Бессменная вахта - Эрнст Омурзакович Басаров
Шрифт:
Интервал:
Убежденный, что с Советской властью покончено, Черных чувствовал себя в безопасности. В Киеве встретил старого знакомого, которому удалось бежать из мест заключения и по фальшивым документам устроиться дворником. С приходом фашистов стал полицейским, помогал новой власти вылавливать коммунистов, партизан, евреев и расправляться с ними.
— Скажу прямо, Антошка, дело твое неважнецкое, назад пути нет! За дезертирство сразу к стенке поставят. Поступай-ка лучше к нам, в полицию. Проявишь усердие — навар будет, может, золотишком обзаведешься.
Через несколько дней Черных уже с полицейской повязкой на рукаве в паре с Егором, так звали его знакомого, рыскал по городу в поисках коммунистов и подпольщиков. Принимал участие в кровавых расправах над советскими патриотами. Рвение его было замечено, и вскоре шеф полиции Ганс Шефер направил его за преданность в Полтаву в «школу шоферов». Под этой скромной вывеской действовало учреждение, готовившее шпионов. После трехмесячного курса обучения выпускников передали разведке дивизии СС «Мертвая голова».
Антона Черных под видом военнопленного или схваченного партизана засылали в тюрьмы и лагеря для выявления подпольщиков и коммунистов. Предателю часто сопутствовала удача, его престиж перед командованием СС неуклонно рос.
На курсах диверсантов его обучали подрывному делу, работать на рации, пользоваться шифром и кодом, водить автомашину, прыгать с парашютом.
Настал день, когда ему сказали:
— Забудь свою настоящую фамилию. Теперь ты — Иван Цвях, советский солдат…
И в одну из майских ночей 1944 года высоко в темном небе над уснувшим Приуральем появился самолет без опознавательных знаков. Он сбросил десант — новоявленного Цвяха и его напарника Коваленко — в районе Гурьева. Зарыв парашют и вскинув за плечи вещевой мешок, Черных перед рассветом пришел в условленное место, где его ждал напарник.
— Зови меня Василием Кицутой, — предупредил его Коваленко по дороге на железнодорожную станцию.
Путь к измене у него был несколько иным, чем у Черных. Под Харьковом Иван Коваленко попал в плен. В лагере военнопленных переживал голод, унижения, изнурительную каторжную работу. Сурового испытания не выдержал. И когда предложили отправиться учиться в школу диверсантов, согласился. И вот теперь он в роли радиста.
Узнав у дежурного по станции, что в сорока километрах расположен райцентр — поселок Урда, вражеские агенты отправились туда. Сочинили легенду. Цвях уколом ввел в левое предплечье Кицуты керосин, отчего рука распухла и побелела.
В Урдинском райвоенкомате заявили:
— В медпункте станции Сайхин хотели забинтовать руку, да отстали от поезда.
Предъявленные ими солдатские книжки не вызвали подозрений. Обоим вручили предписание отправиться в распоряжение Уральского горвоенкомата.
…По прибытии в Уральск Цвях и Кицута явились в горвоенкомат. Их легенде поверили, направили обоих в команду по охране аэродрома летной школы. Строго придерживаясь полученной инструкции, они поначалу старались исправно нести службу и не отличаться от других солдат. В определенные дни и часы связывались по рации с шефом. Им было приказано подбирать себе помощников из числа лиц с уголовным прошлым.
В один из зимних дней Цвях сказал напарнику:
— Пора приступать к делу.
— С чего начнем?
— На послезавтра назначены учебные полеты. Надо подготовить часть самолетов к отправке на тот свет вместе с летунами.
Ночью Цвях, крадучись, пробрался к стоящему на взлетно-посадочной полосе самолету и, расстегнув полушубок, вытащил из-за пояса небольшую стальную пилку…
Лейтенант Копылов и майор Султанов из управления госбезопасности внимательно слушали генерала.
— Дело вот какое, товарищи, — сказал он. — Вчера вечером механик, готовивший самолеты к учебным полетам, доложил, что на одной из машин надрезаны тросы управления. Места надрезов замазаны стеарином. К чему это могло привести, вы, конечно, понимаете.
Автомобиль доставил их на временный Зачаганский аэродром школы. У караульного помещения к генералу подбежал лейтенант и доложил о состоянии службы и наличии бойцов.
— Двое отсутствуют по болезни, находятся в госпитале, — закончил доклад лейтенант.
— И давно они госпитализированы? — поинтересовался Копылов.
— Рядовой Кривошеев — около месяца, а ефрейтор Попов — больше недели.
— Эти вне подозрения, — решил Копылов.
К приезжим присоединился авиамеханик Кольцов. Подошли к тропинке, ведущей на взлетно-посадочную полосу. Виден один вдавленный след. Отпечаток длинен и широк. Так бывает, когда след в след проходит группа людей.
— Это мы шли, — говорит генерал.
— Прошу всех подождать здесь, — обратился к присутствующим Копылов.
Сам медленно прошел по следу к стоящему на старте самолету, внимательно осматриваясь по сторонам. Рядом с тропой заметил небольшой снежный бугорок. Хворостиной расковырял его. Солдатская перчатка! Почти новенькая — выбросить ее не могли. Значит, кто-то потерял…
Не притрагиваясь к находке, возвратился. Спросил:
— Вчера вечером не видел ли кто-либо из вас перчатку около тропинки?
— Нет, — в один голос заявили генерал, механик и командир взвода охраны.
— А когда пошел снег?
— Во втором часу ночи, — ответил командир взвода.
— Верно! — вспомнил Копылов. Он в это время возвращался с работы домой.
Обследовали два самолета, стоящие в стороне от взлетно-посадочной площадки. У них оказались надрезанными тросы не только управления, но и расчалок — деталей силовой схемы конструкции. На фюзеляже одной из машин обнаружили оттиски четырех пальцев левой руки, их сняли на дактилоскопическую пленку.
Копылов обратился к генералу:
— Разрешите на полчаса вашу машину? Надо послать в управление за розыскной собакой.
Посланная в город машина возвратилась на аэродром с проводником и собакой Рексом.
Копылов попросил начальника школы выстроить всех бойцов охраны.
— Всех, — подчеркнул он.
В считанные минуты солдаты выстроились у самолетов.
— Начинайте! — приказал Копылов.
Проводник поднял перчатку и дал понюхать собаке. Последовала команда «Фас!», и Рекс, рванувшись с места, пошел вдоль строя. На левом фланге остановился, оскалил зубы и с рычанием сбил с ног одного из солдат. Это был Цвях. Проводник с трудом оттащил от него собаку.
Копылов дал команду перемешать строй. Теперь Цвях оказался на правом фланге. Рекс вторично пошел вдоль строя и снова кинулся на Цвяха. Ошибок в розыскной практике ищейки не бывало.
Копылов и Султанов отвели Цвяха в сторону. Он тяжело дышал, на лице выступили крупные капли пота.
— Каким образом ваша перчатка оказалась около поврежденного самолета? — спросил Копылов. — Ведь ваш пост в другом месте. Имейте в виду, кроме перчатки, есть и другая улика — след пальцев на фюзеляже одной из машин.
«Конец», — решил Цвях.
— Виновен, — пробормотал он. — Во всем признаюсь. У меня есть напарник — радист. В строю он стоит третьим справа.
Кицуту немедленно взяли под стражу.
— Где рация? — спросили его.
— Все, все скажу! — заторопился он.
В Зачаганской степи, в безлюдном месте нашли рацию и оружие.
Б. КАЛЛИСТРАТОВ,
майор милиции в отставке
ПОД ЧУЖОЙ ФАМИЛИЕЙ
Глубокой ночью в здание Рязанского железнодорожного вокзала вошел молодой человек в поношенной солдатской
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!