Тайная война против СССР и России. Начальник 1 отдела по борьбе с терроризмом УБТ ФСБ РФ о лихих 90-х - Александр Платонов

В начале дня раздался звонок и по «ОС» начальник отдела ОПУ со смешливыми нотками произнёс: «Михалыч. Может мы не бандитов, а «своих» пасём? Мне сейчас сообщил начальник отделения, ведущий по вашему заданию Михаила Креймера. Объекта у главного подъезда встретил какой-то генерал и провёл в здание 1/3 ФСК. Какие будут указания?». Также полушутливо ответил: «Вот видишь, Борисович! Какой высокий уровень наших разрабатываемых объектов, которые и на Лубянку проложили дорожку. Это не шпана уличная, а «птица» и аферист высшего класса! Пусть Ваших разведчиков не смущает подобный фактор, далее, думаю, будет интереснее. Лишь попрошу усилить меры конспирации, так как кроме «террористической» окраски, у меня есть подозрения и на признаки шпионажа с его стороны, о чём я проинформировал УКР». После разговора сразу позвонил в УСБ, попросил негласно выяснить к кому прошёл Креймер. Через минут двадцать мне сообщили: «Находится на беседе у начальника УЭК генерал-лейтенанта Цеханова». Вместо того чтобы проверить вызываемое на беседу лицо по учётам, Владимир Степанович поверит высокопоставленному протеже Креймера из Кремля, который и ходатайствовал о встрече. Во время разговора с Цехановым, объект дела «Каналья», к тому времени создавший информационное агентство, так очаровал материалами о хищениях в России и вывозе денег в оффшоры, что генерал вызвал полковника В. Л. Хворостян и передал ему «клиента».[479] Виктор Леонидович, не сомневаясь в том, что перед ним проверенный человек, больше часа толковал с Креймером в своём кабинете, договорившись в конце нанести ответный визит в офис его фирмы. Через три дня, поздно вечером в моём кабинете раздастся звонок и по «ОС» кто-то, не представившись, обрушится лавиной укоров: «Саня! А ещё друг и коллега назывался! Что же меня не предупредил? Я попал в глупое положение!». С трудом, прервав обвинения, спросил: «С кем говорю?». Наконец-то услышал более спокойный голос: «Да это я – Витя Хворостян». Вздохнув уже без напряжения, предложил ему подойти ко мне и на месте, а не по телефону выяснить причину претензий. Как оказалось, мой сослуживец ещё по работе в УБКК, встретившись с Креймером, будет втянут им в горячую дискуссию о коррупции в правоохранительных органах. Непроизвольно Виктор, у которого коррупция в печёнках сидит, приведёт пару примеров в отношении высокопоставленных генералов и членов правительства. Каким-то образом в этот же день информация дойдёт до руководства ФСК (от автора – до меня лишь через неделю). Получит Хворостян соответствующий нагоняй, но я-то об этом случае узнаю позже. В общем, наконец-то мы выяснили суть проблемы, в которой моей вины не было, и расстались по-дружески. Вызвал к себе разработчика дела «Каналья» майора Е. В. Юрина, который огорошил дополнительной новостью о том, что Креймер встречался с кем-то из руководителей Московского УФСК. Мало того. Был перехвачен разговор объекта с увольняющимся одним из заместителей министра обороны, отказавшегося участвовать в чеченской войне. Устраиваясь работать в агентство к «Каналье», генерал спрашивал: «Какая информация Вас интересует?». Креймер ответил: «Абсолютно вся. Заплачу хорошо!». Замминистра: «Я, правда, не силён в современной технике, но у меня в кабинете стоит компьютер. Может его принести?». В некотором замешательстве наш объект заявил: «Да зачем весь аппарат тащить. Снимите информацию на дискету». Ответ генерала, наверное, рассмешит нынешнее поколение молодёжи: «Я не знаю, как это делать. С компьютером работает мой помощник. Давайте я ему поручу переписать на дискету (?)». Вспыхнув, Креймер потребует от замминистра никому не говорить о разговоре, включая своего помощника, а привезти компьютер на время в офис, где с него снимут всю информацию. Тогда нам с разработчиком и с помощью ВКР удалось негласно пресечь намеченное фактически хищение информации, составляющей самое меньшее военную тайну. Но уровень и масштаб развёрнутой деятельности «Канальи» по сбору информации не только в правоохранительной системе, спецслужбах, но и в криминальном мире, просто поражал. Бешеными темпами он устанавливал нужные связи в самых высоких управленческих структурах страны. Каждое новое знакомство являлось ступенькой к следующему, на ещё более солидном уровне. В ход шли дорогие подарки, лестные предложения, а также предоставление реально значимой информации в качестве бартера. С учётом опыта ранее разоблачённого и арестованного нами уголовного авторитета Левитова, офис ФСБР которого находился на Петровке-38, я как-то не придал особого значения очередному продолжателю дела Остапа Бендера. Вместе с разработчиком мы лишь переживали о страшной коррупции и неуправляемости в органах власти нашего государства, породивших в силу обвала экономики, тысячи таких прохиндеев. Получалось, что, настолько обнаглев, они и к грозной Лубянке подобрались. Юрин ещё и пошутил: «Хорошо хоть Креймер пока в президиуме какого-либо совещания ФСК не сидит, как в своё время Левитов». Последующие события покажут, что оба мы недалеки были от истины…

Прошло полгода после зверского взрыва и гибели Холодова, как вечером 1 марта 1995 года Россия вздрогнула от сообщения о погибшем от рук наёмных убийц популярного ведущего Владислава Листьева. Чешский пистолет-пулемёт «Скорпион» и пистолет «Вальтер» поставили кровавую «точку» в переделе рекламного бизнеса главных программ российского телевидения. В целом честный, но наивный Влад, попытался своей грудью преградить путь лавине незаконного бизнеса, прокручивающего и отмывающего миллиарды долларов организованной преступности и олигархов. Популярность и народная известность не спасли его от пуль в обществе, где процветали беззаконие, алчность и нажива. До него за доступ к рекламному «пирогу» погибли расстрелянный у «ЛИССа» уголовный авторитет «Глобус», а также деятели этого бизнеса Г. Бокий и Г. Топадзе.[480] На следующий день генерал Семёнов передал приказ Степашина оказать содействие следствию в проведении оперативных мероприятий. Вызвал к себе Литвиненко и поставил ему задачу выяснить возможную причастность к преступлению Березовского. Вдвоём мы выехали вначале в созданный штаб в РУВД, а затем и к «Берёзе». Зампредседателя совета директоров АОЗТ «ОРТ» Березовский, вложивший в телеканал солидные деньги, сильно нервничал, заявлял, что это не Влада, а его повторно убить хотели. Судорожно показывал нам с Литвиненко какие-то документы и договоры, якобы сильно ударившие по его конкурентам особенно в рекламной деятельности. Обрадовавшись тому, что Литвиненко будет работать в совместной ОСГ, он заверил меня в оказании всемерной помощи в поиске убийц и заказчиков. Немного насторожило предложение Березовского сделать объявление о готовности выплатить вознаграждение лицам, предоставившим достоверную информацию по участникам преступной акции. Тогда это была редкость, поэтому высказал предположение, что подобное объявление сразу притянет к Березовскому всяких аферистов. Однако БАБ со мной не согласился. После посещения Березовского, оставив Литвиненко у него, вновь выехал в РУВД, где увидел мечущегося артиста-Якубовича, который то и дело твердил: «Это меня должны были убить, а не Влада!» (совсем как БАБ). Почти двое суток работали вместе с Литвиненко в круглосуточном режиме, съездив на телевидение в Останкино и ведя оперативное сопровождение следствия. Обстановка на телевидении поразила своей клоачной затхлостью. Вроде все и сопереживали беде, но только речь заходила о конкретных фактах, свидетелях и подозреваемых, сразу шарахались от нас как от прокажённых. И это неудивительно, так как возглавлял РГТРК «Останкино» агент влияния США АН. Яковлев. Вернувшись на Лубянку, сходил на поклон в УЭК и в ЦОС. Руководители этих структур, оперативно обслуживающих телевидение, доступно рассказали об удивительном слиянии в Останкино журналистов с «пятой колонной» иностранных спецслужб, олигархами, кремлёвской властью и субъектами ОП. Поняв, что если врубиться с оперативной работой на телевидении, то можно утонуть в этом болоте и забыть про свою антитеррористическую линию, решил ограничиться участием в ОСГ Литвиненко.[481] Тот как угорь сумеет пролезть во все самые тёмные уголки Останкино, добыв оперативно значимые материалы на первых появившихся реальных подозреваемых. Следуя закону искать того, кому больше всех необходима смерть Листьева, Литвиненко укажет на Сергея Лисовского, как наиболее вероятного заказчика преступления, с чем согласится и прокуратура. К сожалению, из-за огромного организационного сумбура в работе ОСГ, не удастся по «горячим следам» задержать двух киллеров. Один скроется в Израиль, другой «ляжет на дно» на юге нашей страны. Занимаясь розыском убийц Влада, Литвиненко выйдет на одного из самых неуловимых киллеров по кличке «Пенсне», разыскиваемого не только правоохранительными органами, но и преступным сообществом.[482] В ходе его захвата, последний думая, что пойман бандитами, чуть инфаркт не схватит. Одновременно с помощью генерала Трофимова он пресечёт попытку высокопоставленных конкурентов Березовского, организовать его принудительную доставку для допроса в РУОП на Шаболовку.[483] Подобная активность Литвиненко насторожит ту часть следователей ОСГ и их покровителей, по-видимому, не заинтересованных в установлении истинных виновных лиц в убийстве Листьева. Особенно на уровне заказчиков и организаторов преступления. Его, несмотря на поддержку Березовского, отведут от участия в работе по делу. По докладу Литвиненко стало ясно, что оно не имеет следственной перспективы, так как для поиска истины вначале следовало бы распутать мафиозный клубок на телевидении, а это невозможно сделать в силу коррумпированности самой власти. Только следователи упирались в какого-либо свидетеля или подозреваемого, как у него сразу же находились важные покровители, требующие прекратить по ним работу.[484] Да и сам состав совета директоров «ОРТ» во главе с Яковлевым, в который кроме Березовского входили Чубайс, Ходорковский, Фридман, Тарпищев и другие «бугры», грудью стояли на защите своих интересов и всячески препятствовали следствию. Жаль, конечно, но Листьев наивно пытался соединить несовместимое – творчество с бизнесом. Он покусился на миллионы алчных нуворишей, а это не прощается. Шумиха с убийством Листьева постепенно улеглась. Ко мне явится Александр Вальтерович и испуганно-виноватым голосом сообщит: «Березовский в присутствии своего окружения заявил, что после того, как Литвиненко спас ему жизнь (от автора – ситуация с попыткой его задержания РУОП), он должен ему миллион долларов».[485] Испытующе глядя, спросил у него: «Так может взять миллион и уволиться, зажив припеваючи?». Литвиненко зарделся, и возмущённо ответил: «Что Вы, Александр Михайлович. Оперативно-розыскная работа – это моя жизнь, а деньги хоть и нужны, но не главное». Тут же, переведя тему разговора, он сообщит о разговоре с Коржаковым, который передал просьбу подготовить ему предложения о формировании современного подразделения по борьбе с проявлениями терроризма и ОП. Надо, так надо. В принципе структуры такого формирования у меня давно засели в голове. Да и в условиях войны в Чечне прежние методы оперативно-розыскной деятельности не соответствовали реалиям. Литвиненко не знал, что с одобрения генерала Семёнова, мною уже был подготовлен рапорт Директору ФСБ с пояснительной запиской о предложениях организации более эффективной деятельности УБТ по антитеррористической линии. Одновременно Александр Вальтерович обратил моё внимание на повышенный интерес Коржакова к ходу расследования убийства Листьева, расспрашивавшего даже о мелочах.