Истребитель "Родина" - Евгений Прошкин

– Вы вербуете только славян? Хотя нет, откуда они в «Голд Сэнде»… Но вы берете на службу исключительно преступников.

– Советую вам отказаться от подобных определений. Мы набираем разных людей. В разных регионах.

– И все эти люди… они чем-то обижены, – догадался Андрей.

– С вами поступили несправедливо, и мы это исправили, – сказала Ксена. – Службу у нас вы расцениваете как предательство, но вы заблуждаетесь. Скоро вы окажетесь на свободе и увидите, что у вас отняла ваша родина. Мы вам это вернули. Мы вправе ждать от вас многого, но какое бы задание вам не поручили, оно не принесет Земле вреда.

– Полагаю, ваши проблемы связаны именно с оценкой своего решения, – добавил Стив. – Оценка неверная. Вы не можете быть предателем, Волков. Государство, которое вы воспринимали как родину, исчезло. Приговорило вас к пожизненному заключению и стало частью Единства. Однако Единство тоже не отменило приговор. Это сделали мы. «Гады», – закончил он без иронии.

Ксена поднялась и вручила Андрею трикотажную маску с отстроченными отверстиями для глаз.

– Вашего нового лица на корабле видеть не должны.

– Мы куда-то собираемся?

– Недалеко.

Стив протянул ему документы:

– До скорой встречи.

Андрей, пожав плечами, опустил карточки в карман.

– Вас на самом деле беспокоит то, что творится с моими мозгами? – спросил он у Ксены.

– Ничего особенного, – ответила она уже в коридоре. – Ваша реакция предсказуема.

– Да, я весь предсказуемый. Как параллельные прямые.

– У вас плохо с геометрией, Волков.

– Можете подучить и этому? – съязвил он.

– Сейчас налево.

Ксена шла рядом. Коридор, крашенный в неопределенные салатные тона, был достаточно широким, в нем могли разойтись и трое – не касаясь друг друга, тем не менее, Андрей дотронулся до ее ладони.

Она отдернула руку:

– Не нужно!

– Я просто хотел убедиться…

– Есть и другие средства. Такие, как язык. – У трапа Ксена пропустила Андрея вперед. Он замешкался, и она пояснила: – Речь. Если вас что-то интересует, можно задать вопрос.

– А, вы в этом смысле… – Он начал подниматься. Металлические ступени грохотали, и Андрей сомневался, стоит ли кричать на весь корабль.

– Температура тела? – спросила за него Ксена. – Тридцать два и три десятых по Цельсию. Это наша норма. Любопытство удовлетворено?

– Вам должно быть очень неуютно. Здесь, на Земле.

– Мы тщательно готовились.

– Да, Стив говорил. Но я не думал, что ваша подготовка… что она настолько глубока.

– Она глубока максимально. Сейчас направо и дальше по коридору. Для тех, кто попал в экспедицию, нет ничего дороже, чем Миссия. В ней наше предназначение.

– И вы не боитесь мне это говорить?

– Я не раскрываю никаких секретов. Это можно услышать в любом выпуске новостей. Двадцать суток – большой срок. Вы находились в изоляции и многого не знаете.

– Двадцать?..

– Мы на вашей планете ровно двадцать суток. Все это время вы отсутствовали.

– Тысяча семьсот сорок шесть, – буркнул Андрей.

– Что вы сказали?

– Я отсутствовал тысячу семьсот сорок шесть дней.

У Андрея зачесался подбородок, и он поднял руку к шапке.

– Не снимать! – приказала Ксена.

– Нет же никого.

– Мы выходим на палубу, там всегда кто-нибудь есть. Не подвергайте их риску, Волков.

– Их? – удивился он.

– С экипажем корабля у нас тоже контракт, но это не тот контракт, что с вами.

– Они у вас вроде парикмахеров, да? С правом увольнения.

– Они не сидели в «Каменном Чертоге».

– Это была судебная ошибка, вы же знаете. А что, если бы я действительно потопил тот паром? – Андрей замедлил шаг и посмотрел ей в глаза. Васильковые, с длинными ресницами. Холодные, как январское небо. – Если бы я на самом деле убил шестьсот человек?

Ксена прошла дальше и, ожидая Андрея, остановилась.

– Это говорило бы о том, что вы либо неадекватны, либо охвачены какой-то экстремистской идеей, – ответила она.

– Ну и?..

– Безумцы нас не интересуют. Идеи – тем более.

– Вы амнистировали только невиновных? И много нас было?

– Вы один.

– Значит, остальных вы отпустили с Шиашира просто так?

– Мы сочли, что на свободе они принесут больше пользы.

– Вы сочли, и этого было достаточно?

Ксена, промолчав, указала на открытую переборку, из которой тянуло свежим горьковатым воздухом. Сделав широкий шаг, Андрей очутился на квадратной площадке метрах в сорока над водой. Здесь поместился бы десяток вертолетов, но стоял лишь один, в самом углу. Несколько техников провожали взглядами тающую в небе точку.

– Ваша машина, – сказала Ксена. – Мы будем у берега завтра вечером. Вам нет нужды проводить на борту еще сутки.

– И видеть, кого вы навербуете в Австралии.

– В том числе.

Он посмотрел на людей в черно-оранжевых куртках – те демонстративно отвернулись.

– Что дальше? – спросил Андрей.

– Ничего. Садитесь в кабину. Маску вы снимите после взлета, не раньше. Возвращайтесь в свой город, устраивайтесь. Живите.

– А-а… как же явки?.. Вы дадите мне какой-нибудь пароль?

Ксена встала между Андреем и техниками – подошла неожиданно близко, но все же не настолько, чтобы он мог снова к ней прикоснуться.

– Волков, вы пять лет провели в одиночной камере. Это тяжелое испытание. И сейчас, вместо того, чтобы наслаждаться свободой, вы паясничаете.

– Наслаждаться, – мрачно повторил он. – Мне так странно слышать от вас это слово… Помните, вы спрашивали, зачем я качал мышцы, если не надеялся на помилование?

– Вы ответили, что таким образом пытались избежать сумасшествия.

– Завидую вашей памяти. – Андрей звонко щелкнул пальцами и пошел к вертолету. – Я наслаждаюсь, Ксена! Клянусь, я наслаждаюсь! – Потянув за край шапки, он крикнул техникам: – Эй, заткнуть уши! Ксена, не бойтесь, маску я не сниму! Раз вы не разрешили – не сниму. Такие у нас с вами правила. Я буду наслаждаться свободой в маске. Я буду наслаждаться по вашим правилам!

Стиснув зубы, Андрей забрался в вертолет и с грохотом захлопнул дверь.

– Напрасно я это, напрасно… – пробормотал он. – Гадюке все по барабану. Ну летим, что ли?!

– Пристегнитесь, – сказал пилот. – В случае аварии это не поможет, но таковы правила.