Олимпийский спецназ - Александр Тамоников

– Может, обойдемся без расписки?

– А как я отчитаюсь за такую сумму? Пиши. Не беспокойся, твои расписки попадут в руки российской безопасности только в том случае, если ты решишься на предательство.

Пришлось Козлову написать расписку. Положив ее в кейс, Рабулло трижды хлопнул в ладоши.

Из кафе вышла молоденькая девушка в прозрачном платье, не скрывающем ее прелести.

Глаза Козлова похотливо заблестели:

– А это что за прекрасное создание?

– Это обещанный сюрприз. Девочке четырнадцать лет. И сегодня ночью она твоя. Ты узнаешь, что представляет собой настоящая восточная красавица. Несмотря на свою молодость, Лиля, так ее зовут, умеет все. Предстоящая ночь станет самой лучшей в твоей жизни. Девочка исполнит все твои желания. Ты доволен?

– Да! Но где я смогу уединиться с ней? Не на кровати же военного городка?

– Зачем какой-то городок? Дом одноногого Анвара знаешь? Вот и подъезжай туда вечером.

– Ты тоже будешь у Анвара?

– Нет! Мы встретимся с тобой завтра, здесь же в 10.00! И советую, сделай то, что от тебя требуется!

Молодая проститутка ушла в дом.

Рабулло и Козлов поднялись с топчана.

Афганец сказал:

– Что ж, покушали, поговорили, пора прощаться. Провожать не буду. Будь осторожнее с деньгами и в работе по получению нужной информации. Удачи тебе, майор!

– До свидания, Рабулло!

Козлов, спрятав сверток в карман брюк, прошел к машине. Через 40 минут «десятка» заместителя командира отдельного мотострелкового батальона вернулась в военный городок. Козлов переоделся и направился в часть, ему надо было отрабатывать деньги бандитов.

В штабе Козлову повезло. Он вошел в помещение дежурного, когда тот принимал по телефону шифрограмму. Старший лейтенант сидел за столом, записывая в рабочий журнал цифры, которые ему диктовал оперативный дежурный бригады. Приняв шифрограмму, дежурный выругался:

– Ну не твою мать? Мне спать время, а тут бригада сбросила контрольную хрень. Теперь расшифровывай. Вкладыш «А», вкладыш «В», осточертели эти проверки. Ладно ночью, а то выбрал оперативный время. Наверняка заступила какая-нибудь штабная крыса.

Заместитель комбата спросил от порога:

– Чем ты так недоволен, Игнатьев?

Дежурный, не слышавший, как вошел Козлов, вскочил:

– Извините, товарищ майор! Здравия желаю. Разрешите доложить?

– То, что в батальоне происшествий не случилось, я знаю, а вот почему ты ругаешься, объясни!

– Так как не ругаться? Шифрограмму контрольную из штаба бригады сбросили.

– Ну и что? По-моему, к этому пора привыкнуть.

– Да дело не в шифрограмме, сейчас раскодирую и отвечу, а во времени. Ведь оперативный в бригаде прекрасно знает, что сейчас время отдыха дежурных по батальону. Мог бы и позже проконтролировать службу. Ан нет, получай запрос во время отдыха. И помощнику бумагу не передашь. Не положено. Так что закончился отдых.

– Да, действительно в бригаде на дежурство заступила штабная крыса. В этом ты прав. Давай помогу!

– Не надо! Справлюсь!

Старший лейтенант прошел к сейфу. Распечатал его, открыл, достал комплект документов для дешифровки шифрограммы, бросил на стол. Раскрыл журнал, склонился над цифрами и специальными вкладышами. Зампотех тем временем встал возле открытого сейфа. Видя, что дежурный всецело поглощен работой, достал пакет, на котором значилась надпись: «Вариант-3» и сверху: «секретно». Это был второй экземпляр инструкций действий батальона при террористической атаке станицы и нападении на воинский гарнизон. Аккуратно открыл пакет, не повредив сургучной печати, и быстро ознакомился с содержанием инструкции. Затем привел пакет в первоначальный вид, используя взятый с собой карандаш-клей. Если не присматриваться, ничего не заметишь. Носовым платком стер отпечатки пальцев. Собрался уйти, как увидел сбоку красную папку. Открыл ее и чуть не вскрикнул от радости. Перед ним была схема минного поля южного ущелья Саульского поста! Козлов подумал, если везет, то везет до конца. Он внимательно осмотрел схему, запомнив ориентиры, которыми были отмечены проходы в минном поле. Снять бы копию. Но это слишком рискованно. Однако он сумеет в техчасти воссоздать схему. На память майор Козлов не жаловался. Положив папку на место и стерев с нее отпечатки пальцев, он присел на кушетку дежурного. Старший лейтенант закончил дешифровку. Повернулся к Козлову:

– И вы знаете, что за шифрограмму прислал этот идиот оперативный по бригаде?

– Откуда же мне знать?

– Читаю: «Доложите, чем занимается личный состав». Ну чем он может заниматься в воскресенье? Трахает в клубе баб, завезенных замполитом!

Заместитель по вооружению усмехнулся:

– Так и ответишь оперативному?

– А что? И отвечу!

– Не глупи! Тебе нужны неприятности?

– Дать бы в жало этому штабисту!

Старший лейтенант поднял трубку пульта:

– Веселый? Это дежурный Плетеного. Прими ответ на вопрос шифрограммы: личный состав занимается согласно распорядку дня. Дежурный по батальону старший лейтенант Игнатьев!.. Принял он! Куда ж делся бы! Придурок!

Дежурный бросил трубку на пульт, повернулся к заместителю комбата по вооружению:

– А вы что, замполита заменили ответственным?

– Нет! В техчасти надо с документами поработать. Мой начальник автослужбы, сам знаешь, в очередном запое, вот и приходится за него работу выполнять.

– Да, Шарап в загул ушел. А все жена его. Та любого до ручки доведет!

– Давай не будем обсуждать отношения в чужой семье. А зашел я к тебе потому, что печать свою дома забыл. Возвращаться – плохая примета. Я вскрою техчасть, а ты потом своей печатью опечатаешь, хорошо?

– Да без проблем!

– Ну вот и договорились!

– Долго работать будете?

– Это зависит от того, что мне начальник автослужбы оставил. Надо менять его. Это не дело!

– Да, Шарап-то мужик нормальный, только водка...

– Вот именно, Игнатьев, водка. А она еще никого до добра не доводила.

– На себе испытали, товарищ майор?

Козлов взглянул на взводного второй роты:

– Ты на что намекаешь? На случай в общаге?

– Так об этом весь городок говорит.

– Лушин слухи распустил? Ничего, мы еще с ним разберемся! Это же надо так извратить то, что было?!

– Извините, а это правда, что Титов к вам секундантом Лушина приходил, вызывал на дуэль?

– Правда! Только Титов это вряд ли помнит – пьян был в стельку. Но хватит пустых разговоров. Стану уходить, найду тебя!