«Сатурн» под прицелом Смерша - Анатолий Терещенко

26 июня фон Бок, имея уже более миллиона человек в своем подчинении, нанес удар по советским войскам.

Русские быстро отступали, но несмотря на это немцам не удалось захватить на правом берегу Дона большое количество пленных. Затем командующий группы армий «Центр» отправил 2-ю армию брать с боем Воронеж, и это решение на несколько дней отсрочило начало операции «Блау».

Основной идеей этой операции было наступление 6-й полевой и 4-й танковой армий на Сталинград, а затем он планировал навалиться на Ростов-на-Дону с общим направлением движения на Кавказ.

К тому же фон Бок проявил излишнюю медлительность, перенацеливая 4-ю танковую армию на юг, что позволило крупным соединениям Красной армии переправиться через Дон. В конце концов, он таким образом затянул наступление на Москву.

А 30 августа 1941 года советское военное командование начало Ельнинскую наступательную операцию. Кстати, здесь, под Ельней, родилась гордость Красной армии — Советская гвардия. Приказом НКО СССР от 18 сентября того же года 100, 127, 153 и 161-я дивизии были преобразованы соответственно в 1, 2, 3 и 4-ю гвардейские стрелковые дивизии.

Гитлер рассвирепел и в резкой форме отчитал по телефону горделивого, опытного, но, увы, стареющего фельдмаршала с прусской военной косточкой — Федора фон Бока. Оставшиеся месяцы до запланированного взятия Москвы и время, и природа, у которой бывает и плохая погода, работали против него.

А впереди маячила дождливая осень, размытые проселочные и гужевые дороги с глубокими колеями, заполненными кашицей из глинозема. А еще немцев ждали первые ранние октябрьские морозы. Немец, облаченный в летнее обмундирование, почувствовал, что на Руси надо одеваться и обуваться по-другому — теплее.

Итак, командующий группой армий «Центр» не предполагал всего того ужаса, который охватит командиров полков и дивизий, а также командующих полевых и даже танковых армий, столкнувшихся с традиционной дорожной российской бедой — не только полевыми дорогами.

* * *

Не случайно 4 августа 1941 года на совещание в белорусский город Борисов прилетел Гитлер. На полевом аэродроме фюрера встречал командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок со своей немногочисленной свитой. Периметр аэродрома окружали вышколенные еще в Европе подразделения зенитных расчетов, готовые по приказу открыть прицельно-ураганный огонь по советским самолетам. Но, к счастью, они не залетали в тот день в сторону Борисова.

Сторожевые вышки с автоматчиками напоминали об объекте особого режима, в частности, и в день прилета важных гостей из Берлина. Натренированные жандармско-полицейские патрули носились по ближайшим к взлетно-посадочной полосе рокадным дорогам. Несмотря на лето, город был пустынный, голодный и разрушенный — одни стены, столбы дымоходных труб и обгоревшие кроны деревьев, напоминавшие огромные, воткнутые в землю отработанные метлы.

Именно в этом городе находился в то время штаб группы армий «Центр». Что интересно, в этом же населенном пункте через два года в разведшколе Абвера «Сатурн» будет действовать герой нашего повествования гауптман Козлов Александр Иванович, направленный туда военными контрразведчиками ГУКР Смерш НКО СССР.

Думается, это было судьбоносное совещание для двух воюющих армий, возглавляемых Гитлером и Сталиным. Послушаем одного из участников этого совещания — генерал-полковника Гудериана, который подметил, что фюрер с вызовом повторял одну и ту же глубоко засевшую мысль о перенацеливании войск вермахта на южное направление:

«…Присутствовали: Гитлер, Шмундт, фельдмаршал фон Бок, Гот и я, а также представитель ОКХ — начальник оперативного отдела полковник Хойзингер. Каждому участнику совещания предоставили возможность по очереди высказать свою точку зрения… Все генералы группы армий «Центр» единодушно высказались за то, чтобы продолжать наступление на Москву… Гот заявил, что его танковая группа может начать наступление не раньше, чем с 20 августа. Я заявил, что буду готов к 15 августа. Затем… выступил Гитлер. Он заявил, что его первой целью является индустриальный район Ленинграда, вопрос о том, наступать ли затем на Москву или на Украину, окончательно еще не был решен. Сам Гитлер был склонен начать с наступления на Украину, ибо в настоящее время группа армий «Юг» также добилась определенных успехов. Кроме того, он полагал, что сырьевые и продовольственные ресурсы Украины крайне необходимы для дальнейшего ведения войны и что, наконец, наступление на Украину даст ему возможность выбить из рук русских Крым, который, по мнению Гитлера, является «авианосцем Советского Союза, откуда ведутся налеты на нефтепромыслы Румынии». К началу зимы он надеялся овладеть Москвой и Харьковом…»

Пройдет немного времени и Гудериан, доказывая Гитлеру на конкретных примерах из своей книги «Внимание, танки!», вышедшей еще в 1937 году, что у русских больше танков, чем у вермахта, услышит в 1941-м от фюрера такую фразу на выдохе:

«Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество танков, которое приводилось в вашей книге, я бы, пожалуй, не начинал эту войну».

Но он ее начал, и война упорно продолжалась.

23 августа Гитлер, наконец, определился — он решил наступать в первую очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину и Крым. Это решение глубоко потрясло даже начальника генштаба генерал-полковника Гальдера, считавшего смену московского вектора наступления не столько стратегической ошибкой, сколько провалом всего задуманного плана «Барбаросса». С ним были солидарны и мастер танковых прорывов генерал Гудериан и ряд других военачальников вермахта.

Теперь группа армий «Центр», общипанная с флангов для помощи группам армий «Юг» и «Север», вынуждена была идти на покорение советской столицы оставшимися (все еще с огромным потенциалом) силами.

Когда Гитлер по этому вопросу вызвал в Берлин Гудериана, последний на свою аргументацию впервые услышал от фюрера ядовитую фразу: «Мои генералы ни черта не понимают в военной экономике».

После этой ничего хорошего не обещавшей встречи танковый стратег убыл на фронт с нехорошими мыслями…

Лето постепенно угасало. Медленно приближалась плодоносная осень. Фашисты резвились, наслаждаясь «бабьим летом» в легком обмундировании. Грабили сады и подворья — грузили ящиками сливы, яблоки и груши в машины и танки. Бок и Гудериан продолжали торопить фюрера навалиться на Москву со всех сторон. Но у Гитлера были прежние доводы — он был одержим навязчивой идеей — добыть любой ценой нефть Кавказа и удавить Крым…

* * *

Осенняя распутица, бездорожье и ранние морозы заставили беспокоиться фон Бока — человека, как указывали его сослуживцы, напрочь лишенного чувства юмора, заносчивого и самолюбивого типа. Обычно о таких людях говорят — тщеславие склонно умалять достоинства других и преувеличивать собственные. Он считал себя великим полководцем — не случайно фюрер поставил его, а не другого, на острие главного направления плана «Барбаросса» — руководить группой армий «Центр», нацеленной на взятие Москвы. Он никогда не предполагал, что на этой должности он хозяин временный.