Шпионский роман - Борис Акунин

– Да, – кивнул. – Был репрессирован. Как многие. Но послеприхода Наркома восстановлен в звании. Как не очень многие. А чтоб ты на менявпредь таких косых взглядов не бросал, предпочитаю по этому скользкому поводуобъясниться – раз и навсегда. Работать нам с тобой хоть и недолго, но локоть клоктю. Моя жизнь будет зависеть от тебя, твоя от меня. А от нас обоих будетзависеть успех дела, что еще важней. Поэтому давай без недомолвок, на полномдоверии. Времени притираться друг к другу у нас нету. Я-то про тебя уже многочего знаю, а ты про меня почти ничего. Есть вопросы – задавай, не робей. Хоть омоей персоналии, хоть о политике.

Робеть Егор отродясь не привык. А уж коли начальствопредоставляет такую редкую возможность, грех не воспользоваться.

– На любую тему? – на всякий случай спросил он.

– Валяй на любую.

Ну, Дорин и спросил о чем больше всего наболело:

– Товарищ старший майор, я чего в толк не возьму. Вот я вспортклубе служу, ладно. У нас всё тихо, мирно, только дядю Лёшу из тренеровсняли, брат у него оказался вредитель. Это понятно. Но вы мне объясните, что жеэто в центральном аппарате-то делалось? В тридцать седьмом, в тридцать восьмом?Я, конечно, тогда еще в органах не служил, школа не в счет, но откуда у нас вНКВД взялось столько шпионов и врагов? Или они не враги были, а ошибка? Самиговорите: немецких антифашистов зря убрали, вас вот зря посадили. Объяснитемне, как коммунист коммунисту.

Ленинградка осталась позади, ехали уже по улице Горького,недавно перестроенной и невозможно красивой: дома многоэтажные, проезжая частьшириной чуть не с Москву-реку.

Глаза в зеркале стали серьезными.

– Объясню. Сам много об этом думал. Тем более, времени дляразмышлений имел достаточно… Понимаешь, Дорин, органы государственнойбезопасности – они, как хирургический скальпель. Должны быть острыми и стерильночистыми. Чуть какой микроб завелся, или даже опасение, что может завестись –сразу надо обрабатывать огнем и спиртом. И правильно, что нас без концашерстят. У нас, чекистов, особые права, но и особая ответственность переднародом и партией. Кому много дано, с того будет и много спрошено. Не хваталоеще, чтоб мы поверили в свою неуязвимость и безнаказанность.

Он помолчал, дернул углом рта.

– Но конечно, много щепок нарубили. Больше, чем леса. Такая,брат, страна: дураков много. Их только заставь богу молиться – не то что лоб,всё вокруг расшибут. И подлецов тоже много, кто почуял шанс карьеру сделать илиличные счеты свести. Вот я тебе расскажу, из личного опыта. Было это в двадцатьпервом году, на тамбовщине, когда подавляли крестьянский мятеж.

– Антоновщину, да? Когда кулаки против советской властивосстали?

– Антоновщину. Только не в кулаках там было дело. Нашисоветские дураки с подлецами наломали дров, довели крестьян до последнейкрайности. Я тогда по деревням ездил, со стариками разговаривал – чтоб невелели мужикам в лес уходить. И говорил всюду примерно одно и то же. Несоветская власть ваш враг, а прилепившиеся к ней подлецы. Они, гады, всегда квласти липнут. А как вскарабкаются на ответственную должность, сразу окружаютсебя дураками, потому что с дураками им ловчее. Но хорошая власть отличается отплохой тем, что при ней на подлеца и дурака всегда можно найти управу. Вы,говорю, не против советской власти бунтуете, она же вам землю дала, помещиковвыгнала. Вам советские подлецы с дураками поперек горла встали. Так они и мневраги, еще больше, чем вам. Давайте их вместе в расход выведем. И что тыдумаешь? Ездил я один, безо всякого оружия, а добрый десяток сел от гибелиспас. Про подлецов с дураками – это даже неграмотному крестьянину понятно. –Октябрьский поправил правой рукой зеркальце. По тому, как двигались пальцы,стало окончательно ясно: не протез. Может, он левую перчатку дома забыл? –Подлецы, брат, иногда высоконько забираются. И тогда могут очень много вреданатворить. Генеральный комиссар госбезопасности Ежов, паскуда, что сделал? Из450 сотрудников аппарата разведки репрессировал 270, это 60 процентов! И всёлучших норовил. Ну а с немецким направлением, это уже дураки постарались.Хотели продемонстрировать Фюреру «добрую волю» – мол, раз у нас с немцами Пакт,то мы по Германии больше не работаем. И гляди, что получилось. Взялись за ум,да время упущено, кадров нет. Приходится чуть не с нуля начинать. Абвер же заэти годы вон как развернулся. Помню, в 35-ом у них было всего полсотнисотрудников. Ни с нами, ни даже с польской «Двуйкой» тягаться и не мечтали. Атеперь у Абвера 18 тысяч агентов, ничего? Я же, руководитель ключевойспецгруппы, будто лейтенантишка, должен сам на операцию ходить, да еще новогочеловека с собой беру, потому что работать некому.

Рассердился старший майор от собственных слов, даже стукнулкулаком по рулю. А тем временем уже подъезжали к ГэЗэ, Главному зданию наЛубянке, где помещался центральный аппарат Органов внутренних дел игосбезопасности.

Дежурный записал Дорина в книгу, выдал разовый пропуск.Прошли боковым переходом – там, у лифта, тоже стоял часовой. Октябрьскийпоказал ему удостоверение, про Егора сказал «со мной». Поднялись на седьмойэтаж – снова пост. Но тут старший майор и показывать ничего не стал, простокивнул в ответ на приветствие.

Как-то пустовато было в широких коридорах, из-за плотнозакрытых дверей не доносилось ни звука.

– А где все? – спросил Егор.

– Рано еще. У нас режим курортный, – подмигнул Октябрьский.– Ночью работаем, утром дрыхнем. Лафа.

Кабинет у него оказался без таблички, только номер – 734.Просторный, с кожаным диваном, с большим, совершенно пустым столом, а из окнашикарный вид на Лубянскую площадь и Китай-город.

– Степаныча ко мне, – сказал старший майор в трубку одногоиз телефонных аппаратов (на столе их было четыре штуки, причем один, какзаметил Егор, без наборного диска).

– Ты садись. Пока тебя снаряжать будут, поболтаем,принюхаемся друг к другу. Еще вопросы есть? Валяй, не стесняйся.

– Такой вот вопрос, товарищ начальник. Скажите, как могвредитель Ежов на высокую должность попасть?

– Хитрый был очень, гад. Тихий такой, скромный. Солдатпартии, верный ленинец, – тут старший майор присовокупил матерное слово. – Малотого что подлец, так еще в нашей профессии ни хрена не смыслил. Политиком себямнил, – Он брезгливо поморщился. – А в Органах не политики нужны –профессионалы. Вот, скажем, заболел ты, надо тебе на операцию ложиться,опасную. Ты к кому предпочтешь – к ведущему хирургу или к секретарю больничногопарткома? То-то.

– А товарищ Нарком? – совсем обнаглел Егор. – Он как? Профессионалили…?