Где моя страна, чувак? Америка, которую мы потеряли - Майкл Мур

Материал Би-би-си за декабрь 1997 года:

«Представители «Талибана» прибыли в Техас для переговоров о строительстве трубопровода».

Как вам известно, талибов пригласили приехать в Техас в тот период когда вы были губернатором штата. Согласно Би-би-си, представители «Талибана» прибыли для того, чтобы встретиться с руководством компании «Юнокал», нефтяного и энергетического гиганта, и обсудить планы «Юнокала» построить трубопровод для транспортировки природного газа из Туркмении через Афганистан, находящийся под контролем талибов, в Пакистан[69].

Мистер Буш, что все это значит?

Согласно лондонской «Телеграф», ваши друзья из нефтяного бизнеса встретили с распростертыми объятиями самых зловещих, самых гнусных негодяев в мире, после чего устроили им радушный, гостеприимный техасский прием.

Сначала представители «Талибана» провели несколько дней в техасском городке Шугарленд, наслаждаясь западной роскошью. Нефтяные бароны поселили кровожадных ублюдков в пятизвездочной гостинице, свозили их на экскурсии в зоопарк и, разумеется, в космический центр НАСА[70].

Судя по всему, вам даже в голову не пришло забить тревогу, несмотря на то что «Талибан» являлся самым репрессивным фундаменталистским режимом на планете. Если бы талибы принимали вас в Кабуле, развлечения, вероятно, состояли бы в публичной казни через повешение женщин, не желавших укрываться паранджой с головы до пят. Вот бы вы повеселились, а?

Из Техаса мракобесы-талибы перебрались в Вашингтон, где встретились с Карлом Индерфертом, помощником государственного секретаря по проблемам Южной Азии. Затем они отправились в Омаху, где университет штата Небраска открыл специальную программу, которая должна была научить афганцев строить трубопроводы, — а оплатили ее ваши друзья из «Юнокала». Во время одного из своих приездов туда, в мае 1998 года, двое представителей «Талибана» — на этот раз прибывшие на деньги государственного департамента администрации Клинтона — посетили другие достопримечательности, в том числе национальный парк «Бэдлендс», мемориал вождя сиу Бешеного Коня, дом-музей на родине президента Джеральда Форда и гору Рашмор[71].

Да, это явилось замечательным примером американского гостеприимства и доброжелательности, щедрости наших больших сердец. Или нашей любви к деньгам и дешевой энергии. Черт возьми, за хорошую цену мы готовы водить дружбу с кем угодно!

Как вам известно, бывшие советские республики, расположенные к востоку от Каспийского моря, располагают запасами природного газа и нефти на сотни миллиардов долларов, и эти запасы только и ждут, когда их начнут разрабатывать. В гонке участвовали многие, но особенно рьяно торопилось правительство Соединенных Штатов. Даже президент Клинтон обеими руками голосовал за трубопровод «Юнокала»[72].

Для того чтобы прибрать к рукам такое богатство, нам в первую очередь требовалось опередить русских, а для этого мы должны были найти способ проложить трубопровод в обход враждебного Ирана.

Поэтому, пока «Юнокал» вынашивала идею строительства трубопровода через Афганистан, «Энрон» разрабатывал собственный план — качать природный газ из Туркмении по трубопроводу, проложенному по дну Каспийского моря и дальше в Турцию. Американское правительство финансировало работы над этим проектом «Энрона»[73]. «Энрон» также проявлял большой интерес к соседнему Узбекистану, пытаясь получить разрешение на право освоения месторождений природного газа в этой стране. В конце 1996 года «Юнокал» тоже начал приглядываться к тому, чтобы подключить Узбекистан к трубопроводу, которому предстояло пройти через Афганистан в Пакистан[74].

А затем и вы, мистер Буш, решили вступить в игру. Вы лично встретились с послом Узбекистана в США, чтобы обсудить проблемы «Энрона». Председатель правления «Энрона» Кен Лей закончил письмо, направленное непосредственно вам перед этой встречей, следующим напутствием: «Уверен, ваша встреча с послом Сафаевым будет очень плодотворной, и результатом ее станет укрепление дружеских связей между Техасом и Узбекистаном. С уважением, Кен»[75].

Какую именно роль играли вы во встречах руководства «Юнокала» с представителями «Талибана»? Полагаю, вам было известно о том, что лидеры иностранного государства приезжают в ваш штат и встречаются с людьми, финансирующими вашу избирательную кампанию. Так почему же этих жестоких диктаторов поили и кормили в вашем штате, если вы терпеть не можете жестоких диктаторов?

Конечно, будем, справедливы, не вы один пытались помочь другим заработать доллар на том, что считается крупнейшим в мире нетронутым месторождением нефти и природного газа. Были еще администрация Клинтона, Генри Киссинджер и другой бывший государственный секретарь Александр Хейг — все они спешили протянуть руку помощи[76].

И разумеется, не надо забывать Дика Чейни. Чейни в то время был председателем правления гигантской нефтяной компании «Халлибертон». В перерывах между строительством тюрем в заливе Гуантанамо, активной деятельностью в Бирме, невзирая на массовые нарушения прав человека в этой стране, и сотрудничеством с Ливией, Ираном и Ираком Саддама Хусейна (чем «Халлибертон» с радостью занималась в девяностые) эта компания строила (и продолжает строить) нефте- и газопроводы[77]. В1998 году ваш будущий вице-президент мистер Чейни высказался о положении в этой части земного шара так: «Не могу назвать другой период в истории, когда какой-либо регион так стремительно приобретал для нас стратегическое значение, как это сейчас происходит с Каспием. Можно сказать, за одну ночь перед нами открылись потрясающие возможности». А в своей речи в институте Сато в том же году он обнародовал следующую информацию о компании «Халлибертон»: «От 70 до 75 процентов проектов нашей компании связаны с энергетикой: мы обслуживаем «Юнокал», «Экссон», «Шелл», «Шеврон» и другие крупнейшие нефтяные компании мира. Как следствие, нам нередко приходится работать в очень неблагоприятной обстановке. Господь Бог не посчитал нужным разместить нефтяные и газовые месторождения только в тех странах, где власть принадлежит демократически избранным режимам, дружественным Соединенным Штатам. Время от времени мы вынуждены действовать там, куда, по здравому рассуждению, мы бы предпочли не соваться. И все же мы идем туда, где нас ждет работа»[78].