Седой капитан - Владимир Владко

Наконец слабая рука коснулась лба. На нем будто бы какая‑то повязка или бинт… Что случилось?

Хотелось спать. Алесь снова потихоньку открыл глаза. Свет уже не казался таким ослепительным. Наверное, это было только сразу, с непривычки. Он осмотрелся вокруг и удивился.

Где это он? Крошечная продолговатая комнатка с округлым потолком. Так выглядят маленькие каюты на кораблях или еще купе в поездах. Узенькая кровать с подушечкой, на которой едва помещается голова… И эта подушка не обычная, а надутая воздухом. А над ним, сверху, еще одна кровать, такая же узкая. Совсем как морская каюта… И как же болит голова, как трудно ее поворачивать, она словно налита свинцом…

Даже окна в этой комнатке необычные. Они не прямоугольные, а овальные, с толстыми рамами и с еще более толстым стеклом – заметно, как оно выступает из округлой металлической рамы. Видно ли вообще что‑то сквозь такое толстое стекло? Ой, как хочется пить! И губы сухие–сухие, запеклись…

Только теперь Алесь заметил на столике возле своего кровати небольшой графин с водой и стакан. Вот оно – то, что ему сейчас наиболее нужно!

Он протянул руку: как хорошо, она стала лучше слушаться! Почему же графин не поднимается, разве он такой тяжелый? А, понятно. И графин, и стакан не просто стояли на столике, а были закреплены в упругих подставках. Значит, это все же какой‑то корабль? Но как случилось, что он попал на корабль? Ничего нельзя понять, вокруг одни загадки…

Вода была приятная, прохладная, с каким‑то освежающим привкусом.

«Значит, я на корабле», – подумал еще раз Алесь. Он вытащил и вторую руку из‑под легкого пушистого одеяла, которым был накрыт, и прислушался. Вокруг было тихо, если не считать какого‑то еле слышного мягкого гула. Или гудят, почти незаметно вибрируя сами стены?.. Или это работают какие‑то моторы? Но так тихо, что не поймешь, плывет этот корабль, или стоит на месте.

Вот Алесь почувствовал, как его кровать качнулась. Еще раз… еще… Значит, этот загадочный корабль все же плывет. Это его качнули волны. Очень легко, но все же качнули. А впрочем, если так, почему эти волны не качают больше? Все вокруг снова успокоилось и стало так же тихо, только этот смутный, едва слышимый гул… Нет, ничего, ничегошеньки нельзя понять!

Ну хорошо, не поможет ли делу, если он попытается вспомнить все по порядку? Что с ним произошло вообще?..

Легко, почти совсем бесшумно открылась дверь. Парень резко повернул голову.

В комнату вошел высокий плотный человек в синем комбинезоне. Он посмотрел на юношу – и на его широком скуластом лице засветилась улыбка. Под черной полоской коротко подстриженных усов заблестели два ряда крепких белых зубов. Большие темно–карие глаза дружески смотрели на юношу. Кто это?

— Ну, здравствуй, друг, – приветливо сказал незнакомец. – Наконец ты очнулся. А то я уже беспокоиться начал: что же это такое? Спит и спит… Давай знакомиться, что ли. Меня зовут Валенто Клаудо. А тебя?

— Алесь, – с трудом ответил юноша. Говорить было также почему‑то трудно, язык едва поворачивался во рту, словно он стал гораздо больший, чем обычно.

— Алесь? Странное имя! Ну, ничего, давай руку!

В этом человеке в синем комбинезоне, которые носят обычно техники или механики, в его мягком басистом голосе с искренними дружескими интонациями было что‑то приятное, что сразу привлекало к себе. Валенто Клаудо был большой, крепкий, и в комнатке моментально стало тесно, будто он заполнил ее всю. Но двигался этот человек на удивление легко. И широкая рука его, которая осторожно пожала слабую руку Алеся, тоже была приятная, ласковая. Юноша улыбнулся.

— Чего смеешься? – Притворно строго спросил Валенто Клаудо и при этом сделал такую зверскую гримасу, что Алесь рассмеялся. – Чего смеешься? Разве я такой уж смешной, что нельзя удержаться? А?

— Нет, вы не смешной. А очень симпатичный, – искренне ответил юноша.

— Если я действительно симпатичный, тогда называй меня по–товарищески, на «ты», как я тебя. Согласен?

— Согласен, – охотно ответил Алесь.

— Так. Первое дело сделано. Значит, тебя зовут Алесь? А откуда у тебя такое странное имя? По крайней мере я никогда не слышал такого. Кто ты, откуда?

— Я русский. Поэтому у меня и имя такое.

— Что? русский? – Откровенно удивился Валенто. – А как ты попал сюда? Что за странное дело!

— Я ехал поездом – неуверенно начал Алесь. Что‑то мешало ему, тормозило, будто на сознании лежало тяжелое, непроницаемое одеяло. – Ехал поездом… – Еще неувереннее повторил он.

— Да слышал уже, что поездом, – нетерпеливо заметил Валенто. – А откуда? Куда?

Алесь молчал. Мысли его лихорадочно прыгали. Откуда он ехал? Куда? Поезд… это он помнит. Толчок, грохот… А что было прежде? Надо вспомнить… очень надо… Разве же можно не помнить, откуда он ехал?.. Поезд… а перед тем – темно, и ничего не видно, будто все покрыто черной пеленой… Нету! Ничего нету перед поездом, ничего не было! Ой, как это страшно! Откуда?.. Куда?..

Валенто вопросительно смотрел на юношу. Лицо его нахмурилось.

— Не знаю! – С отчаянием вырвалось у Алеся. – Может, домой… Не знаю… ничего не знаю, не помню!

— Не помнишь? – Удивленно повторил Валенто. – Слушай, парень… – В его голосе зазвенели нотки недоверия. – А ты не врешь?

— Нет! Клянусь, нет! Я не знаю, что со мной… Я хочу вспомнить – и не могу. Поверьте мне, я говорю правду!

И такая искренность была в словах и голосе юноши, такая грусть, так честно смотрели его светло–серые, почти прозрачные глаза, что Валенто только руками развел:

— Действительно, вроде бы не врешь… Но, должен сказать, получается совсем непонятная история… Алесь, русский… а как оказался здесь – не помнишь. Очень странно! Говоришь, домой ехал? – Вдруг оживился он. – В Советский Союз?

— Пожалуй, да, – снова неуверенно ответил Алесь. Видно было, что вспоминать ему очень трудно, будто физически больно. На лице его появилось выражение страдания, он побледнел.

— И ты комсомолец? – Спросил Валенто.

— Да… А откуда вы знаете?

— Неудивительно знать, если у тебя на джемпере комсомольский значок, – усмехнулся Валенто. – Удивительно другое: с каких это пор люди разгуливают по фалангистской Иберии с комсомольскими значками на джемпере, хотя и под пиджаком?..

Алесь беспомощно смотрел на Валенто: ему нечего было ответить… Он ничего не знает, ничего не помнит…

— Слушай, Алесь, – продолжал между тем его собеседник, как бы выясняя что‑то для себя, – ты говоришь, что ехал домой. Ладно. Но тогда у тебя есть, наверное, какие‑то документы? Из нашей благословенной страны жандармерия так легко не выпускает никого… да еще в Советский Союз, эва! Черт у тебя должно быть удостоверение или пропуск, разрешение, наконец? Не так ли?