Невеста Горного Князя - Мария Кейль

так сильна в предсказании, но это вижу чутко. Твоя княжна умирает.

— Я знаю это, — бросил ей от дверей, — увидимся позже.

— Как знаешь. Только лучше гони по нижней дороге, князь. Не через лес.

Ничего ей не ответил, Лейса пожала плечами и выглянула за дверь.

— Коня князю!

Слуги тотчас метнулись, и вот уже конюх ведет моего гнедого. Хозяйка дома наблюдала, как я сажусь в седло.

— Я, конечно, хочу, чтобы ты остался, князь. Тем более, поверь, нет там повода для волнения. Но раз говоришь надо, то значит надо. Езжай.

Нет повода для волнения?!

— Спасибо, — вырвалось у меня излишне холодно, и я рванул прочь. Из-под копыт гнедого летел снег.

Дорога через лес — дело привычное, даже после того, как в горах наступил ранний зимний вечер. Встречный ветер срывал иногда капюшон плаща, трепал волосы. Я время от времени посматривал на руку. Камень оставался белым. Что за проклятие в этом году? Погруженный в свои мысли, я едва успел остановиться. На небольшую лощину, пару часов вполне свободную, сошла потревоженная кем-то выше осыпь. Дороги не было, только камни. И суди, по оседающей пыли вперемежку со снегом, произошло это совсем недавно. Не проедешь ведь: где поведет коня и сам укатишься вниз с потоком мелкого камня. Вспомнилась Лейса и ее слова.

— Проклятье, — пробормотал я. — Чшш, спокойно, друже, — успокоил коня и спешился.

Обычного человека это бы остановило. Я коснулся рукой осыпи. Да, это случилось совсем недавно, выше в лесу пробегали косули и стронули осыпь. Они-то успели уйти по крупным валунам, а вот подвижная волна мелкого и крупного камня тронулась и накрыла лощину. Горные камни не хотели преграждать мне путь, но так уж вышло.

От моих пальцев потянулись зеленоватые отблески. Убирать все эти камни сейчас было слишком долго, поэтому я лишь зачоровал путь, обратив хрупкую, сыпучую поверхность в твердую мостовую.

Конь, правда, сначала ступал с сомнением и опаской, но после привычно смело устремился вперед.

До замка оставалось все меньше, и камень вдруг начал снова светиться розовым. Я уже спокойнее спешился у ворот, вручил поводья конюху и направился к себе.

— Что не так, князь? — Войт возник тут же, будто из-под земли и подхватил мой плащ.

— Что-то. Где Амалия, кравчий?

Мужчина пожал плечами.

— Мне не ведомо. Должна быть у себя в покоях, Симона и Даяна какое-то время назад относили ужин.

Я толкнул дверь в опочивальню. Второй раз за три дня и впервые за пару сотен лет я зашел сюда вечером. Княжны не было в комнате, как и девочек-прислужниц, да и стол уже был убран. Но была открыта дверь в купальни.

Чего я там не видел?

Их розовой купальни, которая позволяла княжне набираться сил, раздавалось тихое пение и плеск воды. Слов было не разобрать, я замер в проходе. Амалия встала, поднялась из купальни, отжала волосы, задумчиво улыбнулась. Камень на ее запястье, как и у меня, светился розовым, Нижнее шелковое платье только подчеркивало изгибы тела мокрой тканью. Я никогда не оставался с Амалиями после того, как моя погибла. Никогда не засматривался как на живую девушку. Но сейчас не мог отвести взгляд. Кажется мне, или у моей были черные волосы, куда темнее, чем у девушки передо мной? Или я уже схожу с ума за столько ритуалов и забываю реальность?

Она же подняла взгляд и увидела меня. Подошла ближе, минуя свою купальню и встала в проходе между бассейнами, отделанными желтой яшмой и ониксом.

— Князь?

Я изобразил спокойсвие, хотя внутри все клокотало.

— Что…, — пришлось откашляться, — что вы делали, княжна, после того, как мы приехали?

— Пошла в купаленку, Алеш, — она тянула “ш” в конце имени намеренно мягко, и мне вдруг захотелось услышать свое имя ее голосом еще раз. — Пошла в купаленку, да случайно зашла в твою, черную. И как-то голова закружилась, плохо стало. Симона сказала, нельзя так больше.

Я сжал зубы. Да, если уж она хотя бы ноги помочила в моей, забирающей силу воде, не удивительно, что камень побелел, будто Амалия угасла. И все же… было что-то странное в рассказе. Стоило взять ее руку в свою, как кроме камня, я почувствовал нервное биение крови. Наверное, уже века так не касался ее. И не стоял вот так рядом, наблюдая как вода стекает по волосам, ткани, телу; как она поднимает на меня взгляд с влажными после купания ресницами.

Девушка вдруг покачнулась, я попытался ее подхватить, но не удержался в проходе, и мы оба упали в бассейн, отделанный желтыми и красными камнями.

Воды здесь было мне по грудь, а девушке рядом — выше плеч. Ее волосы были на поверхности воды, голубые глаза напоминали зимнее небо. Но я не мог отрвать взгляд от приткрытых губ. Дико захотелось услышать снова от нее свое имя. — Алеш… — произнесла девушка невероятно мягко и потянулась ко мне. Я обнял ее и прижался к ее губам своими.

7. Дорогая Амалия (1)

Иона Чем больше я вглядывалась в каменную девушку за стеклом, тем больше меня бил озноб. Начинало казаться, что вот сейчас, еще немного, и та, настоящая Амалия заговорит. Скажет что-то, объяснит.

Я смахнула пыль со всего стекла, и не могла оторвать взгляд. Где-то на задворках сознания метался голос разума, напоминающий о том, что мне надо было найти не каменную княжну, а деда Матея. Княжна на мои вопросы не ответит.

Но все равно, уйти не хватало воли. Я приложила руку к стеклу, и вдруг мне показалось, что Амалия дрогнула, и потянулась своей рукой к зеркалу. Меня накрыло дикой слабостью, я упала на колени. Рука как будто онемела, пальцы стали бледными, а камень в запястье стремительно стал терять цвет. Зато у каменной княжны турмалин стал гореть ярче.

Встать не получалось, тело не слушалось. Ну вот почему, почему я не ушла сразу, как из хранилища? Любопытство взыграло? А теперь получай: вот прекрасное чувство беспомощности, потому что я понятия не имею, как работает эта магия, лишь чувствую, как из меня утекают силы.

— Ах ты ж девонька, зачем сюда пошла? — раздался скрипучий голос от двери. Дед отряхнул руки от пыли, удивительно шустро для своего возраста подскочил ко мне и вытащил из комнаты. В коридоре мне стало заметно легче дышать.

— Пойдем-пойдем моя хорошая, — бормотал он, ведя меня под руку. Я едва переставляла ноги. Стоило одолеть пару пролетов выше, как в ногах появились силы. Но голова все равно кружилась. Тем не менее,