобы представить себе, проявив долю фантазии, остальные разрушения островных структур, что подтверждалось оценкой экспертов, снимавших с приборов данные о фоне радиоактивных излучений:

— Теперь, практически, весь остров засыпан графитом и ядерными топливными материалами из разрушенного реактора.

От этих слов даже любому простаку, стало бы ясным и понятным:

— На несколько сот лет туда нет хода никому!

Мистер Шелтон Грубер был знатоком. И не только в подобных вещах, но и в человеческой сущности.

— Так что никто не всплакнет над бренными останками дона Луиса и доктора Лериха, — хохотнул он над останками своих бывших партнёров, вставших на его пути к мировому господству.

В тот же час радостную весть узнал от него и губернатор Джон Антони Кроуфорд, не замедливший дать очередное интервью относительно своей предстоящей предвыборной президентской компании.

Ведь теперь, после свершившегося возмездия над мистером Грассом и его людьми из ближайшего медицинского окружения, опасаться за нее теперь не имело ни малейшего повода!

Во всем мире, никто больше, кроме шефа ЦФБ не мог помешать господину Кроуфорду, добиться главной и заветной цели.

Но мистер Шелтон Грубер был для него теперь, после всего только что произошедшего в океане:

— Основным союзником!

…Полный штиль встретил старую океанскую парусно-моторную яхту, когда до конца путешествия оставалось всего ничего.

Даже без карты экипажу было видно, что еще пройдет час пути и суденышко окажется на месте. Там, куда и направляла рука капитана, сжимавшего штурвальное колесо.

Но, как-то вдруг сразу обвисли паруса.

И, только что стремительно летевший вперед, их парусник, будто увяз, в растекшемся по поверхности океана, вязком клею. Не в силах ни на метр приблизиться к цели — сиявшему вдали мириадами огней большому, хотя и совсем молодому городу, хотя уже ставшему столицей штата и носившему звучное название — Кривпорт.

Остановка вызвала бурю негодования среди тех, кто был на борту утлого кораблика, взятого в плен штилем, из-за полного безветрия, внезапно опустившимся на море.

— Проклятье! — донеслось со стороны капитана. — Неужели, так и будем здесь торчать всю ночь?!

Но его спутник не был таким же, как он, расстроенным.

Ему-то, простому пассажиру, казалось все одно, где ночевать:

— В гостинице, на этой яхте, или у причальной стенки, или на рейде в близкой видимости, раскрашенного электрическим светом, города, являвшегося столицей целого штата.

— А ты хотел тутошних девиц лихостью поразить! — пассажир добродушно уязвил владельца корабля.

Но и этого ему показалось мало.

— Не то, что на полном, и на самом малом ходу, видимо, не подойти к причалу, — заметил Питер Келли. — Наше судно на такие финты и трюки, по своему преклонному возрасту, явно не рассчитано!

Но, не в силах удержаться от веселой улыбки при виде расстроенной физиономии их яхтового капитана Криса Джонсона, пассажир все же, как мог, попытался сгладить насмешку:

— Девицы и утром нас встретят при полном параде!

Однако утешение стало хуже упреков.

— Какие там девицы, тут дело похуже, — не выдержал испытание шуткой Крис. — Ветра нет и на ближайшее будущее, как будто и не намечался.

И снова нашел советчика, мало смыслившего в сложившейся ситуации:

— Эка беда, на моторе помчимся!

А так как шкипер не поддержал его надежду, повторил все иными словами, но близко к смыслу.

— Доберемся с тобой туда, куда следует и самым обычным способом, — подбодрил его недавний пересмешник. — Все же двадцать первый век на дворе, так что не на одни паруса полагается человеческий разум!

Но со своей уверенностью «сухопутный» член экипажа, как тут же выяснилось, попал впросак.

— Как бы, не так! — не в тон ему ответил капитан. — Не только паруса скисли, но и сам двигатель у нашего парусника ни к черту.

Он с горечью сжал обветренные руки на мореной древесине корабельного штурвала.

— Хотел еще вчера заняться его капитальной починкой, донеслось до пассажира. — И вот надо же так.

Это действительно прояснило ситуацию, оказавшуюся не такой радужной, как виделось раньше.

— Ладно, ладно, приятель, не переживай! — успокаивающе похлопал его по плечу вмиг посерьезневший Питер. — Ну, не успею, верно, на званый банкет, так и что из того!

Приняв решение, о пропущенном удовольствии он отозвался как о факте свершившемся:

— Да разве дело только в нем?

После чего, демонстративно вдохнув полной грудью свежего, морского воздуха, пассажир показал, что нисколько не расстроен вынужденным опозданием: