Возвращение в Чарлстон - Александра Риплей

– Куда же мне обратиться?

– Это зависит от того, что вам надо. Есть Ланвен, Уорт, Шанель, Молино, Вьонне, Эрме и Фортюни, если вы можете не считать деньги. Вы ведь можете? Извините, это звучит невежливо. Я не хотела вас обидеть. Просто факт есть факт.

Они загораживали проход желающим выйти. Гарден надела перчатки и встала. Она умоляюще посмотрела на свою разговорчивую соседку:

– Как мне сбежать от распорядительницы? Новая подруга засмеялась.

– Смотрите так, словно где-то поблизости дурно пахнет, – сказала она. – Именно так продавщицы смотрят на большинство людей. Скажите, что, может быть, вернетесь. Только может быть. Так ей и надо.

Около дверей была толкучка.

– Скорей, – сказала Гарден, – меня уносит толпа. Встретимся внизу?

– Конечно, с удовольствием.

Конни Уэзерфорд рассказала, что работает машинисткой в парижском отделении журнала «Вог».

– Прошлым летом я путешествовала по Европе. Ну, знаете, как обычно, пятнадцать девушек под предводительством учительницы французского. Это был подарок к окончанию школы. Я сбежала, вот и все. Не захотела покидать Париж через три дня. Я пришла в «Вог», заявила, что умею быстро печатать и согласна на маленькую зарплату, и получила работу. Родители были в бешенстве, но что им оставалось делать? И вот я здесь, и очень недурно устроилась. По выходным хожу со своим журналистским удостоверением на демонстрации мод. Они, кажется, считают, что этим возмещают мне нищенскую зарплату. Да и я так считаю. Я обожаю моду. Когда-нибудь я тоже стану модельером.

Гарден заинтересовала эта смелая, независимая и честолюбивая девушка. Конни было девятнадцать, как и Гарден, но она казалась одновременно и старше, и младше. Она так много знала о некоторых вещах – как путешествовать, работать, жить самостоятельно – и все же была неловкой и неопытной, как ребенок. Говорила все, что придет в голову, ахала при виде самых обыкновенных вещей вроде внутреннего убранства автомобиля или меню в «Ритце», куда Гарден пригласила ее пообедать. Гарден поражалась, что девушка, связанная с «Вог», может быть такой неискушенной. Но ей нравилась эта девушка.

– Куда вы сегодня собираетесь? – спросила она Конни. – Пойдемте со мной к другим портным?

Конни фыркнула:

– Гарден, если кто-нибудь услышит, что вы называете парижских модельеров портными, вас отправят на гильотину. Они называются кутюрье, а их заведения – домами моды. Не понимаю, зачем вам Сер или Пуаре. Почему бы вам не пойти к Шанель? Мне она нравится больше всех. Все, что она делает, выглядит так современно!

– Вы думаете, я туда попаду?

Конни расхохоталась так громко, что на них стали оглядываться.

– Послушайте, Гарден, все, что от вас требуется, – пройти мимо в этом пальто. Швейцар просто втащит вас силой. На свете не так много людей, которые могут отдать четыре-пять сотен долларов за платье.

По тону, каким это было сказано, Гарден догадалась, что речь идет о большой сумме. Гарден понятия не имела, что сколько стоит. Она не имела никакого представления о деньгах. До свадьбы мама иногда давала ей несколько центов на кино или мороженое. А став миссис Скайлер Харрис, она просто выбирала в магазинах то, что ей нравилось, и эту вещь доставляли ей домой или относили в машину. Мисс Трейджер следила, чтобы у нее в сумочке всегда были деньги, но Гарден редко ими пользовалась и никогда не считала. Теперь ей показалось, что пятьсот долларов, похоже, немалая сумма, но кто знает? В действительности она равнялась годовой зарплате Конни Уэзерфорд и трети годовой зарплаты американского рабочего, содержащего жену и детей. В роскошных магазинах на Пятой авеню платье могло стоить до пятидесяти долларов, но это уже считалось немыслимо дорого. Гарден выбросила из головы мысль о деньгах. Ей это было неинтересно.

– Конни, вы не согласились бы пойти со мной к Шанель? Я была бы вам очень признательна. Как только вы справляетесь? Все двигается так быстро.

– Мне это очень нравится. Да и вы скоро привыкнете. Помните, здесь все женщины специалистки, они знают, что им надо, чего можно ожидать. Они занимаются модой, как некоторые мужчины бейсболом. Они знают манеру каждого модельера и сразу узнают, чья это модель. Потом отмечают карандашом номер в программке и заказывают.

– Мне кажется, это интересно.

– Еще как интересно! Идем.

У Шанель Гарден выбрала четыре платья, костюм и вечерний туалет.

– Знаете, Гарден, – призналась Конни, – иногда, пожалуй, трудно подавить неприязнь к вам.

Она оставалась с Гарден, пока с той снимали мерки для манекена, который создадут специально для предварительных примерок. Гарден скучала и сердилась. В Нью-Йорке не снимали и трети всех этих мерок. Зато Конни было очень интересно. Она еще никогда не попадала за кулисы дома мод.

Гарден попросила шампанского и получила его. Конни попросила и получила встречу с самой мадемуазель Шанель.

– Когда-нибудь я попрошу ее взять меня на работу, – сказала Конни, когда они снова оказались в машине. – Вот тогда-то я увижу мастерские и познакомлюсь со всем творческим процессом.

Домой Гарден вернулась совсем измученной. Как и вчера, она легла немного поспать, а проснувшись, почувствовала себя усталой и не в духе. «Интересно, – подумала она, – а сегодня Вики опять будет подавать кокаин?»

Когда они сели ужинать, крошечные чашечки уже стояли на столе. Гарден едва дождалась конца ужина, когда наконец Вики со смехом подняла свою золотую ложечку.

Гарден заранее сказала себе, что не следует ожидать того фантастического ощущения счастья, которое она испытала накануне. Это было бы слишком прекрасно.

Но это оказалось правдой. Она ощутила его появление, еще продолжая отбиваться от чувства ужаса, которое вызывал возникший в носу холод. Она глубоко вздохнула, оглядела всех сидящих за столом, улыбнулась и громко объявила:

– Я чувствую себя просто чудесно.

Прежде чем отправиться в ночной клуб на Елисейских Полях, Вики открыла сумочку Гарден и бросила туда маленький золотой флакон.

– Теперь ты все время можешь чувствовать себя чудесно. Но не забудь: пользоваться им можно только в дамской комнате.

Кокаин, как обнаружила Гарден, имел массу замечательных побочных эффектов. Теперь она никогда не испытывала голода, усталости, никогда не хотела спать. Ей нравились все ее знакомые, все, с кем она встречалась, незнакомцы на улицах – все решительно. И ничто не могло расстроить или огорчить ее. Пролила кофе на платье – ну и что? Слишком светлыми оказались покрашенные волосы – какая разница? Когда Скай исчезал из ночного клуба в обнимку с какой-нибудь женщиной, ей тоже было все равно.

Время тоже перестало иметь значение. Она отправлялась в дома мод и заказывала новые, яркие, радостные платья для новой, яркой и счастливой Гарден. Долгие примерки больше не утомляли ее, не сердило и ожидание, когда платья будут готовы. Не готово к среде новое платье? Ну и что, будет готово к следующей среде. Или к той, что будет потом.