Одиночество мужчин - Юлия Рублева

Тетя Зина сидит на диване и моргает.

– Ну правда ведь? Ну скажи? – апеллирует к ней моя мама, активно жестикулируя.

У тети Зины непонятно дергаются уголки губ, и она смахивает мамин аргумент одним движением ресниц. Она хмыкает, кивает и вдруг говорит что-то, не относящееся к теме. Видно, что она ничего не поняла из возмущенных маминых разоблачений. Мама врывается в опрометчивую тетизинину паузу и твердой рукой ведет ее снова к возмущениям и разоблачениям.

Но тетя Зина не сдается и молча моргает.

Так тетя Зина проморгала один свой возмутительный брак, мирно замолчала гуляку-мужа и вышла замуж за приличного человека, на чьи взрывы и стучания по столу тоже мирно и тихо моргала. Потом они как-то успокоились и живут хорошо.

Я так и вижу тетю Зину, которая моргала, сидя у нас на диване. Ее сносило маминой темпераментной волной, но она твердо держалась за обшивку и молчала. Не лезла, не возмущалась, просто слушала и, наверное, думала: «Пора за грибами ехать».

Сейчас я вас, девушки, к неприятному призову.

Если бы вы слышали и видели, как устали мужчины от того, что их все время пытаются разоблачить, вывести на чистую воду, проконтролировать, чтоб, гад, любил каждую секунду, как они звереют от того, что в них пристально всматриваются, прищурясь: «Не разлюбил ли? По-прежнему ли я на свете всех милее?» – и, чуть что, к-а-а-к возмущенно дадут палкой по башке… и вообще в эту самую башку и душу лезут, лезут, не давая ни минуты продыха…

…если бы вы знали, какие терпеливые и любящие бывают мужчины, готовые горы свернуть для своей спутницы, если она хоть одно утро или одну ночь перестанет их долбать и тем самым неумолимо разрушать отношения…

…если бы вы знали, как долго, гораздо дольше вас, ваш мужчина отходит от очередного пиления головы, слишком долго, поймите, и у него там, в голове и душе, накапливаются разочарование и раздражение в катастрофических масштабах…

…то вы бы моментально освоили режим тети Зины, чтобы хоть иногда, хоть иногда дать уставшему человеку кефира и покоя и, если вам что-то непонятно, не выяснять со страшными криками «неразлюбиллигад», а просто поморгать, как тетя Зина, и помолчать хоть какое-то время.

Я сидела в свежевырытой яме во дворе и ждала Антона. Антон был из соседнего двора, но горячую воду искали только у нас, и ямы были вырыты только у нас. Яма была рыжая, глиняная, и на ее стенках уже проросли какие-то ромашки. Антон пришел и спрыгнул в яму. Мы с ним немного поговорили. Вдруг по стене ямы быстро-быстро пополз маленький, крошечный паучишка. Я пауков боюсь всю жизнь до визга, но этот был совсем с миллиметр, наверное. Я уже занесла палец, чтобы его раздавить (я негуманная), но что-то меня остановило.

– Ой, – пискнула я, – паук! Я боюсь!

Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.

Надо ли говорить, с каким искренним восхищением я на него посмотрела?

Мне было три года, ему четыре.

Сверху ямы за нами присматривала моя бабушка.

Я на всю жизнь запомнила этот невесть откуда донесшийся до меня сигнал «стоп». Не надо самой убивать паука, когда рядом есть мальчик, способный на роскошный щелбан.

Но нечасто ему следовала. Было время, когда мне казалось, что с моими огромными пауками разных мастей не справится никто, кроме меня. И справлялась сама.

Давайте посмотрим, что такое женская гиперфункциональность . Это то, что случилось бы со мной окончательно, если бы я в свои три года не услышала этот древний «стоп».

Паук первый

«Я сама, потому что ты не справишься»

Я смотрю на Антона, понимаю, что он слишком хилый, заранее его презирая, убиваю паучка сама, небрежно говорю:

– Смотри, я паука убила.

Антон как оплеванный вылезает из ямы или ищет зверя покрупнее, чтобы мне что-то доказать, но я горжусь собой как дура, потому что я сильнее Антона. Ну и я вообще храбрая.

Паук второй

«Я всегда знаю все и расскажу тебе»

Антон убивает паука, а я ему говорю:

– Антон, а что ты вообще знаешь про пауков? У них восемь ног, например, ты знаешь?

Быстро выскакиваю из ямы, несусь домой, хватаю Брэма и бегу обратно, чтобы изучить все вместе с Антоном. Антон пытается сбежать, но я недоумеваю – как ему может быть неинтересно такое? Как он может отважно сразиться с пауком, не получив при этом никакого ликбеза про восемь ног?

К яме со всех ног бежит Антонова бабушка. Антон вырывается и плачет, я, тряся бантиком, зачитываю вслух куски.

Паук третий

«Я знаю все лучше, чем ты, ты меня не переспоришь»

Антон убивает паука, а я ему говорю:

– Антон, а что ты вообще знаешь про пауков? У них восемь ног, например, ты знаешь?

– Знаю, – важно говорит Антон. – У меня дедушка орнитолог (или офтальмолог). У них еще есть жала.

– Не жала, а жвала, – смеюсь я, – ха-ха-ха! Не умеет отличить жала от жвала! Маркетинг от франчайзинга! Щас я тебе расскажу, – говорю я, придерживая Антона за футболку, – что такое флюктуация.

И, тряся косичками, говорю сорок пять минут. Антон обмякает.

К яме со всех ног бежит бабушка Антона.

Паук четвертый

«Быстро-быстро развиваем отношения!»

Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.

Надо ли говорить, с каким искренним восхищением я на него посмотрела?

– А теперь поцелуй меня, – прошептала я томно, закрыв глаза и подставив щечку.

– Я не готов, – стесняется Антон, – я это… только пауков пока могу…

– Нет, теперь тебе необходимо меня поцеловать, – топаю я ногой, – иначе все это будет не по правде! Если ты убил паука, ты меня любишь!

– Я пока просто убил паука, – оправдывается Антон, – мне надо разобраться в своих чувствах…

– Нет, это символически много значит! Ты уже взял на себя ответственность!

К яме со всех ног бежит бабушка Антона.

Паук пятый

«Я тоже не хуже!»

Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.

– Хо-хо! – вскричала я. – Красивая – это фигня. Я тоже могу как ты!