О бегемоте, который боялся прививок - Милош Мацоурек

И жирафа поехала домой, потом побежала к тюльпану, который поменялся с ней головой, но не нашла его.

— Ох, моя голова, — плакала она. — Где же моя голова?

Эти слова услышал тот самый пан и сказал:

— Разрешите, я дам вам аспирин.

Он думал, что у неё болит её старая, поникшая голова.

Что же было делать несчастной глупой жирафе? Только принять аспирин.

Бедняга кролик целый день сидел в цилиндре фокусника, лишь вечером во время представления фокусник вытягивал его наружу — конечно же за уши. Вот и стали уши у кролика совсем уж вытянутые. И привиделось ему, что стоит он на сцене во фраке и кричит:

— Внимание! А теперь я вытащу из цилиндра фокусника — конечно же за уши. А когда вытащу, превращу его в полкило смородины. Надеюсь, она вам придётся по вкусу!

А из цилиндра слышался вопль фокусника:

— Помогите!

Фокусник вылез и опрометью помчался прочь, а кролик вздохнул с облегчением и подумал: «Ну наконец-то он навсегда оставил меня в покое!»

Приснился однажды старой обезьяне сон, будто гуляет она с семьёй в зоопарке, а в клетках сидят господа в шляпах и дамы с сумочками в руках. И её дочка, маленькая обезьянка, спрашивает её:

— Мамочка, можно я им дам кокосовый орех?

Но тут появилась огромная обезьяна-смотритель в фуражке с козырьком и говорит:

— Кормить людей категорически запрещено! Они получают на обед исключительно сосиски с горчицей! Здесь собраны только редкие и очень ценные экземпляры. Например, вот это — пан инженер. Отойдите от клетки, как бы он не причинил вам вреда!

Жил-был пианист, который так любил музыку, что играл даже тогда, когда его никто не слушал. С раннего утра до самого вечера он играл на рояле и ни о чём другом, кроме музыки, думать не мог.

Он считал, что его никто не слышит. Но это вовсе не так. Его слышали мухи. Одна сидела на окне, вторая — на столе и ещё одна — прямо на рояле. Остальные прогуливались по стене, но пианисту они не мешали, он весь ушёл в музыку. Он играл сонату о летнем вечере, тихом и звёздном, совсем без комаров, а мухи прогуливались и говорили:

— Скоро начнётся концерт. Что вы наденете?

Только это их и заботило, а пианист самозабвенно играл и думал лишь о музыке. Мухи притворялись задумчивыми, ведь у них такие сложные проблемы: кого пригласить на концерт? Может, маленьких мух из овощного магазина? Или большую муху из мясной лавки с её пятнадцатью дочерями? А как быть с мухами из молочного магазина? Приглашать их или нет?

Надо всё хорошенько обдумать в тишине и покое, но пианист играет и играет, и мухи не могут сосредоточиться: концерт вот-вот начнётся, а у них ещё ничего не готово. Наконец пианист закрыл крышку рояля и ушёл.

А что же мухи? У них забот полон рот: надо спешить — подровнять крылышки маленьким мушкам, почистить ножки. Все они надели чёрные вечерние платья, лишь у некоторых фиолетовые туалеты. Но вот прилетела большая зелёная муха из мясной лавки с пятнадцатью дочерями и уселась в первый ряд, хотя у неё прекрасное зрение.

Тут как раз вернулся пианист и снова начал играть. Совершенно обессиленные мухи наконец-то вздохнули свободно — можно спокойно поболтать. Да где там! Пианист продолжал стучать по клавишам. И в самом деле, с ума можно сойти. К счастью, скоро антракт, и мухи уже в нетерпении: так им хочется поболтать, ведь они встречаются раз в год по обещанию. Когда они виделись, например, с большой зелёной мухой из мясной лавки с её пятнадцатью дочерями? А уж скоро осень… Но вот наконец-то пианист перестал играть!

За это мухи действительно ему благодарны, они хлопают лапками, а потом всей толпой вылетают в коридор, и там становится темно от мух. Но так невозможно хорошенько рассмотреть фиолетовые платья, поэтому бедные мухи вынуждены ходить по потолку и махать лапками мухам, которые остались внизу. И всё равно такая прогулка в антракте очень приятна, надо освежиться, пока всё опять не началось, ведь пианист жить не может без музыки.

Мухи снова расселись по местам.

— Договорим после, когда закончится концерт, — кричали они друг другу. — Ведь не будет же он длиться вечно, как-нибудь выдержим!

Мухи вообще могут выдержать что угодно. Но чего ждать от маленьких мушек? От них нельзя требовать, чтобы они сидели на одном месте.

Пианист продолжал играть, его пальцы так быстро бегали по клавишам, что казалось, будто пальцев у него больше, чем лапок у мух. Это было так интересно, что одна маленькая мушка из овощного магазина подлетела поближе, чтобы как следует рассмотреть пальцы пианиста. А большие мухи смеялись:

— Взгляните, какая она шустрая! Прохаживается у пианиста по шее и по лбу, вон села прямо на клавиши. Как это мило!

Но тут прозвучал мощный аккорд, и малышка муха замертво упала на пол.

Все мухи страшно разгневались:

— Это бесчеловечно — убить маленькую мушку из овощной лавки!

И весь зал загудел от гнева так громко, что совсем не стало слышно ни рояля, ни пианиста, который продолжал играть сонату о летнем вечере без комаров. А мухи покинули зал и полетели прочь. Они прощались у выхода и говорили:

— Ну кому может понравиться такой концерт?