Олимпийский спецназ - Александр Тамоников

– Ничего! Вывезем труп в горы, бросим в ущелье. За ночь шакалы один череп да кости обглоданные от нее оставят!

– А у Лили нет родителей?

– Не знаю! Мне это неинтересно. Она не моя рабыня. У Рабулло спроси. Завтра.

– Но искать-то ее в случае чего не будут?

– Об этом не беспокойся!

– Хорошо! Где гостевая комната?

– Идем, я провожу тебя!

Анвар с Козловым прошли по коридору. Остановились у резной двухстворчатой двери:

– Комната наслаждений здесь!

– Кондиционер?

– Там есть все!

– Добро! До утра, Анвар!

– Приятных вам ощущений, уважаемый Игорь Михайлович!

Козлов открыл створку, вошел в комнату, заполненную приятным запахом. Посреди комнаты на огромном ковре – широкий и высокий матрац, подушки, белоснежные простыни. Рядом кальян. В углу девушка, закрывшаяся бордовым одеянием, больше похожим на балахон. Прозрачный балахон, сквозь который виднелись прелести красотки.

Зампотех, смахнув слюну, непроизвольно выступившую на краю рта, присел на матрац. Девушка включила магнитофон, который во мраке Козлов сразу не разглядел. Комнату заполнила восточная музыка. Девушка сбросила балахон, оставшись совершенно голой, только пояс с побрякушками на бедрах, начала танцевать, приближаясь к Козлову. Зампотех не любил танцы. Майор сорвал с себя одежду, подошел к девушке. Схватил ее за голову и резко опустил на колени. Она припала к его члену. Девочка оказалась искусницей в своем деле. От ее ласк майор задрожал и застонал. Так его не ласкала ни одна из женщин. А их у Козлова было достаточно много. Закончилась музыка, погас свет, и зампотех провалился в пропасть неземного наслаждения, забыв обо всем на свете.

Проснулся он от ласк девушки, положившей маленькую голову на его живот. Утренний оргазм оказался сильным. Удовлетворившись, майор оттолкнул Лилю от себя. Девушка села на край матраца, по-восточному поджав под себя ноги. Дрожащей рукой зампотех прикурил сигарету:

– А ты чертовски хороша, шлюха! Когда же успела научиться ублажать мужчин?

Лиля склонила голову набок.

Майор воскликнул досадливо:

– Черт! Ты же ни хрена не понимаешь по-русски.

Он показал рукой на нее, на себя, затем поднял большой палец вверх:

– Ты молодец!

Лиля закивала головой.

– Чертова туртушка. И где тебя такую только откопали местные моджахеды? Не иначе из Афгана притащили?

Девушка вновь закивала головой:

– Афганистан! Кундуз!

– Так ты из Кундуза? Ясно!

Майор посмотрел на часы. 6.20!

– Твою мать! Надо ехать. Утром комбат подъем проводит.

Он встал! Девушка тоже поднялась, набросила на себя бордовый балахон, забилась в угол, сев на корточки, глядя на русского своими огромными, красивыми, черными глазами!

Козлов быстро оделся. Махнул партнерше рукой и вышел в коридор. В главной комнате Анвар уже накрыл для него завтрак. Выпив чашку чая, Козлов спросил:

– Девицу Рабулло заберет к себе?

Анвар улыбнулся:

– Понравилась?

– Да! Никогда не испытывал с женщиной ничего подобного. Она просто прелесть.

– Рабулло сказал, если девочка понравится, то пусть будет тебе подарком.

– Вот как? Отменный подарок. Но куда мне ее девать?

– Лиля может жить у меня. Будешь навещать ее здесь, когда захочешь!

– И сколько я должен буду тебе платить?

– Договоримся! А может, за все Рабулло заплатит.

– Ладно! Поговорим об этом позже. Сейчас мне надо в часть. Черт, все тело трясется. Получается, не я ее, а она оттрахала меня.

– Таковы восточные жрицы любви!

– Да, ничего не скажешь. Мастерицы, каких поискать. Проводишь меня?

– Конечно!

Анвар с Козловым вышли из дома. Майор сел в «десятку», завел двигатель. Хозяин дома наклонился к открытому окошку:

– Пора бы тебе, уважаемый Игорь Михайлович, машину сменить! Купить иномарку!

– Да? А в части как объясню, на какие такие доходы обзавелся иномаркой? Зарплата у нас не позволяет шиковать.

– Ты прав. Да и скромность украшает человека. Позволю себе напомнить. В 10.00 Рабулло будет ждать тебя. Ровно в 10.00. Не опаздывай! Мохаммед очень не любит, когда опаздывают!

– Я постараюсь, но не надо забывать, что меня может задержать командир батальона. Или в часть нагрянуть комбриг. Тогда! Впрочем, в случае необходимости я позвоню Рабулло!

– Дело твое!

– Не прощаюсь!

Сын одноногого Анвара открыл ворота, и Козлов вывел машину на улицу. От станицы до дома он долетел за полчаса и, переодевшись в военную форму, в 7.30 вышел на плац батальона. Спросил проходившего мимо командира взвода второй роты:

– Комбата не видел?

– Был в парке, здесь, пошел в сторону штаба. Возможно, через столовую!

– Понял, спасибо!

– Да не за что!

В столовой он встретил заместителя по материально-техническому снабжению, ожидавшего приказа на увольнение в запас сорокапятилетнего майора Егорьева.

– Здорово, Петрович!

– Привет! Ты-то чего здесь трешься? В парке дел нет?

– Комбата ищу!

– А?! Был! Ушел недавно. На доклад комбригу.

– Меня спрашивал?

– У меня – нет! А чем это от тебя иноземным тащит, Игорек?

– В смысле?

– Да запах от тебя какой-то нерусский!

Козлов солгал:

– А?! Так это, крем после бритья на рынке купил. Наверное, фуфло подсунули, вот и пахнет не пойми чем!

– Да от тебя ото всего, а не только от лица пахнет! И в каком гареме, Игорь, ночь провел? А? Колись, браток!

– Какой к черту гарем? Охренел совсем со своей столовой?

– Эх, блудить дело хорошее, если в меру. А ты последнее время, кажется, чувство меры напрочь утерял. Смотри, как бы гулянки тебе боком не вышли!

– За собой следи!

– Да мне-то чего следить? У меня на это жена есть. Это ты все половину никак не найдешь! Ладно. Нужен комбат, ищи его в штабе!

– Угу! А жена за тобой хреново, Петрович, смотрит.

– Чего это?

– Да пуговицы разными нитками пришиты. На рубашке.

– А?! Это я сам пришивал. Одного цвета нитки не нашел. И хрен с ними. Так сойдет. Кто кроме тебя присматриваться будет?

– Тоже верно. Ушел!