Любовь под развесистой клюквой - Маргарита Южина

Но покой царил недолго. Очень скоро парочка танцоров вновь появилась в ее квартире.

– Мы с Генашей затеяли ремонт, поэтому поживем здесь! – с порога заявила Клавдия.

Тоня тяжко выдохнула.

– Тонна! А отчего у тебя пожрать ничего не сготовлено? – строго поинтересовался Геннадий. – И чем ты кормишь нашего ребенка?

– Какая я тебе Тонна? – ошарашенно спросила Тоня.

– Большая, – развязно ответил недавний супруг. – Это просто имя у тебя такое: уменьшительно – Тоня, а полностью – Тонна! Здорово я придумал, а? Сам! Каламбур!

Тоня не стала спорить – чего с него, убогого, взять. И объяснять, что Аришка с друзьями отпросилась на дачу, а сама Тоня уже который день запросто обходится йогуртом и салатом, тоже не потрудилась. Она плюхнулась на диван и уставилась в телевизор.

На следующий день Тоня жаловалась Марине:

– Представляешь, ведь не люблю его ни капельки! А вижу, как они милуются возле меня, в гостиной, противно становится. Прямо и не знаю, как Аришка-то перенесет.

– Я ж тебе говорю – бери ключи, поживи у меня, пока они с этим ремонтом закончат, – яростно предлагала подруга. – У меня чистенько. Да и от вашего дома в двух шагах! Ну, чего стесняться-то?

– Да ты лучше сдашь эту квартиру, копейка лишней не будет.

– Ага! Сдам. А потом вовек не отмою! У меня там ремонт! Ты что же, погибели моей хочешь? – серьезно поинтересовалась Марина. – Нет, я только тебя могу, тебя я знаю.

– Если я переберусь, они всю жизнь будут ремонт свой делать! Пока их Аришкин муж не выставит! – бухтела Тоня.

– И если не переберешься – тоже! – отчаянно спорила подруга. – Они ж к тебе на кормежку перебрались, не поняла, что ли?

– Ну уж фиг! – выставляла фигу Тоня отчего-то в сторону Губарева. – Сама есть не буду и им не дам! А то ишь, лобызаются! Специально, чтобы я, значит, ревновала!

– Эх, Тонька! Тебе б самой с кем-нибудь закрутить, тогда бы твой Генаша взвыл! – мечтательно произнесла Марина. – Да ты разве отважишься!

– Я б отважилась, только со мной никто отважиться не может. У меня ж нет точеной фигурки... И еще этот варикоз...

– Дура! – рявкнула Марина и заголосила: – Граждане и гражданочки! Кому лифчики? Кто еще фиговым листком прикрывается? А трусики?! Кому трусики?! Подходим, примеряем, не стесняемся!

Глядя на нее, Тоня вздохнула поглубже и завела свое:

– А кому чистые зубы?! Здоровые десны?! Подходите! Зубная паста почти даром! В одни зубы не больше двух пачек!

Возвращалась домой Тоня поздно. Не хотелось, да и дел накопилось – они с Мариной устроили ревизию каждая в своей палатке, а потом завалились поужинать в маленькое кафе. Тоня и домой заказала отбивную с картофелем да нарезки мясной – надо же Аришку кормить. Придет сейчас, в микроволновку сунет, а к плите ни за что не встанет.

Она уже поднималась на свой этаж, когда услышала тихий разговор.

На ступеньках, перед дверью ее квартиры, сидел весь встрепанный и помятый Глеб Сергеевич Землянин, а к нему жался осунувшийся Оська.

– Привет, – растерянно протянула Тоня. – А вы чего здесь?

– Мы ее ждем-ждем, а она где-то гуляет и еще спрашивает, – проворчал Глеб Сергеевич. – Еще скажи, что до ночи свои порошки продавала!

Тоне стало смешно. Она фыркнула и полезла за ключом.

– Значит, в гости. А чего не позвонили?

– Стали бы мы просто так здесь торчать! – не унимался Землянин. – Звонили. Не хотят нас пускать.

Дома никого не было. Сладкая парочка, скорее всего, предавалась искусству, а Аришка, видимо, решила задержаться у друзей на даче.

– Проходите, – сказала Тоня. – Опять от матери удрали?

– Удрали, – подтвердил Оська.

– Только... а кто у тебя дома? – вытянув шею, заглянул в квартиру Глеб, не торопясь проходить. – Нам желательно, чтобы без посторонних глаз.

Тоня насторожилась.

– Вы что, и в самом деле удрали?

– А зачем мы врать будем! – возмутился Землянин. – Тонь, у нас такое дело... спрятать нас надо.

– О боже, – испугалась Тоня. – Да что случилось-то?

– Мы ж говорим, серьезное дело! – тревожно зашептал Оська. – Спрячь нас! А потом папа тебе все объяснит!

– Сын! Эту тетю надо на «вы», – строго одернул его Глеб. – Она все же немножко постарше тебя будет.

– Да забыл я... – швыркнул носом парнишка. – Ну чего – куда нас денем?

Тоня думала недолго. Не хотела она пользоваться Марининой квартирой, а без нее сейчас никак. С Клавдией и Геночкой под одной крышей спрятаться вряд ли получится, те и в газету не поленятся сбегать – объявление дать.

– Вы на машине? – спросила Тоня.

– Нет, – виновато буркнул Землянин. И скупо пояснил: – Так получилось.

– Ну и ладно, сейчас такси поймаем. Чего напыжились? Есть у меня славное местечко, причем со всеми удобствами, где вас искать не будут. Глеб Сергеич, поднимайся, а то мальчишка совсем заснул.

– Можно просто Глеб, – разрешил Землянин и тронул сына за плечо. – Вставай, сын мой Оська. Признавайся – до места дотянешь?

Мальчонка сегодня был непохож сам на себя: никакой удали, в глазах – испуг, если не сказать, затравленность.

Вместо ответа он спешно подскочил, ухватил отца за руку и с волнением уставился на Тоню.

– Вы чего с парнем сделали? – удивилась Тоня. – Он похож на зайчонка. От любого шороха вздрагивает.

– Да тут любой вздрогнет, – дернул головой Глеб. – Я потом расскажу. Не в подъезде.

Заперев дверь квартиры, Тоня поспешила вниз, краем уха прислушиваясь к следовавшим за ней уверенным шагам Землянина и мелким шажкам Оськи.

Уже в такси она позвонила подруге и сообщила, что едет за ключом. Марина обрадовалась так, будто выиграла машину в «Поле чудес».

– Решилась?! Молодец! Я знала, что твое терпение лопнет! И правильно – свободу женщине!.. Приезжай. Я тебе скажу, какие цветочки когда поливать, потому что у меня кактусы, их надо поливать только...

– Марина, про кактусы позже, – прервала ее Тоня. – Я в такси.

– Ага, хорошо. А таксист ничего? Приличный? Так, может, ты его на чашечку чая пригласишь? У меня на кухне, в ящичке над плитой, чай дорогой стоит, возьми, только вот с конфетами беда – нету.

Связь по сотовому телефону оказалась такой громкой, что разговор подруг услышали и рядом сидящие, оттого, наверное, у господина Землянина, несмотря на серьезность ситуации, так крепко были стиснуты зубы и так лукаво бегали глаза. И все же он ничего не сказал. А вот Оська, по своей детской наивности, промолчать не мог.

– А мы что, еще и дядьку таксиста с собой возьмем? – спросил он у Тони.