Карабах – горы зовут нас - Эльбрус Иззят оглы Оруджев

поцелуем, будто чувствовал, что больше ему не придется ее увидеть. В коридоре у порога стоял приготовленный чемоданчик, с которым он уезжал поступать в юридический институт в город Волгоград, с ним же он и вернулся назад в родной Баку, после успешного завершения обучения и с дипломом в кармане.

У дверей стояла супруга. Она молча подала его форменную фуражку и присела на пуфик возле стенки. Ее женское сердце разрывалась от тоски, она чувствовала надвигающуюся на ее семью горе, но сказать о своей тревоге не могла, боясь накликать беду. Подхватив чемоданчик, он поцеловал жену, и сев в служебный УАЗ поехал в управление, чтобы пропасть без вести.

Звезды на небе бегали вокруг луны, будто дразнили ее, сверкая своими лучезарными улыбками. Ночь перекатила через половину всего пути и стала быстро удаляться, чтобы рассвет не застал ее в этих красивых Карабахских горах, что пленили ее своей красотой сотни тысяч лет. Вечерами она укутывала горы и леса своей черной вуалью, как бережная мать накрывает своих спящих детей теплым одеялом. Прижимаясь к лесным массивам ночью, успокаивала деревья, кусты и травинки, но стоило только появиться проблескам зарева на горизонте, как тут же стремилась спрятаться за вершинами гор, уступая свое место наступающему на пятки утру.

Человек наблюдал за движением луны и за хороводом звезд, сияние которых напоминало ему студенческие годы, когда он познакомился со своей будущей женой, и они часто бродили по Волгограду, любуясь красотой ночного неба.

Во дворе широкой поступью шагал ноябрь со своими холодными ветрами и утренними заморозками. Забрезжил рассвет. Звякнула цепь собаки во дворе. Слух уловил чьи — то торопливые шаги. Пленный присел на своем «ложе».

Двери в овчарню тихонько открылись, и чья-то тень промелькнула в свете желтой луны. «Тень» что-то поставила на пол и быстро вышла. Человек, изможденный непосильным трудом, шатаясь, решил посмотреть, что там положили. Слабый запах пищи коснулся его носа.

Он поднялся и пошел на этот запах. У дверей лежала миска, такая же, как и у будки собак во дворе. В миске лежала пара кусочков сухарей и небольшие кости с плохо обрезанным мясом. Прежде чем схватить миску он посмотрел на дверь сарая и не мог понять, кто преподнес ему такой «щедрый» подарок.

Ему привиделось, что это посланные Аллахом ангелы принесли ему «угощение». Голова закружилась от запаха еды, потом все исчезло, был только голод и он. Опустившись на колени, набросился на еду. Он схватил сухарик и вонзил в них больные зубы. Из опухших десен пошла кровь, вместе со слюной она смачивала крошки хлеба, придавая им солоноватый вкус, но он не обращал на это внимания. Одной рукой он взял кость, на которой было остывшее мясо, стал зубами срывать их, отделяя от кости. Собаки за стенкой почуяли запах и стали скулить, прося его поделиться, но он глотал большие куски, боясь, что у него отберут еду и бросят собакам.

Только, когда на дне миски он отыскал последние крошки и съел, и успокоился. Человек прошел на свое место, прилег на остывшие доски.

Прошла одинокая, сторожевая ночь. Небо затянуло темными тучами. К утру похолодало, начал моросить мерзкий дождь.

Человек укрылся одеялом, поджал ноги, стараясь согреться. Мелкая дрожь трясла все тело, он не мог заснуть, прислушиваясь к слитному шепоту дождя. Неподалеку лениво лаяли собаки, мычали коровы, призывая хозяев к утренней дойке. По соседству кто-то уже звенел подойником, а здесь пахло резким животным духом, навозом.

Пленник ворочался, пытаясь согреться, кутаясь в рваное одеяло. Он, в который уже раз за последние месяцы, продумывал в голове план побега из плена. Разрабатывал варианты, и каждый раз его останавливало только то, что он так до конца не смог сориентироваться, в какой же стороне проходит линия фронта.

У него хватило бы ловкости и смелости для нападения на хозяина, когда тот по утрам входил в хлев и перед тем, как выгнать скотину из сарая, будил его. Каждый раз силой воли он сдерживал себя, чтобы не броситься на этого изверга и одним ударом лопаты сбросить с себя иго, но не знал, куда потом податься, в какую сторону идти и, где искать спасение.

Все более острое ощущение голода заставило его вспомнить летнее время, когда можно было найти в горах всяких корней, ягод и утолить голод. Выгоняя скот и направляя его в горы, он наблюдал вокруг пологие склоны возвышенностей, плоские высокогорные долины с едва заметными ручьями, которые внизу сливаются в полноводные реки. Обширные поляны среди леса, покрыты удивительной травой. Густота травы в высокогорье совершенно необычная. Альпийские луга пружинят под ногой, трава похожа на хорошо постриженные газоны его родного Баку, где за травой ухаживают, поливают ее водой, охраняют, выставляя табличку: «По газонам не ходить». Луга в горах покрыты сотнями разнообразных цветов. Колокольчики, васильки, анютины глазки всех красок и белые ромашки, сочный горный щавель и черемша, вперемешку с ягодами земляники и шиповника — это райская красота, наполнявшая все вокруг благоуханием ароматов.

Размышления пленника прервал собачий лай. У ворот затормозила машина, и раздался нетерпеливый стук в ворота.

Волкодавы рвали цепи, хрипели.

Голос вышедшего на крыльцо хозяина дома успокоил их.

Пленник вскочил со своего места и прильнул к щели в стенке сарая. Он заметил, как к воротам приближается хозяин дома, на ходу успокаивая тех, кто стучал в ворота. Несколько бородатых военных с автоматами вошли во двор и стали спорить с хозяином, постоянно тыкая в его грудь оружием. Из обрывков слов пленнику стало понятно, что боевики требуют выдать заложника, а хозяин противится этому, ссылаясь на имеющийся у него документ. На шум вышли все родственники хозяина жена, малолетний сын и приехавшая недавно из госпиталя к ним племянница, после ранения на фронте. Неизвестно чем бы закончилось противостояние, если бы оттолкнув боевиков, во двор не вошли еще несколько человек, но уже в гражданской одежде.

Увидев гражданских людей, военные ретировали, грубо ругаясь по-армянски. Еще какое-то время хозяин говорил с гостями, и они вместе направились к сараю. Пленник отпрянул от стенки и быстро прилег на самодельные нары. Звякнула цепь на дверях и дверь в хлев открылась.

— А, ну иди сюда, — позвал хозяин своего пленника.

— Вот он и есть этот пленный, о котором говорили фидаины. Я уже год почти его кормлю и берегу, может быть удастся отыскать сына и обменять на него.

— Ну, как ты его кормишь видно по нему, — заржал армянин, одетый в длинный плащ— пальто.

— Эти турки от природы выносливые