Возвращение Флоран - Дей Дерфин

— Да будет так! — Флоран наклонила голову и двумя сложенными пальцами осенила себя крестным знамением.

Раздражение схлынуло, воинственный дух уступил место умиротворенному спокойствию. Вот она, сила крестного знамения!

Они шли по длинному коридору окружной тюрьмы, построенной еще в середине двадцатого века. Здесь закончили свою жизнь тысячи грешников — убийц, мошенников, воров, грабителей. И Флоран не могла понять, что делает здесь человек, который виновен только в том, что в момент гибели родителей оказался не на работе, а дома! Ее горе было необъятным, но даже она, придавленная его тяжестью, понимала всю несправедливость обвинения, предъявленного Риду.

Она, восемнадцатилетняя девчонка, это понимала. А взрослые, умудренные житейским опытом люди, этого не понимали! Или не хотели понимать?

Молоденький охранник привел их в небольшую комнатку с зарешеченным окном и велел подождать. Флоран уселась на привинченную к полу табуретку. Макдуган стоял спиной к ней и глядел наружу сквозь глубокие квадраты зарешеченной пустоты.

Наконец в коридоре раздались шаги. Дверь распахнулась, первым вошел охранник, потом в дверном проеме показалась мужская фигура. Вошел Рид.

Флоран вскочила и шагнула ему навстречу.

Наверное, Рид не ожидал, что встретит Флоран здесь, в тесной комнатке окружной тюрьмы. Несколько мгновений хватило, чтобы он пришел в себя, распахнул объятия и бросился к ней.

Наверное, его арестовали внезапно. Он даже не успел переодеться. На нем был светлый свитер из овечьей шерсти с двумя рядами елочек на груди, вышитых зелеными нитками. В этом свитере и вязаной шапочке он катался с Флоран на лыжах, когда они в прошлом году вместе с отцом летали в Вермонт. Тогда они полдня пробыли вдвоем: бегали на лыжах, сходили в кино, а потом пили горячий шоколад в крохотном кафе с видом на замерзшую реку.

Только сейчас до Флоран дошло: а ведь отец недаром взял ее в ту поездку. Он знал, что целыми днями будет занят. А на кого же тогда можно оставить любимую дочь? На Рида! Значит, Рид в планах отца занимал особое, довольно важное место.

— Здравствуй! — Рид прижал ее к себе, и от звуков его мужественного, чуть хрипловатого баритона у нее закружилась голова. — Я знал, что ты придешь. Я ждал…

— Прости, Рид, прости! — Флоран встала на цыпочки и прижалась к его колючей небритой щеке. — Не сомневайся, скоро все образуется, тебя выпустят!

Глядя на трогательную картину встречи двух влюбленных, охранник смущенно кашлянул и вышел в коридор.

— Рид, ты должен мне обо всем рассказать! — заторопилась Флоран. — Садись, нам надо поговорить.

Она повернулась, чтобы сесть за стол, и только сейчас вспомнила, что Макдуган находится здесь же. Флоран взглянула на него, успев уловить выражение, с каким тот смотрел на них. Это была смесь удивления и жалости.

— Мисс Рейд, я бы хотел напомнить, что Рид Вестакер подозревается в причастности к гибели ваших родителей. И вам не следует…

— Замолчите! — крикнула Флоран. Она выпустила руку Рида из своей ладони и шагнула к Макдугану. — Если вы хотите и дальше работать на семью Рейд, прошу вас оставить нас вдвоем! Вы слышите?

— Мисс Рейд, это незаконно! Вы не должны требовать невозможного!

— Здесь нет ничего невозможного! — медленно и четко выговорила Флоран. — А насчет незаконности вы явно поторопились! Пройдет немного времени — и вы будете просить прощения у мистера Вестакера. А заодно и у меня…

Макдуган развернулся, поправил сбившийся набок галстук и, не глядя на Флоран, шагнул к двери. У самого порога оглянулся.

— Только из уважения к памяти ваших родителей я сделаю то, что вы требуете! Но, запомните, мисс Рейд, вы совершаете роковую ошибку!

Тяжелая, обитая железными листами дверь за ним закрылась.

Флоран без сил опустилась на табурет. Рид положил ей руку на плечо, притянул к себе. Флоран покачала головой — пререкания с адвокатом отняли у нее слишком много сил.

— Флоран, я тебе так признателен! — Рид сел рядом. — Они ищут виновного. А я, вероятно, самый удобный экземпляр.

Он прижал руки к голове, взъерошил волосы. Теперь Флоран могла видеть все перемены, которые произошли с Ридом за время пребывания в окружной тюрьме. Он похудел и осунулся, под глазами залегли темные круги. Но странное дело, в таком виде Флоран любила его еще больше. Она видела — Рид не опустился, не сник, он не вызывал жалости. Напротив, он сохранил бодрость духа, силу, волю к борьбе.

— Флоран, я буду бороться до конца! — сказал Рид. — Но мне нужна помощь! И я не знаю, кто мне поможет.

Она протянула руку и сжала его пальцы.

— Зато я знаю!

Рид молча смотрел на нее.

— И кто? — Его губы дрогнули.

— Господь Бог. — Флоран поднесла его руку к своим губам. — Я прошу, повторяй за мной!

Она поднялась с табурета, встала на колени прямо на грязный пол. Рид опустился рядом. В пустоте комнаты слова молитвы падали в такт снежным хлопьям за окном. Флоран подносила пальцы ко лбу, к плечам, наклонялась, снова поднимала глаза вверх, силясь услышать, что шепчет ей Господь.

Вначале это было почти безнадежное бормотание, тихое и обреченное. Но с каждой новой фразой ее речь крепла, слова наливались силой, смыслом. И, прежде чем произнести «Да будет так. Аминь!», она уже знала, что нужно предпринять в первую очередь. Как знала о том, кто поможет ей в этом.

Они встали и сели за стол.

— Расскажи о последнем дне моих родителей, — попросила Флоран. — Только не спеши, здесь важны подробности!

Рид обреченно взглянул на дверь.

— Не волнуйся, нам никто не помешает!

— Я не боюсь! Я думаю, нас подслушивают.

Флоран рванулась к двери. Толкнула ее ногой, выскочила в коридор. Пусто, только в дальнем конце коридора прохаживался молоденький охранник. Надо полагать, Сэм Макдуган хотел и дальше заниматься делами семьи Рейд.

— В то утро мороз был около двадцати пяти градусов… — Рид внимательно смотрел перед собой, словно воссоздавал события ушедших дней. — Мы должны были вылетать в двенадцать часов.

— Вы собирались лететь вдвоем?

— Втроем. Грегори в последнее время частенько брал с собой миссис Рейд! Могу засвидетельствовать, твои родители переживали очень трогательный период.

Флоран это чувствовала. В отличие от других супружеских пар, у которых внутренняя связь с годами становится только тоньше, а зачастую и вовсе обрывается, отношения родителей становились все крепче. Увы, но Грегори и Люси словно предчувствовали долгую разлуку впереди и спешили насладиться близостью.

— А куда вы летели?

Рид поднял голову.

— А ты ничего не знаешь?

— Нет! А что?