Линия жизни - Артем Чуприн

Путника передернуло. Внутри все горело от адского желания. Он чувствовал, как второе «я» пытается взять вверх над его разумом! Клыки верхней челюсти начали расти, неумолимо прося свежей пищи.

Путник упал на колени, выронив мешок. Ему повезло, горловина мешка была завязана куском бечёвки, поэтому содержимое осталось внутри.

Незнакомец, полностью упав на землю, забился в конвульсиях. Глаза налились кровью. Еще пара мгновений и неизвестное существо, которое сидит внутри путника, высвободится наружу!

Черные тучи, наконец, отпустили луну, и ночное светило, почувствовав прилив сил, засеяло вдвойне ярче.

Неведомое чудище ослабило хватку. Острые, как бритва, клыки стали нормальных размеров – человеческих. Встав с земли и придя в себя после приступа, путник, подобрав мешок, двинулся дальше, под тихий шелест крон деревьев…

– Гера-а-а-а-си-и-и-м, – прошипел кто-то сзади.

Путник остановился, вслушиваясь в окружающий его лес. На лице читалась невозмутимость с некоторыми чертами озадаченности. Он думал о том, как бы только не сойти с ума, а то не хватало ему такого занимательного бонуса. Оглянувшись, путник, названный неизвестным Герасимом, не увидел, ровным счетом, ничего. Двинулся дальше.

Через несколько шагом неизвестный звук повторился, причем значительно явственней. И злее…

– Герасим, отпусти меня.

Голосок был совсем тоненький, как у ребенка. Только сейчас Герасим понял, что звук раздается из мешка…

Поставив его на землю, путник не сразу решился открывать горловину. В мешке находился дворовый пес. Которого приказала утопить его хозяйка и вот он, собственно, и нес его на казнь.

– Пожалуйста! – завыли в мешке.

Путник решился. Вытащив из-за пазухи нож, Герасим одним движением разрезал веревку, стягивающую горловину мешка. Из-под оставшихся тряпок на белый свет выскочил маленький комок шерсти – пес.

– Какой ты дурак, Герасим! Немой, старый дурак! – разошёлся хохотом мохнатый комок.

Путник не мог поверить своим глазам. Му-му говорит?! Что за бред?! Мимо диска луны пронеслась небольшая тучка, и Герасим ощутил в голове слегка заметную пульсацию.

– Ты, наверное, не в первый раз задаешься вопросом «что со мной происходит», да? – продолжал пес, – так вот, все это из-за меня!

Маленький песик начал стремительно расти, теперь он не был больше комком шерсти, теперь он напоминал огромного волкодава! Злого, беспощадного и явно голодного!

– За что барыня приказала меня утопить? Почему все поместье меня не любило?! Они виновны! Они должны умереть? – рычал волкодав, – и они умрут!

Огромные лапы взрыли землю и в следующий момент мощные челюсти сомкнулись на шее несчастного путника…

Герасим остался лежать в лесу, истекая кровью, а оборотень двинулся по направлению к поместью…

Барыня спала крепким сном, уютно укутавшись и теплый плед. Ей снился дивный сон, будто она бежит по цветущему лугу, а сзади… собака?!

Барыня проснулась. В окно тарабанил начавшейся дождь, и ей стало не по себе. Подойдя к большому окну, она попыталась закрыть распахнувшуюся форточку, но не смогла.

В оконный проем будто влетел ураган, превратив его в битые осколки стекла и раскуроченную раму. Барыня упала на пол. Мохнатые ноги приблизились к ее лицу, огромная рука схватила ее за шею и подняла над собой.

Первобытный страх сковал сознание барыни, и в следующий момент она потеряла сознание. Обнажив острые клыки, волкодав уже было хотел отомстить за столь неправильное обращение к нему, но тут его внимание привлекло движение.

Герасим стоял возле разбитого окна, бледный как смерть с острыми клыками и красными глазами. Он зол и без тени сомнения бросился на Му-му.

Схватив огромного монстра за туловище, Герасим бросил его к окну. Волкодав пытался, сопротивляется и даже несколько раз укусил за тело Герасима, но тот и не подумал отступать. Одним мощным ударом в живот Герасим отправил его в полет – выбросил с окна.

Лучи восходящего солнца упали на оборотня, превратив его в серый пепел. Все было кончено.

Герасим положил барыню на кровать. Свет робко заглянул в комнату, лучи весело забегали по Герасиму, после чего его настигла та же участь, что и Му-му…

Утро. Лес только начал потихоньку просыпаться от ночного умиротворения. Все вокруг медленно, но уверенно наполнилось жизненной силой. Солнечные лучи проникли сквозь кроны деревьев и осветили блестящую от росы траву. Птицы радостно запели, приветствуя рождение нового дня. Вдохнув удивительный аромат природы, я сбросил рюкзак и тубус на землю и уселся на пенек.

«Благодать…»

На ветку дерева, справа от меня, сел черноголовый щегол.

«Необычайной красоты птица!»

Птаха повернула красно-черную голову и несколько секунд смотрела на меня. Расправив бежевые, с желтыми и темно-коричневыми полосками крылья, она легко спрыгнула на ветку пониже. Аккуратно, чтобы не вспугнуть птицу, я вынул из тубуса ватман и несколько карандашей. Поглядывая на щегла, начал неспешно рисовать, чувствуя, что это будет очередной шедевр.

Из ближайшего куста раздалось тихое шуршание, на полянку вылез ёж. Колючий гость, увидев меня, зашипел и свернулся в клубок. Через несколько минут зверек, осознав, что ему не желают зла, опасливо высунул мордочку из-под иголок.

Я улыбнулся.

«Благодать…»

Ничто, а главное никто не мешал духовной концентрации. Полностью расслабившись, я попытался уловить гармонию мира. Птицы продолжали петь на все лады, создавая неповторимую мелодию леса.

Черно-красная голова пернатой музы напомнила смешную вязаную шапку соседки по лестничной площадке. Утром я столкнулся с Анной в подъезде. Ее мопс обнюхал мои кроссовки и зарычал для вида. А я, как дурак, засмотрелся на красивый, с небольшой горбинкой, носик девушки. А потом, за что-то извинившись, торопливо ретировался. Девушка наверняка подумала, что я псих.

Наверное, так подумала и Светка, когда ушла от меня. Пустые полки, и тоскливое ощущение потери встретили меня однажды утром. Попытки вернуть Светлану разбились о холодное равнодушие. Я думал, что она начнет ругаться, как за несколько месяцев до ухода, но нет. Просто безразличие. Последний скандал, из-за того что я забыл развесить белье после стирки, сильно разозлил меня. Она словно не слышала объяснения. А я всего лишь был занят доработкой картины…

«Так не отвлекаться!»

Линия крыла вышла немного длиннее. Стараясь не напачкать, стер излишек.

Птица продолжала весело скакать с ветки на ветку, лишь изредка замирая, теребя острым клювом аккуратные перышки. Я рисовал, забыв про все. Ватман привычно превратился в безграничное поле, которое нуждалось в содержимом. Мир не терпит пустоты. Карандаш, плавно скользил, оставляя причудливые линии, взятые из окружающего леса. Я, словно слился с природой: здесь не было ни времени, ни будильника на телефоне, ни хлопот, только холст и карандаш…