Танкист Мордора - Павел Мочалов

Девушка вздрогнула, опустила шитье на колени, подняла голову и посмотрела с «экрана» на Попова:

– Доброй ночи, Сережа. Где это ты? Темно совсем, тебя почти не видно.

– Ночь же, – пошутил Серега, – это я в танке закрылся, не переживай. Зато никто не мешает.

– Мне тоже никто не мешает, – улыбнулась Этель, – можем хоть до утра разговаривать.

– Тебя так и держат в камере? Не верят?

– Не доверяют, – уточнила девушка, – и это не камера. Это отдельная комната в доме Орофера.

– Которая запирается на ключ, – покачал головой Попов, – хрен редьки не слаще.

– Я хотя бы среди своих, Сергей. А ты так и служишь Мордору? Не устал?

– Устал. Но к таким своим я тоже не хочу, Этель. Я вообще от вашей резни устал.

– Когда мы одолеем Тху и Лугбурз падет – настанет мир для всех.

– То же самое мне Майрон говорит – разобьем эльфов, и настанет всеобщее благоденствие.

– Это ложь, Сергей!

– Может быть, – согласился Попов, – но я не для спора хотел тебя увидеть.

Этель замолчала и заметно напряглась:

– Я слушаю тебя.

– Я хочу проститься и прощения попросить за все.

– Не поняла, – удивилась девушка, – ты как будто умирать собрался.

– Собрался, – подтвердил Серега.

– Зачем?

– Устал служить Злу! – продекламировал Попов. – Так у вас говорят?

– Что ты задумал?

– Хочу бабахнуться как-нибудь поэффектнее. Вот эта ваша золотая безделушка, кроме дальней связи, что-нибудь такое может?

– Я не знаю. Орофер сказал, что это одно из «пробных» колец, на которых Келебримбор упражнялся, прежде чем перейти к созданию колец Власти.

Аккуратно правой рукой Серега достал железное кольцо и показал девушке:

– Видно? Майрон говорит, если эта волшебная штучка и ваше кольцо соприкоснутся, будет очень страшно. Можешь спросить у этого своего Олигофрена, что будет, или он уже дрыхнет?

– Орофера, – машинально поправила Этель и на секунду задумалась, – я попробую, Сергей. Ты можешь подождать?

– Могу, – усмехнулся Попов, – времени у меня теперь – вагон и маленькая тележка. Вечность впереди. Ищи его, спрашивай, я через полчасика опять на тебя выйду.

Этель встала, и Серега разорвал связь. Рассовал кольца по карманам, и почти сразу над головой Попова раздался осторожный стук.

– Кто там? – крикнул Попов. Как и ожидалось, ответил приглушенный броней голос Гудрона:

– Вы здесь, господин?

– Нет, – съязвил Серега, – здесь папа римский.

– Что случилось? Не можете открыть?

– Ничего не случилось, Гудрон! Я отсюда не выйду!

– Господин, откройте, надо поговорить.

– Нет, Гудрон-батыр, извини. Если я открою, ты меня вытащишь, а я уже решение принял.

Урук замолчал, но с крыши не слез. Попов попробовал на ощупь вынуть один из приборов наблюдения командирского люка, ободрал пальцы, но все же добился своего. Теперь можно было разговаривать, не напрягая голос.

– Господин, что вы задумали?

– То, что говорил. Обрыдло мне в вашем замечательном мире. И знаешь, после этого решения, мне так легко стало. Значит – правильно делаю.

Орк посопел в раздумьях и неуверенно спросил:

– А как же Дина?

– Переживет, – Попов старался быть твердым, – я тут одну вещь придумал. Ты же пропасть хотел?

– Ну, хотел. А это здесь при чем?

– Если все получится, то будет взрыв. Все разнесет на мелкие куски. Тебя никто искать не будет. Куртку оставь на башне, и свободен.

Гудрон задумался уже надолго. От платформы пришла Дина:

– Что вы там возитесь в такой темноте? Идите ужинать, все остынет.

– Идем, идем сейчас, – отозвался урук, и девушка ушла. У Сереги защемило сердце – так захотелось прекратить геройство и вернуться в уже привычное тепло домика к любящей женщине и ее ужину. Попов даже положил ладонь на запорную рукоятку крышки люка, но сумел преодолеть себя.

Наверху ожил Гудрон:

– Мне придется предупредить Энамира.

– Это еще зачем? Не вздумай, Гудрон!

– А как вы хотели? Машина взорвется, кого-то может убить, начнется паника, гномы ударят из ворот. Нет, Энамир здесь, и я ему все расскажу. Если вас переубедить не удастся, придется всех убирать. Может быть, откроете? Пока я шум не поднял?

– Поднимай шум, объявляй тревогу. Я для тебя хотел лучше сделать. Несчастный случай, оба погибли, хоронить и искать некого.

– Я понимаю, господин. Но и вы меня поймите – здесь мои боевые товарищи. Я иду к Энамиру. Повремените со взрывом, пусть все уйдут.

– Ладно, – согласился Попов, – я жду.

Гудрон спрыгнул с танка и ушел в лагерь. Серега снова вызвал Этель. В этот раз «камера» показала уже знакомый сводчатый зеленый зал. Девушка о чем-то говорила с Орофером, и они одновременно повернулись к Попову. Этель отошла за спинку трона, а эльф несколько секунд рассматривал Серегу:

– Ты действительно решил уничтожить свою ужасную машину?

– Да. Не верите?

Орофер потер подбородок:

– Дело не в вере. Если ты соединишь два кольца – мордорское и наше – произойдет такой выброс энергии, что тебе не уцелеть, смертный.

Попов криво усмехнулся:

– Представьте себе, я об этом догадывался. Меня другое интересует – танк будет разрушен? Как мне Майрон говорил, вещи моего мира вашей магии не подвластны.

Эльф вздохнул:

– Не переживай. Кольца магические, но взрыв будет настоящим. Это не в гномий горн воды налить.

– Вот и замечательно. – Серега пытался быть бодрым и ироничным, но на душе все сильнее скребли кошки. Умирать совершенно не хотелось, и эльф это почувствовал. Лицо Орофера утратило последние следы суровости.

– Не хочу усомниться в твоем мужестве, человек, но серьезное дело ты задумал. Не скрою, мы очень хотели уничтожения или страшной машины, или тебя самого, но мы и предположить не могли, что ты сделаешь это сам. Сознаюсь – мне непонятны твои мотивы. Ты успешно воевал на стороне Врага, и, судя по железному кольцу, Тху предложил тебе самое ценное, с точки зрения человека, – бессмертие. И вдруг – такой поворот. Я предполагал какую-то хитрую мордорскую уловку, но сейчас вижу, что ты не лжешь.

Попов пожал плечами:

– У меня нет выхода. Я не хочу воевать за Мордор. Я не могу да и не хочу воевать на вашей стороне. Я не могу вернуться домой. Я не могу просто скрыться, меня непременно найдут. Что мне остается? Посоветуйте.