Цена власти. Искра - Евгений Региневич

барона кто убил? Правильно, мы. Второе, их односельчанина Эрика кто пытал? Ага, снова мы. Третье, после нашего посещения церкви от неё остались развалины, а от их священника высушенная мумия. И спрашивается, кого стоит поднять на вилы и сжечь на костре после всех этих безобразий? Нет, Кристина, она, конечно, инквизитор и все знают, подделывать символ Ордена дураков нет, но, а ну как посчитают нас злобными демонами, которые их детей крали, а теперь всю светскую и духовную власть извели? Демонам-то закон не писан, они и татуировку инквизитора подделают, и в церкви на алтарь нагадят. Поэтому комитета местных жителей с благодарственными речами я как-то особо не жду. И вообще, лучше бы нам с ними поменьше встречаться.

— На кладбище могилы шевелятся…

Здравствуй, пушистый северный зверёк. А мёртвым-то чего не спится спокойно? Мало нам с живыми проблем, так и эти ещё заявились. Я с подозрением покосился на Кристину, а ну как, оживляя меня, она перестаралась и кладбище заодно подняла?

— Завеса между мирами прорвана, из-за ритуала сила граней попала в наш мир. Готова спорить, сейчас всё кладбище собирается восстать в виде умертвий и направиться сначала в кабак, а потом по блядям, — она поморщилась, — и хорошо, если только кладбище. Боюсь, многие из жителей окрестных домов тоже это всё не пережили и поджидают нас в виде упырей и прочей мерзости. Хорошо хоть магов сила граней так просто взять не может, особенно магов тьмы или искренне верующих, коим вы, похоже, и являетесь, отче.

Кристина опёрлась на меня и встала на ноги

— Отец Тобс, вы Киру нашли?

— Тут она, хвала свету, вроде с ней всё хорошо.

— Отлично. Демон, ну почему магия исцеления на самого целителя так слабо действует? — девушка раз за разом проводила руками возле свой груди и ноги, но без видимого эффекта. — Ну и шут с ним, Корн, понесёшь меня, а вы, отче, помогите Эйсиан. А то сейчас вся эта весёлая компания на кладбище откопается, сориентируется на местности, начистит до парадного блеска черепушки и нагрянет к нам в гости. И им начхать, что теперь день и солнышко светит, тут силой граней так несёт, что у них от нашего светила чесотка и та не случится. А осквернённая церковь всех этих милашек, как говно — мух, к себе тянуть будет. И как назло, у нас ни столы не накрыты, ни жратвы не наготовлено. Обидно, однако, будет прикончить Ловчего Душ и быть сожранными тупыми трупами. Эйсиан, ты свою силу выжгла начисто, теперь минимум недели две о магии можешь не вспоминать, с меня тоже боец, как с известного органа кузнечный молот. Ты, Корн, после временной смерти, магию тоже лучше не пытайся трогать, у тебя теперь нулевой контроль силы. Вот и выходит, у нас в плюсе есть святой отец, который может глушить нечисть перегаром, два мага, которые не могут колдовать, но один из них может немного драться в рукопашную, и один инквизитор, который может очень слабо колдовать, но при этом в рукопашную опасен только для месячного котёнка. Ах, да, ещё есть недоросль которая, не умеет ни колдовать, ни драться, но думает, что умеет, ага, это я о тебе, Кира. Ну, двинули? Не вижу смысла ждать всю эту мерзость тут. На земле осквернённой церкви, они будут только сильнее.

“Какие вы, смертные, смешные, так спешите скорее умереть”

Я резко обернулся на голос. Пусто.

“Не дёргайся, для только что пережившего смерть ты слишком уж подвижен”

В этот раз я повернулся медленно и осторожно, боясь спугнуть говорящую. Снова пусто.

— Корн, ты чего вертишься как на углях? — Эйс с подозрением покосилась на меня.

— Да, так, показалось.

“Не вертись, ты меня не увидишь. Думаешь, умереть, пусть даже на пару минут, а потом воскреснуть — это так просто? Нет уж. Ваша девочка со многими талантами, конечно, очень искусна, но даже она иногда не знает всех последствий своей магии. Тем более такой, которая уже тысячу лет как запрещена. Создание астрального стража и последующий его возврат в физическое тело в месте прорыва мира граней гарантированно приводит к появлению одержимого. То есть душа возвращается в тело с привязавшимся к ней демоном. Но ты у нас и так имеешь своего жильца, поэтому я всего лишь добавила тебе свою метку. Зато теперь мы можем общаться напрямую, не дожидаясь, пока ты уснёшь. Да и любые другие Высшие теперь будут знать, кому ты принадлежишь, правда, к сожалению, напрямую общаться мы сможем только в таких местах, как это, где грань очень тонка.”

Кииласи А’лианинни. Добралась до меня, значит. Хорошо, только голос, который говорит, но не командует.

“Да больно надо” — она фыркнула — “Ты вроде и сам не совсем дурак. А хороший совет иногда лучше прямого приказа. Поэтому вот тебе совет, уходите из этой деревни. Я чувствую здесь кучу всякой мерзости, уже не жители вашего мира, но и не жители моего, дрянь полукровная, короче. Но они ещё все сонные, не пришли в норму. Да и солнце ваше их сильно ослабляет. Думаю, вы успеете спокойно уйти”

Ага, а те, кто ещё остался живой в деревне, что с ними? Оставить на съедение всей этой нечисти?

Я подхватил на руки госпожу инквизитора, хорошо, она такая маленькая и хрупкая. После оживления меня и так качает, как пьяного.

— Пока свободно. Идём быстрее. Нам нужно скорее добраться до дома старосты. Там наши лошади, без них мы в таком состоянии не уйдём.

— А жители?

— Сами разбегутся, если мозги есть. А у кого нет, тех сожрут. Нас для полного кладбища умертвий и всякой прочей швали слишком мало. Всё равно основная работа сделана, дальше тут и легион справится. Пришлют семь-восемь сотен солдат, оцепят и дадут магам всё выжечь на расстоянии. Умертвия обычно не уходят далеко от места, где поднялись, да и остальные твари, типа упырей, тоже от своих человеческих домов по старой памяти не уйдут. Плюс тут место прорыва, их источник силы, они отсюда никуда не денутся. До Орлиного Гнезда нам осталось три дня, если поспешить. Оттуда пошлём весть с голубем, и через десять дней тут будет полно солдат с магами и если повезёт, то и инквизиторами. Они всё сделают как положено. А мы только глупо сдохнем, если начнём строить из себя героев. Всех не спасти. Да и сила мира граней отравляет здесь всё вокруг. Задержись человек возле этой церкви на час-другой, и он уже не будет человеком.