Выжить. Остаться собой - Ольга Кобзева

воде я заметила суденышко, но утверждать бы не стала, все же слишком далеко, а ночью толком ничего не видно.

И что же делать? Возвращаться? Попытаться обойти это место по кругу? Скрепя сердце все же решила, что сегодня разумнее всего будет вернуться, а уже завтра попытать счастья, обойдя лагерь с другой стороны.

Если сюда я шла довольно бодро, обратный путь дался труднее. Ноги не хотели слушаться, осознание, что возвращаюсь добровольно в Жахжену не радовало. Что еще придумает Аравий, чтобы унизить меня? Этот день я пережила только потому, что верила, уже сегодня ночью выберусь из этого жуткого места. Теперь же…

Добредя до лагеря, услышала странный шум, женские крики, возню. Испугалась, думая, что это обнаружилась моя пропажа. Но подойдя ближе выдохнула. Судя по звукам, кто-то из женщин рожает, вот из-за чего переполошился лагерь.

Проходя мимо птеродактиля, не смогла не подойти поближе. При моем приближении он поднялся на задние лапы, вытягивая шею в мою сторону. Не в первый раз мне показалось, что зверь меня зовет. Сейчас, ночью, его глаза светились серебром, зрачок словно стал больше, затапливая, поглощая радужку. Взгляд птеродактиля гипнотизировал, манил, притягивал.

Подойти к крылатому зверю было откровенно страшно. Сначала мы словно приглядывались друг к другу. Зверь косил на меня серебряным глазом, иногда моргая. Словно оценивал, но не с гастрономической точки зрения… надеюсь.

Наконец, решилась. Шагнула ближе к зверю, настороженно отслеживая его реакцию. Птеродактиль пригнул голову, сложил крылья за спиной, махнул хвостом раз, другой. Шипастый кончик мощного хвоста взрыхлил землю, отпугивая. Но отступать я не собиралась, вдруг наполнившись странной решимостью. Еще один шаг, и еще. Полный контакт, глаза в глаза. Зверь еще больше пригнул голову, с интересом следя за мной. Прикрыл глаза, а я услышала приближающиеся голоса. Замерла, прислушиваясь.

Стоило мне остановиться, зверь тут же распахнул глаза, снова ловя мой взгляд, гипнотизируя, притягивая. Воровато огляделась, с облегчение отмечая, что вокруг по-прежнему никого нет. Даже не знаю, радоваться или печалиться, что свидетелей моего самоубийственного поступка не нашлось. Нас с птеродактилем разделяло всего несколько метров. Мощная цепь не позволяла зверю сократить это расстояние, хотя он был бы не прочь. Об этом свидетельствовала максимально вытянутая в мою сторону мощная шея. Решившись, оставшееся расстояние преодолела едва ли не бегом. Ящер удивился, даже снова привстал, выпрямляя задние лапы.

Метнулась первым делом к его лапе, скованной цепью. Замочек на ней был хоть и мощнее, чем тот, что уже открыла сегодня, но принцип схожий. Несколько уверенных движений — и птеродактиль свободен. Он протянул мне морду, прося, видимо, снять перевязь. Замешкалась, помня предосторожности, с какими подходил к зверю Тарскони.

Эх, была не была! Добрые дела нельзя делать наполовину! Рывком сорвала перевязь с клюва и отступила на шаг.

Все, вот она я, жри, если собирался! Закрывать глаза и жмуриться не стала…

Глава 8

К счастью, зверь кричать не стал. Медленно раззявил пасть, демонстрируя два ряда длинных острых клыков. Высунул язык, словно пробуя воздух на вкус. Зажмурился от удовольствия. Шагнул ближе, наклоняя морду ко мне. Изо всех сил надеясь, что его интерес носит не гастрономический характер, осталась стоять на месте. Позволила себя обнюхать, птеродактиль даже ткнулся в меня, опустив острый клюв вниз, боднув верхней частью головы.

Жутко нервничая, подняла руку и тронула мягкие перья. Скажете, с ума сошла? Зачем было так рисковать? Даже не знаю, как объяснить. Это существо передо мной… оно манило, притягивало. Страх, да я испытывала страх, но интерес оказался сильнее. Зверь не шелохнулся. Тогда, осмелев, положила руку ему на лоб, опустила всю ладонь, полностью. В тот же момент между нами словно искра проскочила. Но крылатый зверь не испугался, он будто был готов к этому. А я… обомлела от того, что вдруг испытала. Руку я не отдернула, как ни странно, и сейчас между нами явно устанавливался какой-то контакт.

В голове зашумело, накатила небольшая слабость, но вместе с тем я стала чувствовать тепло, исходящее от птеродактиля. Не от его тела, а от его сознания. Понимала я это каким-то внутренним чутьем, объяснить бы точно никому не смогла, но что-то между нами возникло. Что-то теплое, близкое, согревающее изнутри. Я буквально наслаждалась этими ощущениями, они дарили спокойствие, у меня словно появился кто-то близкий, как бы бредово это ни звучало по отношению к громадному доисторическому зверю.

Вдруг птеродактиль встрепенулся, поднял голову, глядя мне за спину и в тот же момент руку с араншером пронзило острой болью. Обернувшись, увидела спешащего ко мне Аравия. Двигался мужчина неловко, пошатываясь, явно нетвердо стоя на ногах, но зверского выражения лица это нисколько не умаляло.

Не удержалась от вскрика, боль в руке нарастала толчками, терпеть становилось невозможно. Рухнула на колени, прижимая конечность к себе, догадываясь, что совсем скоро меня не ждет ничего хорошего.

Птеродактиль удивил. Толкнул меня, заставляя освободить запястье с араншером, раззявил пасть и выпустил тонкую струю зеленоватой слизи, попав точно на «украшение». Араншер на глазах стал расползаться, пока не свалился на землю, капелька слизи попала на кожу, опаляя, но это меньшее, что меня сейчас заботило. Аравий был уже близко. Вскочила на ноги, намереваясь податься в бега, как крылатый зверь поддел меня головой, цепляя клювом, явно предлагая…

— Нет, на спину к тебе я точно не полезу! — попятилась теперь и от него.

Птеродактиль снова пригнулся, недвусмысленно намекая на способ спасения. Оглянулась на Аравия. Мужчина, скорее всего, меня изобьет и снова посадит на цепь, неприятно, но не смертельно. А вот падение с этой птички может закончиться куда как плачевнее. Зверю явно надоели мои метания, он легко подхватил меня клювом за шиворот и одним слитным движением забросил себе на спину. Я даже пикнуть не успела. Теперь мне оставалось лишь поскорее хвататься хоть за что-нибудь, потому что «спаситель» поднялся, выпрямился во весь рост, расправил крылья и, издав душераздирающий крик, взмыл в воздух.

— Аааааа! — нет, это он, это кричала я. Зажмурилась изо всех сил, вцепилась в шкуру бедного зверя, нещадно сжимая ее в кулаках и молилась умереть быстро и безболезненно, желательно рухнув в море.

Однако минуты сменяли одна другую, а в море я так и не рухнула. В итоге, все же даже осмелела достаточно, чтобы приоткрыть глаза. Ночь была уже на исходе, вдали, на линии горизонта стали появляться первые солнечные блики. Гигантская птичка легко преодолевала метр за метром, словно лениво взмахивая мощными крыльями. Ветер шевелил частые перышки, а после ударял