Мой обман - Ольга Тимофеева

где проиграться, если у них есть тяга к этому.

— Одно дело дать человеку поиграть, а другое высасывать из этого деньги, загоняя в кабалу.

— Я и сама понимаю теперь, насколько это были грязные деньги, но то, что ты скрывал это, меня задевает. Может ты еще что-то скрываешь? Думаешь, что я наследница? Так меня лишили всего.

— Ты права, кроме тебя мне нужно было еще твое наследство.

Миша умеет быть прямолинейным, загоняя меня в тупик ответом.

— А если у меня ничего нет, то что, не нужна?

— Кто тебе сказал, что у тебя ничего нет? А маленькая принцесса, которую я никак не дождусь, когда принесут, это что, не наследство и не богатство?

Даже я не могу не улыбнуться этому. Так мило это звучит от него. Маленькая принцесса…

— Иди сюда, — Миша снова берет меня за руку и целует. — Деньги можно заработать, а жизнь нельзя купить.

— Миш, папа теперь все знает и не успокоится. Дальше будет ломать нам жизнь. Он не оставит это просто так…

— Лер, он не будет, — Миша перебивает меня, опуская глаза в пол, и трет мои пальцы. Как будто волнуясь. А следом начинаю и я. Папиных денег я давно не видела. И если он лишился части того, что заработал на обмане, так на это мне тоже все равно. Сейчас я боюсь только за свою семью и за то, как он может нам мстить.

— Будет, Миша, он не тот человек, которого можно разжалобить детьми или внучкой.

— Лер, — поднимает глаза на меня и смотрит молча, собираясь с мыслями. — Не будет. Так получилось, что ты жива благодаря ему, а его не смогли спасти.

Я зажмуриваюсь и снова открываю глаза.

— Почему не смогли спасти? Что с ним?

— Может и не надо было тебе сейчас все рассказывать, но ты так говоришь о нем в настоящем времени, я не могу врать. Твое открывшееся кровотечение… Тебе нужно было переливание крови. Именно такой в данный момент не было. Пока ее доставляли из другого Банка крови, твой отец согласился помочь. Я не знаю точно, что произошло, но у него начало падать давление, он сказал продолжать, а когда уже достигло критической отметки, все остановили, но его не спасли.

Слезы начинают литься раньше, чем я до конца осознаю его слова. Смотрю в одну точку, пытаясь собрать все, что он сказал в одну цепочку событий.

— Вот так просто? Сначала довел меня до того, чтобы я разнервничалась, а потом отдал жизнь за меня?

— Я сам в шоке, не знаю, о чем он думал в последние минуты, но надеюсь, что желал тебе и нашей дочери здоровья. Мне вряд ли.

Я только что осталась без одного родителя. Пусть он был жесткий и с ним было тяжело, но он был. Я надеялась, что когда он увидит внучку, то подобреет. Ну и с Мишей бы как-нибудь уладили. А теперь его просто нет. Когда-то бы он все равно принял то, что я повзрослела и больше не зависела от него…

— Мама как?

— Нормально, держится. Она сама умоляла его приехать и спасти тебя.

Значит всё-таки сомневался… Мне и больно, что из-за меня умер человек, и странно, что теперь его нет. И слёзы не потому, что отца не стало, а потому что не стало человека. А как по-другому? Он сделал все, чтобы отдалить нас друг от друга. Чтобы я перестала считать его папой не только на бумаге, но и в жизни.

— Он, конечно, молодой у тебя еще, но он пожил, сейчас я могу сказать ему только спасибо, что он вырастил такую дочку и дал возможность жить ей и своей внучке. Все, давай, не плачь. Я попрошу, чтобы принесли нашу девочку?

Мысли о дочке немного развеивают грусть. Жизнь продолжается в ней.

— А ты пакет, который я собирала, привез?

— Все привез, вон стоит.

Даже напоминать не надо… Миша исчезает за дверями, оставляя меня одну.

Я упираюсь руками в матрас и подтягиваюсь выше, чтобы присесть. За ребрами так дрожит, что даже глубокое дыхание не помогает. Я ведь совсем не знаю, как обращаться с маленькими детьми и как держать их. Что делать…

Миша возвращается один и довольно улыбается.

— Сейчас принесут.

— Ты видел ее?

— Один раз только. Когда фотографию сделал.

— Миш, я волнуюсь. Вроде на курсах показывали, но это же живой ребенок. Как-то надо все вспомнить.

— Слушай, ну коты и остальные звери как-то справляются. Аистам вообще не повезло.

У него так все просто, но это и подкупает не волноваться. Он не все знает, а значит много замечаний не будет.

— Добрый день, — говорит появившаяся в палате девушка, и Миша тут же идет ей навстречу и аккуратно забирает ребенка. — Она еще не ела, поэтому я подойду минут через пятнадцать, будем учиться прикладывать к груди.

Она оставляет нас одних, а я наблюдаю за Мишиным выражением лица. С какой милотой он смотрит на дочь. Как неосознанно морщит нос, подражая ей. И смотрит так… Мне кажется, он на меня так не смотрит.

— Покажи мне, хватит уже любоваться.

— Это папина дочка, так что жди.

— Эй, папа, я вообще-то ее вынашивала и рожала.

— Нашей девочке определенно нужна сестричка или братик.

— Ооо, это тебе надо будет постараться.

— Да ладно, они у меня знаешь какие шустрые. Может, ты вообще забеременела на свадьбе.

— Ты на дочку мне дашь посмотреть?

— Сейчас, еще секундочку и отдаю.

— Ты так тянешь, как будто я тебе ее больше не покажу и не дам.

— Держи, — Миша наклоняется и наконец передает мне мою малышку.

Такая маленькая и такая красивая. Мое чудо. Мой маленький обман, который так долго скрывала, чтобы дать ей возможность жить.

— Как назовем нашу принцессу?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Эпилог

Две недели спустя