Чайная роза - Дженнифер Доннелли
Шрифт:
Интервал:
— Братья докеры! — раздался голос Тиллета. Бен начал выступление с сообщения об отказе платить премиальные грузчикам «Оливера», а затем рассказал об угрозе уменьшить жалованье рабочим чайного склада на Катлер-стрит. Потом с жаром заговорил о бедности и угнетении докеров и обличил тех, кто был виновен в этом. Все посторонние разговоры прекратились. Одни замерли с кружками в руках, другие поставили их на столы. Этот немногословный серьезный человек вызвал настоящую бурю.
Пока Тиллет говорил о врагах трудящихся, Падди лихорадочно обдумывал его предложение. Что делать? Он обвел взглядом лица товарищей. Эти лица напоминали наковальни, упрочнившиеся под постоянными ударами жизни. Стереть с них заботу мог только портер или стаут[8]. Пинта за пинтой. Чтобы смыть воспоминания о понуканиях мастера, о печальных глазах жен, о голодных детях, о том, что, как ни старайся, ты все равно останешься докером, обреченным на нехватку угля в ящике и недостаток еды на столе. Но сегодня вечером эти лица освещала надежда. Тиллет заставил их поверить в возможность победы.
Падди подумал о своей семье. Теперь он получит возможность бороться за нее в первых рядах. Не только за деньги, но и за нечто большее. За свой шанс, за право голоса. За то, чего раньше у докеров никогда не было. Если он отвергнет предложение Тиллета, то не сможет жить в ладу со своей совестью, зная, что сделал для своих детей меньше того, что мог.
Люди издавали приветственные крики и хлопали. Падди смотрел на Тиллета, завоевавшего публику, и видел, что у докеров горят глаза. Сомнений больше не оставалось. Когда Тиллет придет за ответом, Падди ответит ему согласием.
Услышав пение, Фиона резко проснулась. Звуки доносились с задней стороны дома. Она открыла глаза. В комнате было темно.
Чарли и Сими спали; она слышала их посапывание. «Разгар ночи, — подумала она сквозь сон. — С чего это отец распелся?»
Фиона села и стала нашаривать лампу и спички. Пальцы не слушались; понадобилось несколько раз чиркнуть спичкой о коробок, прежде чем та вспыхнула. Слабый свет осветил маленькую комнату, которая днем служила гостиной, а ночью — спальней для нее самой, Чарли и Сими. Фиона отодвинула самодельную занавеску, отделявшую ее от братьев, и пошла на кухню.
Скрипнули петли задней калитки, после чего Фиона услышала гордый финал:
— Па! — прошипела она, выйдя на темный двор. — Не шуми, иначе ты разбудишь весь дом! Входи скорей!
— Прочь, негодяи! — проревел Падди.
— Па! Тише! — Фиона вернулась на кухню, поставила на стол лампу, наполнила чайник и разгребла угли, тлевшие под каминной решеткой.
Падди вошел на кухню и смущенно улыбнулся.
— Похоже, я слегка перебрал, Фи.
— Вижу. Проходи и садись. Я поставила чайник. Может быть, хочешь тост? Тебе нужно чем-нибудь набить живот.
— Да, неплохо бы.
Падди сел у камина, вытянул ноги и закрыл глаза.
Фиона достала из буфета буханку, отрезала толстый ломоть и нацепила его на вилку с длинной ручкой.
— Держи, па, — сказала она, толкнув задремавшего отца. — Только не урони тост в огонь.
Вода закипела. Фиона заварила чай, взяла стул и принесла его к камину. Отец с дочерью по-дружески сидели у огня и молчали. Фиона грела ноги, а Падди жарил тост на угольях.
Фиона искоса смотрела на отца и улыбалась. Если бы мать и Родди не спали, она не стала бы затыкать ему рот. Ей нравилось, когда отец пел. Его голос был одним из ее самых ранних воспоминаний. Именно отец, а не мать пела ей колыбельные. Падди пел по пути с работы и из пивной; его голос был слышен с улицы. Если по вечерам отец был дома, чинил обувь или вырезал игрушки для Сими, то неизменно пел на кухне. Сколько раз она засыпала по вечерам, завернувшись в одеяло и прислушиваясь к этому голосу? Не сосчитать.
— Ну что, детка? — спросил Падди с полным ртом. — Рассказать тебе новости?
— Какие новости?
— Думаешь, я — все та же старая речная крыса, с которой ты по вечерам пьешь чай?
— Нет? А с кем же я теперь пью чай?
— С новым председателем ассоциации рабочих Уоппинга.
Фиона широко раскрыла глаза:
— Па, ты шутишь?
— Нисколько.
— Когда это случилось?
Падди вытер рот тыльной стороной руки:
— Сегодня вечером. В пивной. Перед собранием я немного поговорил с Беном Тиллетом. Точнее, тогда я еще не знал, что это Тиллет, но, должно быть, ему понравились мои слова, потому что он предложил мне возглавить местное отделение тред-юниона.
У Фионы засияли глаза.
— Вот здорово! Значит, мой па стал начальством? Я горжусь тобой! — Она захихикала. — Когда об этом услышит ма, она упадет в обморок! Отец Диген говорит, что тред-юнионисты — это кучка безбожных социалистов. Теперь у тебя появятся рога и хвост. Ей придется проводить за чтением молитв вдвое больше времени.
Падди засмеялся:
— Еще бы Диген говорил по-другому! Уильям Бертон дал ему сотню фунтов на ремонт крыши.
— А что тебе придется делать?
— Убеждать народ вступать в тред-юнион. Регулярно проводить собрания и собирать взносы. И ходить на встречи с Тиллетом и другими профсоюзными лидерами. — Он отхлебнул из кружки, а потом продолжил: — Может быть, мне даже удастся убедить собственную дочь вступить в тред-юнион.
— Ох, па, — вздохнула Фиона. — Не начинай все сначала. Ты знаешь, что я хочу только одного: отложить пару монет на собственный магазин. На взносы ничего не останется.
— Для начала ты можешь ходить на собрания. За это платить не надо…
— Па, — прервала Фиона, решив подавить поползновения отца в зародыше, — я не собираюсь всю жизнь быть фабричной работницей. Помнишь, что ты говорил нам с Чарли, когда мы были маленькими? «У каждого человека должна быть мечта. Если вы перестаете мечтать, то можете смело идти к гробовщику, вы уже покойники». Да, тред-юнион — твоя мечта, которая для тебя много значит. А моя мечта — магазин, и она значит для меня все. У тебя своя дорога, а у меня своя. Ты согласен?
Падди долго смотрел на дочь, а потом положил ладонь на ее руку.
— Ладно, упрямица… Чай еще остался?
— Ага. — Фиона снова наполнила отцовскую кружку и с облегчением вздохнула, решив, что спор окончен. — Ах да, мы же получили письмо от дяди Майкла! — весело воскликнула она. — Тетя Молли ждет ребенка. Он пишет, что дела в магазине идут хорошо. Хочешь почитать?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!