Песнь меча - Розмэри Сатклиф

Онунд, учуяв в ветре запах своего старого врага, ни за что не хотел соглашаться:

— Мы потеряли десять лет, и еще один день может лишить нас добычи. Этот корабль выдержал летнее плаванье, и уж как-нибудь продержится еще пару дней.

Арнальф пожал плечами:

— Или подведет нас завтра же. Хорошо же ты будешь смотреться, утопая в море.

— Ты всегда ворчишь, как старая баба. Мы возьмем с собой бревна для починки, если понадобится.

И вот по деревянным балкам, хранящимся под палубой, они спустили пять кораблей на воду и вышли в море.

Бьярни, усевшись за свое весло, бросил прощальный взгляд через высокий изгиб кормы на берег, который они покидали, и увидел толпу, собравшуюся проводить их в путь; старики — их было немного, — женщины, дети и собаки, среди которых виднелась черная фигура Хунина. В первое лето он бросился в море за «Морской ведьмой», и Бьярни пришлось спрыгнуть за борт и оттащить его на берег и наказать, но теперь Хунин научился вести себя так, как подобает верному псу: следовать повсюду за хозяином, пока корабли зимуют в сараях, и носиться в своре или бегать за женщинами и детьми во время летнего плавания. Так что сейчас он отчаянно лаял, но даже не пытался последовать за ним. Но еще кое-кто пришел попрощаться с Бьярни. Тара, дочь жреца, все еще прихрамывая, вышла на берег посмотреть на отплытие кораблей. Но он ее так и не заметил.

— Навались! Навались! — послышалась команда Онунда у рулевого весла.

Штурманом «Морской ведьмы» был Арнальф, его второй помощник, но Онунд всегда сам выводил корабль в море и приводил в порт.

— Навались! Навались! — и под предводительством «Морской ведьмы» флот Барры вышел в открытые воды.

В предрассветных сумерках Бьярни лежал в редких зарослях орешника и ивняка на южной части Дарк Айлит — Эйлин Даб[31], как его называли древние народы, — и смотрел на юг, с обнаженным мечом у бедра — так ему было легче не заснуть на посту, чем если бы он оставил его в старых ножнах из волчьей шкуры, висевших у него на поясе. За ним сбегала с гор река Лох-Руэл, а впереди, темный и косматый, как затаившийся зверь, лежал Бьют[32]— там, где вода распадалась на русла проливов Ист-Кайл и Вест-Кайл[33], огибавших остров с разных сторон и впадавших в море. На небе все еще виднелась луна, и в ее свете, который то и дело скрывался за плывущими облаками, Бьярни мог разглядеть далеко внизу рассеянные островки и мелкую рябь отмелей. Они расставили свои ловушки по всему Ист-Кайлу, даже между мордой притаившегося зверя и острого выступа, где Вест-Кайл менял направление и терялся из виду. Это были руины тех причудливых башен, которые, говорят, построили древние народы, чтобы защититься от викингов, но наверняка никто не знал.

Онунд оказался прав насчет рынка рабов. Они напали на след пиратов, когда те направились на север от Дублина, избавившись от пленников. Но в открытом море пятеро против восьми — слишком опасный бой, на который даже Онунд не пошел бы без особых причин. Лучше следовать за ними, словно тень, между островами. Скорее всего, Вигибьюрд и Вестнор скоро догадаются, что корабли-призраки, которые то мелькнут вдали, то скроются, как стая волков, выжидающая подходящий миг для нападения, уступают им по числу, но даже и тогда от них надо избавиться, кем бы они ни были, прежде чем спокойно заняться своей охотой. Тем временем Онунд гнал их на север в выбранное им место, где их возможности могли сравняться.

Флот Барры вошел в Вест-Кайл на закате, когда последние лучи солнца нехотя исчезли во тьме, и теперь бесшумно притаился за Эйлин Дабом в ожидании противника. Если повезет, дозорная ладья, которую они видели прошлым вечером, сообщит Вигибьюрду, что флот состоит всего из пяти кораблей. Если бы их капитаны хорошо разбирались в этих водах, они бы знали, что в проливах сильные приливные течения, которые сходятся в устье Лох-Руэл. Но даже если бы они поднялись по Ист-Кайлу, лавируя между отмелями и водоворотами, чтобы подкрасться к флоту Барры сзади, дозорные, которых Онунд послал прошлой ночью на самый высокий холм Бьюта, подадут сигнал, и у них будет достаточно времени, чтобы вернуться в Лох-Руэл и опередить противника. А в Лох-Руэл, как и в проливах, могла уместиться только шеренга из пяти кораблей, плывущих на боевой скорости.

Однако Вигибьюрд и Вестнор, казалось, плохо разбирались в этих водах, а для неопытного взгляда Вест-Кайл казался морским заливом, потому что земля почти перекрывала его там, где он огибал выступ Бьюта и менял направление. Возможно, они подумали, что флотилия призраков, решившая переночевать в этом месте, попала в ловушку.

Это было бы большой удачей, потому что там можно сразиться с противником под стенами древней башни, куда Онунд направил метателей камней с приказом собрать упавшие камни и выломать их из стен, и отнести как можно выше…

Прошлой ночью — кажется, с тех пор прошла целая вечность — один из дозорных вернулся на корабль и рассказал, что противник действительно последовал за ними по Вест-Кайлу до выступа Бьюта и, обнаружив, что пролив тянется дальше, остановился там на ночь, разжег несколько костров на берегу и расставил собственных дозорных. Некоторые капитаны хотели напасть на них прямо там, но Онунд заметил, что тогда они потеряют всякое преимущество и столкнутся лицом к лицу с войском, почти вдвое большим, чем они. Так что решили держаться первоначального плана.

Именно тогда Бьярни приказали нести одиночный дозор на южном выступе Эйлин Даб и следить за всем, что происходит на Бьюте. Он гордился этим, ведь возможно — кто знает? — безопасность всего флота в его руках. Но он прекрасно понимал, что на самом деле его выбрали потому, что он умел плавать, в отличие от большинства моряков: по верованиям древних мореходов, если корабль потонет, вся команда уйдет вместе с ним под воду, а тонуть быстрее и легче, если не умеешь плавать.

Бьярни задумчиво водил пальцем по лезвию меча. Он терпеть не мог это безмолвие и одиночество перед битвой. Так неестественно и необычно. Он мог быть с остальной дружиной, среди шума и гама, военных песен и грохота щитов, блеска огня и факелов, которые горячили кровь еще до начала битвы. Но необычной казалась не только тишина. Бьярни уже достаточно давно жил среди воинов Барры и знал, что у Деревянной ноги странные представления о бое и что вряд ли их ждет привычное сражение викингов, которое велось почти по тем же правилам, что и дуэль, — корабли выстраивались в некое подобие боевой площадки, на которую нападал противник, — как сухопутные армии на уменьшенном поле боя. Онунд любил маневрировать флотом и превращал каждый корабль в отдельное боевое орудие. Рискованная тактика: нет никаких правил, и все зависит только от решения капитана, которое может измениться в любое мгновение, судя по обстоятельствам.