Линия жизни - Артем Чуприн

– Гаденыш маленький, сволочь, как ты мне надоел! На мясо пущу!

Но когда он вышел на улицу, то от его гнева не осталось и следа. Прямо перед ним, у входа в вольер, стоял пес и тяжело дышал, а у его передних лап лежал малыш и тихо-тихо плакал.

Муж облизнул пересохшие губы и спросил:

– Это что, ты его принес?

Пес гавкнул, как бы говоря: «да, это я».

Подняв малыша с холодного пола, муж занес его в дом и показал мне. Мы недоуменно уставились друг на друга.

– Наш дурачок принес, – коротко пояснил супруг.

Решено было сообщить об этом полиции. Сотрудники правопорядка вместе со «скорой помощью» добрались в наши края примерно через полтора после вызова. Все это время мы нянчились с малышом: я искупала его, а после с улыбкой на лице заботливо уложила спать. Мне вновь стола грустно. Смотря на этот маленький клубок счастья, я понимала, что собственного у меня никогда не будет. Муж прочитал это в моих влажных глазах и все понял. Подошел ко мне, поцеловал и обнадеживающе произнес:

– Мы что-нибудь придумаем, обещаю!

Когда пожаловали милиционеры и «скорая» мы в подробностях рассказали, что случилось. Сообщили, что у нашего пса есть мания лазить по местной свалке и что вероятнее всего там-то он и нашел ребенка. Пока молодой участковый, кивая головой, записывал наши показания, врачи обследовали малыша. Сделали заключение – он абсолютно здоров, и через четверть часа умчались, прихватив с собой находку нашего пса. Когда они уехали, я еще долго стояла на улице, глядя им в след и всем сердцем желая, чтобы они вернулись.

Спустя несколько дней, нам стало известно, что ребенка на свалку бросила несчастная мать-алкоголичка. Видимо, ребенок был зачат не по плану и приносил мамаше не бутылку, о которой она так мечтала, а лишь крики и плачь. Вот она от него и избавилась. Виновницу нашли и теперь ее ждет суровое наказание. Тогда муж неожиданно поинтересовался: можем ли мы усыновить этого ребенка, на что нам дали положительный ответ.

Боже, как же я была счастлива, как же был счастлив мой муж. Мы плакали, даже не пытаясь сдержать слезы радости. У нас будет ребенок, настоящий ребенок, которого нам подарила сама судьба, в лице нашего любимого пса.

На следующий день приехали в больницу, нашли нужного врача, затем и малыша. Уже через пару подписанных бумаг и разговоров с глазу на глаз с начальством, ребенок был наш.

Как сейчас помню: мы считали себя самой счастливой парой на свете…

А после этого случая у нашего пса-героя наконец-таки появилось имя – Отчим. Да, да! Именно Отчим.

Подходит, не правда ли?

* * *

Два человека сидели за деревянным столом на веранде. Они напряженно молчали, прислушиваясь к тихим голосам внутри себя. Снаружи шел проливной дождь, шумно барабаня по металлической крыше, выстукивая протяжную дробь. В темном небе сверкнула молния, и спустя пару мгновений раздался гром. Окна ветхих рам задрожали и вот-вот грозились вывалиться на деревянный пол. Молодой человек, лет двадцати, сидел напротив женщины и влажными глазами смотрел на то, как грозная туча, гонимая нещадным ветром, принимала причудливые формы. Женщина глядела на крепкого юношу и слегка улыбалась, время от времени поглаживая морщинистые руки. Так в тишине они провели некоторое время, не решаясь спросить друг друга о том, что чувствует каждый из них.

Когда мысли вновь вернулись в свою привычную колею, женщина сказала:

– Такие вот дела, сынок, – она высморкалась в белый платок, сложила его вчетверо и убрала в карман, – прости, что не сказали тебе раньше. Я вообще не хотела тебе этого рассказывать, правда не всегда полезна, но муж перед смертью попросил меня рассказать тебе все.

Белокурый юноша продолжал смотреть в сторону и молчать и это больше всего угнетало женщину – она не знала, как он отреагирует на то, что они с покойным мужем его усыновили, как отнесется к тому, что он не их настоящий ребенок. Она вообще не хотела этого разговора, рассчитывая унести правду с собой в могилу, но трагическая смерть мужа спутала все карты.

– Ты для меня родной, Андрей. И для папы всегда был родным и любил он тебя, как своего. Понимаешь? – голос женщины слегка дрожал, но она всеми силами пыталась сдержать эмоции, лишь иногда вытирая глаза.

– Понимаю, мам, – наконец-таки подал голос Андрей. – Просто это так неожиданно.

– Знаю, сынок, знаю, – сказала женщина, ласково гладя сына по голове. – Ты ведь не разлюбишь меня? И отца…

Юноша возмутился:

– Да как я могу, матушка?

– Тише, тише, мальчик мой, это я так.… Не подумала…

Так и просидели они, нежно обняв друг друга, еще некоторое время. Такие чужие и одновременно такие родные…

– Я хочу сходить на их могилы. Поблагодарить, – сказал сын.

– Давай я тобой?

– Нет, пожалуйста, я сам.

Две могилы располагались прямо за фермой.

Дождь уже практически прекратился. Теперь только редкие капли дождя, случайно оторвавшиеся от основной группы, разбивались о землю. На улице свежо, все дышит, все оживает, наполняется живительной влагой, все обретает силу.

Красота.

Угрюмые тучи сменяются белыми жизнерадостными облаками, а на горизонте у темно-зеленой кромки дальнего леса проскальзывают робкие лучи небесного светила, которое готовиться ненадолго покинуть наш мир.

Юноша с цветами в руках, которые он сорвал по пути, стоял напротив двух аккуратных могил. Первая была его, хоть и не родного, но все же любящего и заботливого отца. Юноша одними губами прошептал слова благодарности и поклонился.

Вторая могила принадлежала их псу. На небольшой плите было написано всего две строчки: «Любимому псу Отчиму. За дружбу, верность и сына».

Юноша молча стоял и не мог сдержать слез, которые селеными ручейками стекали по его щекам…

Ночь темным покрывалом укутало спящее поместье. Только яркая луна была царицей черного неба. Холодный, могильный ветер подул откуда-то с юга, принося неизвестному путнику ощущения тревоги. Он монотонно брел через труднопроходимый лес, который таил в себе множество опасностей. Почти за каждым кустом раздавались тихие, но от того не менее пугающие, звуки. Тяжелые и громоздкие сапоги путника уныло хлюпали по грязи, иногда покорно утопая в ней, после недавнего дождя. На плече незнакомца висел мешок, и, судя по его раздутой форме, внутри что-то было.… И оно, шевелясь, время от времени, явственно давало понять, что живо.

Белолицую луну бессовестно заволокли тучи. На густой лес огромными кусками навалилась обнаглевшая тьма, отчего идти дальше путнику не представлялось возможным. Он остановился. В голову начали прокрадываться неизвестные до сего момента желания. Захотелось пить. Нет, не просто воды, а сочной с привкусом металла человеческой крови!