Бойфренд для няни - Ирина Андросова

Я вынуждена была признать истинность данного утверждения.

— Так вот, — продолжал глумиться над моей доверчивостью некогда любимый мною мужчина, — ни один суд не докажет, что на тебя оказывалось давление. Квартиру продавала ты сама, деньги для погашения ссуды передавала тоже сама, на себя и обижайся.

— Вещи мои хотя бы отдай, — с трудом сдерживаясь, чтобы не разреветься прямо в трубку, пробормотала я. — Вечерами прохладно, а у меня даже плаща нет.

— Да ради бога! Заезжай в любое время! Мы как раз сегодня на недельку улетаем на Мальдивы, так что забирай свои вещички в течение семи дней, когда сочтешь удобным. А потом, уж не обессудь, мы с Ленусиком сменим замки и вынесем на помойку все лишнее.

Я швырнула аппарат об стену и, уткнувшись лицом в подушку, с наслаждением заревела белугой.

— Ну вот, теперь хоть какая-то ясность обозначилась, — удовлетворенно сказала Коровина, накладывая яичную маску на румяное лицо.

— Ладно, Тань, поеду одевать детей в школьную форму, — всхлипнула я, распрощавшись с мечтой покончить с кошмаром под названием «работа няней в семействе Кашкиных».

Поднялась с кровати, сдвинула Таньку в сторону и, упершись лбом в зеркало, чтобы не свалиться от горя, старательно вытерла с зареванного конопатого лица черные подтеки туши.

Ставшая за неделю привычной дорога до Лефортова промелькнула незаметно, ибо по сторонам я не смотрела, а думала только о вероломстве Виталика. Я подъехала к дому Кашкиных и, поленившись заезжать в подземный гараж, припарковалась у того самого клуба «Аскольдова могила». Теперь, после рассказа бабы Зины, я смотрела на развлекательное заведение готов с особым любопытством. Это было узкое одноэтажное строение из красного кирпича с устремленной в небо остроконечной крышей и арочными прорезями окон. Несколько мраморных ступеней вели вниз, в полуподвальное помещение, входить в которое полагалось через обитую кованым железом дубовую дверь. Местечко и впрямь выглядело стильно и казалось насквозь пропитанным неподдельной мистической готикой в духе Анны Радклиф.

Вдоволь налюбовавшись загадочной постройкой, я двинулась к подъезду, где меня с нетерпением ждали отвязные детишки. По дороге я достала из сумки чупа-чупс, предвкушая радость сластены — Светика, в ранце которой регулярно обнаруживала то раздавленный банан, то недоеденную вафлю. Набрала нужную комбинацию цифр на домофоне и вошла в парадное. «Верьти в понь!» — красными буквами взывал желтый стикер, налепленный на стену у лифта. Я прочитала воззвание, поднялась на четвертый этаж, открыла дверь выданным мне Ромкой ключом и отпрянула от неожиданности. Перегородив собою прихожую, в гардеробе рылась мать семейства. Сегодня на Нине Сергеевне было шелковое кимоно и атласные шаровары.

— Вот черт, куда же он запропастился? — перекрикивая воющую электромясорубку, которая перемалывала что-то очень твердое, спросила она у лыж.

Спортинвентарь был свален в углу прихожей, откуда, по-видимому, никогда не убирался. И в самом деле, если лыжи такие удобные собеседники, зачем же их ставить в чулан?

— Добрый день, вы что-то потеряли? — участливо осведомилась я, скидывая босоножки и переобуваясь в тапочки.

— Куда-то подевался том Гальперина, но разве его в этом бардаке найдешь? — проорала Нинок.

Женщина выпрямилась, откинула с лица стриженные в каре волосы и удивленно посмотрела на меня.

— Кто вы и откуда у вас ключи? — недовольно спросила она.

— Я няня ваших детей, — пролепетала я, с изумлением поглядывая на рассеянную мадам, которой была представлена не далее как на прошлой неделе.

— Это верно, няня им нужна, — согласилась мамаша Кашкина. — Идите к Свете и скажите, чтобы выключила мясорубку.

— Я только что от директора школы, — поделилась я новостями. — Сказали, что детей нужно одеть как подобает. Я хочу взять денег и пойти в «Яузский пассаж».

— Чушь! — категорично отрезала женщина, рыская глазами по полкам с обувными коробками. — В конце августа я покупала детям одежду, по-моему, вполне приличную…

— Это было в прошлом году, ма, — прокричала Лиза, выглядывая из своей комнаты.

— Не морочь мне голову, Лизка! — отмахнулась Нина Сергеевна. — Скажи лучше, где мой Гальперин.

— В стопке книг по педагогике смотрела? — озабоченно нахмурила брови Лизавета.

— Смотрела, — кивнула мать.

— А в ванной, на биде рядом с унитазом?

— Кому в туалете могли понадобиться «Психологические установки на позитивное мышление»? — усомнилась Нинок.

— Ромке, кому ж еще, — дернула плечом сестра занудливого вундеркинда. — Он же читает все научное, что под руку попадется.

Действительно, кто знает человека лучше, чем его старшая сестра?

Из кухни выглянула Светик, на ходу зачерпывая из банки чайной ложечкой какао и отправляя в рот сухой порошок. Набив рот «Несквиком», девочка привалилась к дверному косяку и под визг мясорубки с интересом стала наблюдать за суматохой в коридоре.

— А я еду готовлю, — прожевав и проглотив, важно сообщила она, едва возникла пауза в беседе матери со старшей сестрой.

— Здорово! — прокричала я, направляясь на кухню.

Подошла к столу и взглянула, что же малышка готовила на ужин. Продукт переработки, закрывавший дно небольшой миски, представлял собой коричневую массу неопределенной консистенции. Но гора фантиков от ирисок однозначно давала понять, из чего затеваются котлеты. Я выключила мясорубку, забрала из рук белокурого ангелочка банку «Несквика», присела перед девочкой на корточки и в наступившей тишине строго спросила:

— Ты зачем на шкаф в школе лазила?

Малышка пожала плечами и бесхитростно ответила:

— Люблю полазить.

— А на учительницу зачем прыгнула?

— Чтобы весело было.

— Да уж, повеселила ты свою классную руководительницу, — скептически поморщилась я. И наставительно произнесла: — Не ешь много сладкого, зубы выпадут.

— А если выпадут, что будет? — заинтересовалась малышка.

— Отведут к врачу и вставят железные клыки, — округлила я глаза.

— Ничего и не отведут, — засмеялась Светик. — У меня уже четыре зуба выпало, и никто мне железные не вставляет. А вот было бы здорово! Я бы на них магнитики носила.

За минуту до этого Ромка, бурча себе под нос что-то нелестное про психологические установки вообще и про Гальперина в частности, с независимым видом вошел на кухню и уселся на подоконник. Удобно привалился к откосу и, поглядывая в окно, принялся что-то сосредоточенно записывать на листке бумаги, которую притащил с собой. Услышав рассуждения про зубы, мальчишка сунул писанину в папку с Бэтменом, соскочил со своего насеста и деловито направился к сестренке. По-хозяйски ухватил ее за подбородок, точно коня на ярмарке, заглянул в рот, довольно кивнул и, дернув Светика за руку, потащил за собой в коридор.