В старом свете - Владимир Владмели

Дополнительными культурными мероприятиями являются просмотр художественных фильмов и встреча с юмористом Виктором Савкиным, который сам заканчивал Автодорожный институт и участвовал в студенческой команде КВН, а теперь полностью сменил род деятельности и стал профессиональным писателем.

Затем полковник представил своих коллег, а когда назвал имя Гали Кореневой, она выступила вперёд и сказала:

– Я приглашаю в свою студию всех желающих и гарантирую, что через две недели они овладеют азами мастерства настолько, что впоследствии самостоятельно смогут разучить любой незнакомый танец. Вот смотрите, – она подошла к полковнику и сделала с ним несколько кругов вальса. Ко всеобщему удивлению начальник лагеря неплохо танцевал и хотя он наверняка договорился с Галей заранее, выглядело это весьма эффектно, – а ведь Сергей Никитич почти не занимался танцами, – сказала Галя, когда они закончили, – но если бы он захотел, то через несколько лет упорного труда вполне смог бы участвовать в кордебалете любого провинциального самодеятельного театра в качестве молодого, подающего надежды плясуна.

Галя обладала удивительной пластикой, редким чувством ритма и знала не только бальные, но и современные танцы.

Каждое занятие она начинала с того, что разучивала со всей группой отдельные элементы, потом многократно повторяла их под музыку, а в конце разбивала своих учеников на пары и, выбрав партнёра, танцевала с ним перед остальными. Она всегда находила повод похвалить любого ученика и только потом указывала на его недостатки. Через несколько дней она выбрала своим партнёром Борю и, предложив остальным повторять их движения, сказала:

– Начинаем сначала. Мужчина левой рукой должен взять правую руку девушки, а правой крепко обнять её за талию. Девушки должны положить левую руку на плечо партнёра.

Пока она говорила, Боря опустил свою правую руку гораздо ниже талии. Галя без тени смущения переложила её обратно и сказала:

– А вот этого делать не надо, чтобы партнёрша не подумала, будто её талия ничем не отличается от попы. Надеюсь, что у меня разница чувствуется? – она посмотрела на Борю. Он опять опустил свою правую ладонь и пошарив ею утвердительно кивнул.

Затем они показали только что разученный танец и Галя предложила Борису выступить с ней на концерте, для чего нужно было остаться на дополнительные репетиции. Когда все ушли, она сказала:

– У тебя отличное чувство ритма, но ты держишься неуверенно. Это производит плохое впечатление. Посмотри на Сергея Никитича. Он ведь танцует как кочерга, а ведёт себя как король, поэтому никто не замечает его ошибок. Веди себя также, докажи что ты мужчина.

– Я готов.

– Подожди, я сейчас включу музыку.

– Что, прямо здесь и обязательно под музыку?

– Да, но сначала как танцор.

– А потом?

– Потом посмотрим.

Они репетировали около получаса и, хотя Боря очень старался, он всё время чувствовал себя ведомым. В конце Галя посоветовала ему попрактиковаться ещё.

– Тихо сам с собою? – спросил он.

– Почему же, вечером будут танцы, там ты сможешь выбрать желающую.

– Я хочу с тобой.

– Очень?

– Очень!

– И что же ты предлагаешь?

– Когда все лягут спать пойти за околицу, на один из стогов.

– Чудак, эти стога уже по минутам расписаны.

– Можно обойтись и без них.

– Ладно, приходи ко мне после отбоя, только так чтобы тебя никто не видел.

Когда все уснули, Боря незаметно проскользнул к ней. Галя была его первой женщиной и немудрено, что и здесь он чувствовал себя ведомым. Вернувшись в свою палатку, он, не раздеваясь, свалился на кровать. Утром соседи пытались его растолкать, но он сквозь сон отбивался, а когда они ушли, опять заснул. Начальник лагеря, возможно, и не заметил бы его отсутствия, но в тот день Боря должен был пройти инструктаж перед дежурством по лагерю. Не увидев его, Кочерга пошёл в палатку и, застав Борю в кровати, дал ему наряд вне очереди. После обеда, когда все Борины друзья отдыхали, он с другими провинившимися должен был закладывать фундамент будущего клуба. Во время ужина Володя Муханов с наигранным сочувствием стал расспрашивать друга, не очень ли он устал и, выслушав его ругательства, сказал что у Зощенко есть рассказ, который ему наверняка понравится.

– Про что? – спросил Боря.

– Про кочергу. Мы собирались инсценировать его в театре, так что я помню его наизусть, если хочешь, могу тебе прочитать.

– Давай.

Боре рассказ очень понравился и весь вечер он переделывал его применительно к своим обстоятельствам. Выплеснув, таким образом, адреналин, он показал своё произведение Володе и успокоился. Ночь, как и накануне, он провёл у Гали, а утром опять проспал построение и получил очередной наряд. Теперь полковник, уже знавший нарушителей в лицо, сам искал их во время линейки, и, не найдя, щедро раздавал наряды. После этого Борис решил зачитать свой опус на концерте. Он взял книжку, обернул её в блестящую бумагу, чтобы не видно было названия, и вложил свой текст между страницами. Володя пытался его отговорить, но безрезультатно. Выйдя на сцену, Боря стал читать свою фантазию на тему рассказа Зощенко. Со стороны создавалось впечатление, что исполняется произведение из книги. В интерпретации Бори звучало оно так:

В студенческом лагере истопником постоянно оказывался злостный нарушитель дисциплины. Он заметил, что главное его орудие – кочерга – почти насквозь прогорела и доложил об этом по инстанции. Начальник лагеря, не долго думая, решил заменить испортившийся инвентарь новым и купить несколько дополнительных единиц, но поскольку он был отставником, то особой грамотностью не отличался и не знал как правильно сказать: пять кочерег, пять кочерыг или пять кочерыжек. Промучившись несколько часов, он так и не смог составить предложение из этого существительного с этим числительным и, чтобы упростить задачу, в заявке на покупку нового оборудования написал, что лагерю требуются три кочерги и еще две. Узнав об этом, студент-нарушитель сказал, что им в лагере хватает и одной кочерги, ведь она у них такая важная, что они пишут её с большой буквы, а произнося, принимают стойку смирно.

Номер был встречен бурными овациями, тем более, что подавляющее большинство не читало Зощенко. Пожалуй, кроме Володи Муханова и Бори был лишь один человек, который знал этот рассказ очень хорошо – сам Сергей Никитич. Во время обучения в военной академии товарищи так часто цитировали ему Зощенко, что он выучил рассказ почти наизусть и когда Боря уже собирался уйти со сцены, полковник объявил:

– За перевирание классики – наряд вне очереди.

– Сергей Никитич, это же художественная самодеятельность, так сказать свободное творчество и фантазия на тему.

– Вот на стройке ты и будешь фантазировать на тему. Физический труд очень этому способствует, а за пререкание со старшими ещё один наряд вне очереди.