Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

Дело не только в полководческих талантах Владимира, но и в психологии: если у пехотинцев генералы чаще посылали людей в бой, идя вперёд только в критических ситуациях (но шли – и не раздумывая!), то у кавалеристов было принято, что командир возглавляет атаку полка или полков…

Понятно, что во многом это был пережиток прошлого, но учитывая чрезвычайно высокий процент дворян в кавалерийских полках, удивляться особо нечему – нужно было показывать и доказывать, что ты – «первый среди равных» – и никак иначе. Отсюда и некоторая специфика: к примеру – при назначении на более высокую должность учитывались не только знания тактики, опыт и происхождение (а куда без него в сословной-то среде!), но и личное мастерство. Так что офицеры в кавалерии всегда были рубаками, наездниками, фехтовальщиками и стрелками сильно выше среднего – нельзя иначе.

Помимо того, что дворяне должны были чётко понимать, что их ведёт настоящий воин, которому не зазорно подчиниться, так вставал ещё и вопрос выживания. Если командир «впереди, на лихом коне», то посредственный воинский уровень… До первого боя, короче говоря.

Ну а у Грифича сложилось одно к одному – воинский талант (не гений, но заметно выше среднего), опыт, происхождение и личное мастерство. Словом, других кандидатур такого же уровня просто не было. Даже гонористые казаки, с неохотой идущие под чужое командование[200], приняли его без малейших возражений – он уже успел доказать, что всегда стремится придумать что-то, что максимально сбережёт жизни подчинённых.

«Геншта», составленный из десятка наиболее компетентных и авторитетных (к сожалению, это не всегда совпадало) офицеров, принялся разрабатывать планы – много планов. Если турки пойдут так, то мы вот этак, а ежели они двинут так, то мы вот этак…

Словом, нормальный рабочий процесс, достаточно привычный для пехоты, но несколько непривычный для кавалерии, командиры в которой слишком много полагались не на расчёт, а на удаль. Если условленные точки сбора и грубые схемы они признавали, то что-то более подробное – нет.

Однако Рюгену перечить не стали – слишком высок авторитет и положение. Теперь командиры полков и старшие офицеры заучивали основные варианты и получили несколько пакетов с планами действий в каждом конкретном случае. И нет, шпионов Владимир уже не боялся – армейская разведка у турок в этой кампании показала себя чем-то беззубым, так что похитить планы или кого-то из полковников за два-три дня перед боем… Не смешно. С явными же предателями случилась эпидемия несчастных случаев.

Пугачёв ввалился на совещание к Миниху как был – грязный, в одежде турецкого сипаха. Часовых он миновал легко, потому как главнокомандующего охраняли проверенные ветераны, знавшие таких людей в лицо.

– Турки пойдут двумя армиями, раздельно! – выпалил он.

Рюген неверяще уставился на улыбающегося разведчика, но видно было – Емеля полностью уверен в своих данных, а это же… Короткий обмен взглядами с фельдмаршалом, и на их лица выползают хищные улыбки.

Глава двенадцатая

Иваззаде Халил-паша не был дураком, и решение разделить армию на две части было отчасти вынужденным. Традиционно турецкие войска по большей части состояли из ополченцев разной степени профессионализм, и вот в этом-то и заключалась проблема.

Такой подход вынуждал полководцев султана учитывать не только обычные факторы – вроде логистики, количества и качества припасов и тому подобного. Нет, им приходилось держать в уме ещё и факторы политические – султанат был далеко не однороден, а его чиновники привыкли решать свои проблемы за чужой счёт.

Касалось это и солдат: в каждой провинции качество обучения отличалось резко. Столь же резко отличался и уровень вооружения, психологической подготовки…

Получалась такая «сборная солянка», что попаданец при рассмотрении вопроса в своё время дошел едва ли не до истерики, настолько идиотично (по его мнению) выглядела эта ситуация. Это как свести в один полк роту танкистов, стройбатовцев, военных музыкантов, артиллеристов, подводников и прочих. Точнее даже, было ещё хуже – многие подразделения жили по своему, отдельному уставу, и сами принципы их подготовки были иными.

Каждый новый главнокомандующий турецкой армии любую военную кампанию начинал с боевого слаживания армии, а армия закономерно не хотела слаживаться… Зачем? Они и так «самые-самые», и горе тем, кто в этом усомнится! Плюс – каждое подразделение считало именно себя лучшей (самой важной, полезной) частью войска и с частенько с неприязнью смотрело на чужаков из «неправильного» подразделения, «неправильной» провинции, «неправильной» национальности…

Обычно воля главнокомандующего всё-таки брала верх, да и индивидуальное боевое мастерство среднего турка было достаточно высоким. Однако умение махать саблей и стрелять из ружья при отсутствии серьёзных навыков тактики… при столкновении достаточно крупных отрядов становилось практически бесполезным.

Взять войско под полный контроль Иваззаде Халил-паша то ли не сумел, то ли не захотел, вместо этого интригуя и занимаясь политикой. В итоге, войска остались без нормального боевого слаживания, хотя у отдельных командиров и были хорошие успехи.

Что уж там привело его к такой мысли – неважно, но воины султана разделились на две неравные части – одна, численностью около сорока тысяч – имела более-менее приличную подготовку и должна было форсированным маршем подойти к русскому лагерю, после чего… Встать и начать окапываться, поджидая остальных. Вторая часть, численностью около шестидесяти тысяч, состояла из наиболее ленивых, неумелых и хитрожопых и должна была подтянуться следом.

В принципе, тактика вполне рабочая, но нужно же думать – против кого… Миних зарекомендовал себя воякой резким и умелым, склонным к решительным действиям.

Не взятый до сих пор Хотин? Так это ловушка из серии «всех впускать, никого не выпускать», и польские конфедераты попались в неё. В итоге, без каких-то серьёзных боёв и потерь с русской стороны поляки потеряли около восьми тысяч человек только умершими, а количество серьёзно раненных и заболевших было по крайней мере таким же, и это если учитывать только тех, кто в ближайшие месяцы (а многие и никогда) гарантированно не сможет взять в руки оружие. И если в начале «неправильной осады» Старика поругивали свои же, то теперь – только восхищались и называли «сидение под Хотином» блестящим стратегическим замыслом гениального полководца. Кстати, названные цифры относились только к полякам – воины султана шли отдельной графой, но было их ничуть не меньше.

Нужно сказать, что и русская армия была далеко не единым монолитом. Помимо кадровых частей были и казаки – причём под этим словом понимались как «настоящие» казаки, так и всевозможные охочекомонные[201], надворные[202]. Да и среди «настоящих» было не всё так