Бражник - Цагар Враль

уровне. Так что, когда я увидел Ярослава, я наконец почувствовал, что попал в какую-то западню.

По пустому спортивному залу разбежалось эхо от хлопнувшей за моей спиной двери. Я вспомнил звук, с которым мяч для волейбола бьет по дощатому полу. Вспомнил, как неудобно в спортзале сидеть на скамейках у стен — слишком узкие, низкие. Не для людей. Может, первоклассникам подходят.

А на меня тем временем надвигался Ярослав.

— Ну наконец-то! Я уж думал, ты не придешь, — радостно поприветствовал он меня, протягивая руку.

Руку жать я не стал. Опасливо отступил и кивнул на стол.

— Это ты называешь встречей выпускников?

— Как бы еще ты вернулся в родной город?

Я молча хлопнул глазами.

Ярослав никак не отреагировал на мое обличение. Не подтвердил свою ложь, не оправдывался. Просто перешагнул через нее, как через крошечный заборчик на детской площадке.

На самом деле, я думал о том, чтобы вернуться. Достойная глава для моей истории: вконец опустившийся и разочарованный парень возвращается домой, чтобы спиться. Чем не сюжет? В конце концов, старайся я преуспеть изо всех сил, это еще не гарантия успеха — так я просто примкнул бы к подавляющему большинству своих сверстников. Поэтому я и начал гробить себя изо всех сил, ведь в детстве я хотел стать рок-звездой. Судьба алкоголика — самое близкое к мечте из всего, на что я мог рассчитывать.

На самом деле все это, конечно, неправда. Это я придумал себе такие оправдания.

Я искоса посмотрел на второго мужика за столом. Одет в такую белую рубашку, что аж глаза режет, как от снега на улице. Этот адепт культа одежды меня сразу напряг.

А может, на мне просто были слишком старые кроссовки.

Я перестал понимать, что происходит, еще когда впервые услышал голос Ярослава. Вчера или в первом классе — сложно сказать наверняка. Так или иначе, этот дятел стоял передо мной и очень борзо на меня смотрел. Я знал, что ничем хорошим это не кончится и уже готовиля отказаться от любой авантюры.

А Ярослав спросил:

— Тебе деньги нужны?

Нет-нет-нет, я примерно представлял, для чего он меня позвал. Я знал, что у него есть для меня авантюра. И конечно денежная, потому что девчонок за косички мы с ним больше не дергаем. Я был готов — я так думал, когда шел на встречу. Но он просто спросил меня. Спросил о том, что я держал на уме, как фея-крестная. Залез в мою голову и задал тот самый вопрос, который я мечтал услышать уже очень, очень давно. Но я все еще хотел отказаться. Правда хотел.

Всю жизнь я только и слышал про девяностые и легкие деньги. Слышал и видел где-то там — точно не у себя в кармане. А еще я видел, что случалось с теми, кому не повезло. Зрелище плачевное.

Конечно, я не хотел ни во что ввязываться.

Но нужны ли мне деньги?

Нужны ли?

И я спросил Ярослава, что у него за идея.

***

Вот уже много лет Герасим работал в местной больнице заведующим.

Герасим — это тот самый мужик в белой рубашке за столом. За партой, если точнее. Партой в школе разжиться легче, чем столом.

Нам бы не помешала благосклонность заведующего больницей, как объяснил Ярослав. Потому что… нет, ничего противозаконного мы не задумали. Но он мог бы нам хорошо помочь.

Чем дольше я находился в старом школьном спортзале, тем больше все происходящее становилось похоже на бандитскую встречу. На сцену из какого-нибудь фильма. Мы в роли бандитов, Герасим в роли бандита, все втроем решаем один животрепещущий вопрос. Бандитский. Атмосферу создавала еще и одиноко горящая лампочка, ибо день неумолимо клонился к вечеру и за огромными окнами все серело, а в помещении темнело. Единственным освещенным местом была парта. Парта с Герасимом за ней.

Герасим восседал авторитетно и зловеще. От одного его вида у меня в организме сжимались сразу все сфинктеры. Я его помнил совсем другим, семнадцатилетним мальчишкой без подбородка и бицепсов. Он очень хотел быть крутым и пытался ругаться матом, но часто путал ударения и его все поднимали на смех. Крутым он не был. И вот Герасим вырос. Он стал образцом надежного человека, среднестатистически утвердившегося на своем месте. Сытого, довольного жизнью, в которой у него есть место.

Но где-то в глубине души Герасим оставался хорошим человеком.

Наверное.

Я все еще размышлял о том, что же за человек этот Герасим, когда Ярослав уволок меня в темный уголок посекретничать. И, хоть угол находился достаточно далеко от Герасима, я все еще имел возможность лицезреть его авторитетный силуэт в белой рубашке. Именно в том углу Ярослав объяснил мне, что благосклонность главврача нам не помешает. Объяснил по секрету: Герасим об этом еще не знал.

Еще Ярослав сказал, что сообщить об этом Герасиму придется мне. О том, что нам нужна его благосклонность. Мол, в общих чертах он ему все обрисовал, но к главному вопросу еще даже не подобрался.

Я этого не хотел. Я этого не хотел и я не знал, как это сделать. Я еще ни разу никому не сообщал о том, что мне нужна благосклонность. Я даже не знал, что именно под этой благосклонностью подразумевается!

Но в те славные времена я был наивен и полон надежд. Я еще верил, что все гениальное просто, поэтому собрал волю в кулак, пересек спортивный зал, встал под свет лампы и спросил:

— Гера, ты нам поможешь?

И он заржал. По-настоящему заржал! Затрясся весь, лицо собралось морщинами, а моя вера в чудеса сильно пошатнулась.

— Ребята, да вы что, сдурели? — с усталой снисходительностью поинтересовался он.

Я помнил его совсем другим. Хлипким для своего возраста мальчиком в очках.

Да, от того пацана, что мы знали, не осталось нихрена. Профдеформация. Гораздо позже я понял, что врачам вообще не нравится, когда их по мелочам дергают, тем более малознакомые одноклассники.

Вдруг Ярослав схватил меня за рукав и оттащил в сторону.

— Денег хочет, — шепнул он. Ярослав вообще не думал о том, что врачам не нравится.

Ну да, именно поэтому Ярослав мне и нужен, подумал я тогда. Делать дела. И как я раньше не вспомнил об этом его качестве! Конечно, дела он делал так, что лучше б и не брался вовсе, но такой подход иногда нужен. Я имею в виду, когда ты слишком много думаешь о последствиях, ты не рискуешь.

И я спросил:

— Что теперь? — Потому что я был полностью готов