Двойники - Ярослав Веров

Но сегодня, наконец, произошло событие. Может, был сегодня день судьбы: Мастера Ри нашел сам Король Артур, посвятил в странствующие рыцари и отправил в поход.

Впрочем, обо всём по порядку.

Светило осеннее зябкое солнце, порывами налетал ветер. Мастер Ри сидел на пригорке, под могучим дубом. С полей поднимался дым сжигаемого жнивья. Шумели деревья, ветер срывал золотую листву. Над всем этим осенним миром в кристалле недоступности летели, курлыча, журавли.

Мастер Ри был сосредоточен и отрешен. Ножны с удивительно длинным мечом покоились рядом, безмятежно ожидая прикосновения руки хозяина. Взгляд Мастера Ри скользил по краскам, моментам, далеким движениям, по переменам, свершающимся вокруг. Слух же пребывал во власти ветра, несшего вести из дальних далей.

Послышался неторопливый перестук копыт и позвякивание сбруи. К холму приближались всадники.

«Меня не минуют», — подумал Мастер Ри.

Ветер швырнул к ногам катанабуси багряный лист. Мастер Ри поднял его и посмотрел сквозь него на солнце — лист ожил, словно вспыхнуло багровое пламя.

На опушку неторопливо выехали трое рыцарей. На двоих были черные, расшитые серебром плащи. У третьего же — фиолетовый, с золотисто-зеленой каймой.

Трое приблизились. И громкий, повелительный голос — не без некой высокомерной нотки — произнес:

— Мир тебе, рыцарь!

Всадник, обратившийся к Мастеру Ри, был совершенно уверен в его подчиненном положении.

Мастер Ри промолчал, ожидая, когда заговорит действительно старший из незваных гостей.

— Сударь, к вам обращается Рыцарь Круглого Стола! — подал голос самый молодой из троицы.

— О, господа, прошу вас, не берите в голову, — в разговор, наконец, вступил третий; его голос был снисходительно мудр.

Это был тот самый седовласый человек в фиолетовом плаще с золотисто-зеленой каймой. В лице его Мастеру Ри почудилась некая странность: на устах играла доброжелательная улыбка, глаза же улыбались с плохо скрытой издевкой.

— Помнишь, Ланселот, предсказание старой Пифии? — спросил он молодого рыцаря.

— Поганой кривоногой ведьмы? — отозвался Ланселот, сплюнув. — Какое же, сир, именно? Она много чего набрехала.

— Молодой человек опрометчиво вспыльчив. Оно и понятно, ведь старая ведьма вытянула из него целую пригоршню золотых, — в несколько церемонной манере промолвил сэр Борс Александер, рыцарь средних лет.

— Вот еще! Я и не думал сердиться из-за каких-то там золотых. Хотя, признаюсь…

— Не стόит об этом, — оборвал его обладатель снисходительно-мудрого голоса. — Она предсказала моему отцу смерть от падения с коня в ночь новолуния. Так всё и случилось. Клянусь моим мечом, старуха хорошо знает свое ремесло!

— Мой государь прав, именно так погиб отважный король Хлодвиг Второй! — вскричал сэр Борс.

Государь тускло глянул на него:

— А что, Хлодвиг тоже скончался подобной смертью, да будет проклято его имя вовеки?!

Борс Александер поперхнулся.

— Наш «равный из равных», вероятно, вспомнил службу при дворе норманнского варвара, — съязвил Ланселот.

— Ну что ж, юноша, — обратился, наконец, к Мастеру Ри Король Артур, — да будет тебе известно, что пред тобой — сам Король Артур, государь Камелота и предводитель Рыцарей Круглого Стола!

Катанабуси лишь коротко глянул в его сторону и преспокойно вернулся к созерцанию осеннего мира. Он не знал, что такое государство Камелот, чем оно знаменито и где находится.

— Гм-м… Однако… Послушай, незнакомец, а не желаешь ли ты честного рыцарского поединка с этим юным рыцарем, отважным Ланселотом Озерным? — спросил Король Артур.

— Почему со мной, государь? — Ланселоту казалось недостойным сражаться со столь невоинственным рыцарем.

— Гм-м… Изрубить бы, да и вся недолга. Но предсказание это… — задумался, глядя на Мастера Ри, Король Артур.

Он нехотя спешился, потрепал кобылу и приблизился к Мастеру Ри.

— Я перед тобой, незнакомец. Изволишь ли говорить со мной, как пристало мужчине?

Говорить с этими троими Мастеру Ри было не о чем. Опасности для себя он в них не видел. Он точно знал, что произойдет, попытайся хоть один из них обнажить меч — все трое будут мертвы. Это было простое и точное знание катанабуси. Но было здесь и иное, чуждое знанию Иканодзу, духа-хранителя Иканои, и чуждое этому осеннему миру с его пылающим убранством лесов, с его плутоватыми крестьянами и простодушными рубаками-воинами. Имени этому не было.

«Этого не миновать», — подумал Мастер Ри и, взяв в руки меч, поднялся и склонил голову в поклоне.

— Назови себя, рыцарь! — властно молвил Король Артур.

— Я Мастер Ри, катанабуси Империи Южного Моря! Надо мной нет власти иной, кроме дружеской власти моего гения.

— Гения?

— Подобно гению Сократа, существу незримого мира.

— Я сразу приметил в тебе, Мастер Ри, некую необычность…

— Просто нахал, коего давно не секли по ягодицам! — рявкнул сэр Ланселот.

— Не будь столь суров, — улыбнулся Король Артур. — Есть ведь и иные, куда более действенные способы внушить почтение.

Мастер Ри посмотрел вверх. В поднебесье парил коршун, зорко высматривая добычу. «Какими он видит нас? — подумал Мастер Ри. — Четверо охотников? Четыре тени?»

— Я должен сообщить тебе, рыцарь, что мне было важное предсказано, — продолжал между тем Король Артур. — Было мне поведано, что в день, когда задует восточный ветер, встречу я на холме у старого дуба странного рыцаря. С одного боку — вооруженного воина, а с другого, опять же, — невоспитанного юнца, с мыслями, отвращенными от зримого…

«Он не свободен», — подумалось Мастеру Ри.

— К сожалению, судьба Камелота окажется в руках этого, гм, рыцаря. Внемли, рыцарь Ри…

— Мастер Ри, — поправил Мастер Ри.

— Что? — запнулся Король Артур, будто сбившийся с роли актер.

— Я — Мастер Ри.

— А-а… Так вот, внемли! Отныне ты Странствующий Рыцарь Короля Артура. И надлежит тебе, мой мальчик, отыскать и завоевать Королевство Бород, коим правит Железный Грон, да будет его имя проклято навеки. Железного Грона охраняет страшное заклятье, снять которое никому не под силу, кроме юноши с «отсутствующим взглядом, рыцарского звания, к сильным мира сего равнодушного». Так что прими свою судьбу, сэр рыцарь Ри!

— Мастер Ри, — вновь поправил Короля Мастер Ри.

— Что?!

— Я — сэр Мастер Ри.

— Быть посему. Мое слово — закон. Отныне и навсегда.

— Король, я не вижу себя на пути, предложенном тобой.

— Посмотри вправо, сэр рыцарь.