Опухш и тайна волшебного озера - Михаил Лукашов

class="p1">– А ты потерпи. Пусть глаза привыкнут, – со знанием дела посоветовал Неёжик. Он раньше тоже, бывало, просыпался еще в сумерках, когда было не совсем темно.

– Ой, действительно, – проморгался змей. – Ух ты-ы! Как здесь красиво! Нет, у меня в пещере, конечно, все равно лучше, но у вас тут все такое большое… такое просторное. Здесь совсем нет нор! А будто одна большущая пещера.

– Ну, нам пора! – сказал Неёжик, и они с Опухшем спрыгнули с Фу.

– А куда же вы? – спросил змей, явно расстроенный тем, что его только что обретенные друзья уходят.

– Мы ищем солнце! – ответил Опухш.

– Ой, но зачем? Солнце яркое и противное! А сейчас тут так хорошо!

– А ты выходи, когда его не будет. Солнцу ведь отдыхать нужно, – подмигнул Неёжик.

– Ну… хорошо! – немного приободрился Скользкий Фу. – Прощайте! Еще увидимся.

Он помахал им хвостом, они ему – лапками, и на том и расстались. Опухш и Неёжик быстро пошли вперед – как будто куда-то торопились. Хотя, если бы они задумались хоть на мгновение, то поняли бы, что торопиться им было абсолютно некуда.

– Эх, дружище! А он ведь нас вывел прямиком на юг! – сказал Неёжик, вдыхая ночной воздух. – И, если пойдем дальше, то наткнемся на это самое чудовище, о котором болтал Огогокунь. Надо бы нам свернуть к северу – да только очень уж долго идти придется…

– Эге-гей! Так не годится! – услышали они знакомый голос. Упомянутый выше Огогокунь торчал из ручейка рядом с ними – такого маленького, что они его и не заметили в темноте. Да и Огогокунь, если уж говорить честно, совсем в нем не помещался.

– Я страсть как хочу увидеть этого монстра! – пояснил он свою мысль не на шутку изумленным Неёжику и Опухшу.

– Ты откуда опять взялся? – рассердился Неёжик. – И ты же сам пугал нас этим своим чудовищем!

– Пугал да – вы ведь мне не чужие все-таки! Но кажется мне, что неспроста вы оказались именно здесь, где стоите.

Опухш даже на всякий случай посмотрел, где именно он стоит.

– Вам суждено бросить вызов монстру и освободить лес от его ига! – разошелся Огогокунь. – А мне – увидеть это удивительное славное сражение и запечатлеть его в истории! А главное – как я смогу закончить карту леса, если это чудище заслоняет мне проход?

– Так бы сразу и говорил, – фыркнул Неёжик. – Знаешь что, Опухш, давай-ка оставим его здесь, а сами пойдем на север.

– Нет, – вдруг сказал его друг. – Я думаю, что он прав. Мне почему-то и самому хочется увидеть это чудовище.

Он и сам себе не мог этого объяснить, но почему-то и вправду чувствовал, что им суждено встретиться с этой страшной угрозой – чем бы это ни закончилось.

– Ну вы даете! Вы оба! – прошипел раздосадованный Неёжик, и пошел. Но не на север, а на юг. Опухш последовал за ним, как и Огогокунь, смешно переваливающийся в маленьком ручейке.

– Вперед! К чудовищу! Оно ого-го какое! – воинственно воскликнул он, но голос его постепенно затих – они решительно зашагали по тропинке – так быстро, что где уж Огогокуню было их догнать.

– Удивительное дело, – тихо, будто сам для себя произнес Неёжик.

– Ты о чем?

– Вот жил себе этот Скользкий Фу под землей. И даже не знал, какой большой мир там, наверху! А теперь – сколько удивительных открытий ему предстоит! А ведь всего то и нужно было – вылезти на поверхность. Пересилить свой страх.

Неёжик остановился и поднял вверх палец – настолько многозначительно, что Опухш разглядел его даже в темноте.

– Перемены! Понимаешь, о чем я? Мы просто обязаны вернуть солнце. Ведь без него нет никаких перемен. Это даже я, ночной житель понимаю. Так что пошли уже к этому чудовищу и покончим с этим!

Опухш согласно кивнул. Хотя, честно сказать, ему даже не хотелось, чтобы их приключение заканчивалось – очень оно ему нравилось. Но любая тропика когда-нибудь заканчивается, и к чему-нибудь да приводит. Вот и их тропка, в очередной раз вильнув между деревьями, оборвалась у склона холма. А там…

Раскинув тысячу рук вверх, вниз, влево и вправо сгущалась темнота. Чудовище словно заполонило собой весь холм, ему не было видно конца и края. Опухшу почудилось, что черные руки тянутся к нему, и, сколько ни уворачивайся, одна из них обязательно его поймает… ему стало страшно.

Неёжик тоже застыл, словно вкопанный.

– Оно не шевелится, – еле слышно озвучил он то, что видели его привычные к темноте глаза.

– Мы… мы можем как-то его обойти? Есть другой путь? – нерешительно спросил Опухш.

– Не знаю. Думаю, что нет – оно уселось как раз между двух скал. Но, если мы будем действовать тихо, то можем просто прошмыгнуть через него?

– Как это… ЧЕРЕЗ? – с ужасом спросил Опухш, и от слишком громкого звука собственного голоса душа у него ушла в пятки.

– Мне кажется оно спит, – прошептал Неёжик. – Давай же, мужайся мой друг. Настает миг, ради которого мы проделали весь этот путь.

Голос Неёжика звучал непривычно торжественно, и даже горделиво. Опухш понял, как много для него значит вся эта миссия. Пусть она и началась с нелепого предположения что где-то там, на востоке, их ждет солнце.

«Никто нас нам не ждет, – подумал Опухш. – Но есть вещи, поважнее солнца. Например, дружба. А дружба не берется сама по себе. Она состоит из таких вот моментов. Когда в трудную минуту нужно пойти туда, где тебе страшно».

Ноги не слушались, но Опухш заставил их направиться вперед – в самое сердце сгущающейся перед ним темноты. Неёжик молча последовал за ним.

Они старались идти тихо, не издавать ни звука, хотя надвигающаяся фигура монстра и приводила их в ужас. Сквозь тьму ночного леса все более явно проступали кошмарные, странным образом извивающиеся руки. Когда они, наконец, зашли под их сень, то поняли, что им предстоит непростая задача – монстр был просто необъятный. Так просто не проскочишь.

Внезапно Неёжик замер.

– Это… это же дерево! – прыснул он, удивившись тому, что видят его глаза.

– Что? – удивился Опухш. – А как же монстр?

– Хм, а что, монстр по твоему мнению не может быть деревом? – справедливо заметил Неёжик. – Пошли вперед, и старайся не задеть ни одну веточку.

Так они и ползли – медленно и очень осторожно. Иногда налетал ветер, и руки-ветви вокруг зловеще покачивались, словно стараясь дотянуться до Опухша и Неёжика. Тогда они пригибались к самой земле и не двигались. Чудовищное дерево скрипело и ухало, будто действительно спало. И друзьям совсем не хотелось