Капкан для оборотня - Валерий Иванов-Смоленский

— Об этом свидетельствует и демонстративность исполнения этого убийства, — заметил Барсентьев. — Стодолларовая банкнота, многозначительная записка, отрубленная рука — это символы, призванные привлечь внимание к определенной версии. Но возможна и цель: пустить следствие по ложному пути, отвлечь внимание от другого факта, не сразу бросающегося в глаза.

— Зажатые в пальцах деньги говорят о посмертной оплате каких-то услуг, — предположил Севидов. — Обманул чьи-то ожидания? Не выполнил обещанного? Перестал сотрудничать с преступниками? Версий множество…

— Я вчера поработал в Интернете, — произнес Барсентьев, — просматривал сайты, связанные с лишением передней конечности….

— Ну-ну, — оживился Севидов, — это очень интересно…

— Я никогда не думал, что сверхсовременный информационный портал настолько забит мистикой, — с удивлением признался Барсентьев. — Многочисленные форумы по поводу оборотней на страницах Интернета меня просто поразили. Столько образованных современных людей верит в эти легенды? Я понимаю — НЛО. Воистину есть явления загадочные и необъяснимые… Но натуральные оборотни? В век высоких технологий и информационной революции обмениваться опытом борьбы с оборотнями… Это уже чересчур!

— Да, действительно, — согласился Севидов, — я тоже подмечал возросший интерес населения к оккультизму, потусторонним силам, к непознаваемым явлениям. Более того, год от года постоянно появляются шарлатаны, дурачащие людей в масштабе всей страны. Вспомните: Кашпировский, потом этот… заряжавший воду с экранов телевизора, как же его…

— Чумак, — добавил Барсентьев, — потом Лонго…

— Затем этот подонок, не хочу даже называть его фамилии, — продолжил Севидов, — мучавший несчастных матерей обещаниями воскресить их погибших детей…

— И, тем не менее, в нашем случае с отрубленной рукой, — заявил Барсентьев, — все же просматриваются отголоски этой мистики. Вот, прочтите, я вчера распечатал одну из статей на эту тему.

Он протянул Севидову листок бумаги.

«…У Монтегю Саммерса собрано большое количество рассказов об оборотнях… он заметил, что лапа превратилась в женскую руку с кольцом на пальце. Это кольцо друг узнал — оно принадлежало его жене. Вернувшись домой, он увидел, что у его жены ампутирована рука до запястья. Она созналась и была казнена…».

Севидов внимательно прочел и вернул листок Барсентьеву.

— Без комментариев, — произнес он, — и все же здесь есть некий глубокий смысл…

— В Китае, — продолжал Барсентьев, — где еще издревле все совершалось с глубоким внутренним смыслом, взяточникам отрубали руки еще в древнейшие времена и продолжают эту практику до сих пор… Но — опять же живым. А, здесь, судя по протоколу осмотра и заключению экспертизы, рука отчленена уже посмертно.

— Судя по этой статье, — подхватил Севидов, — оборотням в обличье волка отрубали лапу, чтобы в итоге распознать оборотня в обличье человека. Но и здесь — живым… Загадка на загадке и загадкой погоняет, — уныло завершил он.

— Ясно одно, — задумчиво произнес Барсентьев, — послание в форме овеществленного и ужасного ребуса адресовано тем, кто найдет труп. В конечном итоге, следователю.

— Ну батенька! — преувеличенно весело воскликнул Севидов, — так мы договоримся и до маньяка, играющего со следователем в кошки-мышки, которые существуют только в воображении писателей. А то и целой шайки маньяков, судя по бойне в карьере.

— Может быть, может быть, — загадочно произнес Барсентьев, — или до тех, кто хочет предстать перед нами в мнимом обличье маньяков.

— У вас есть соображения на этот счет? — насторожился Севидов.

— Пока только весьма смутные, — признался Барсентьев.

Он прикрыл глаза, будто к чему-то прислушиваясь. Затем встряхнулся.

— Вернемся к записке, — продолжил он рассуждения. — Чего добивались ее авторы или автор? С одной стороны — говорится о двух сделанных за что-то предупреждениях. С другой — прямая угроза подобным последователям. Подобным, именно, убитому офицеру милиции и, не просто милиции, а весьма специфической ее службы — ГИБДД.

— Знаете, Игорь Викторович, — возразил Севидов, — у меня есть ощущение, что записка не готовилась заранее…

— Вы хотите сказать, что и убийство не планировалось заранее?

— Мне кажется, что вы и сами так считаете.

— Считаю, — раздумчиво произнес Барсентьев. — Более того, полагаю, что оно каким-то образом связано с массовым убийством заезжих рэкетиров. Вы же крутили версию, что инспектор мог попытаться остановить братков, и за это поплатился?

— Да. Но никаких доказательств этому добыто не было. Инспектор был жаден и нечист на руку. Но останавливать в одиночку четыре машины с бандитами? Нет. Он был трусоват для этого. К тому же братки не возились бы с инсценировкой на теле погибшего….

— Согласен, — кивнул Барсентьев. — А что вы скажете на то, что инспектор стал случайным свидетелем чего-то, не предназначенного для чужих глаз?

— Это вполне, возможно. Он любил глухие лесные дороги и заброшенные места.

— Инспектор, например, мог увидеть тех, кто назначил стрелку браткам в заброшенном карьере, а затем и расстрелял их там. И затем загадочные «те» убирают нежелательного свидетеля….

— Тогда «тем», — возразил Севидов, — проще было бы подбросить труп инспектора к остальным, убитым в карьере. Гадай, кто в кого стрелял.

— Что за головоломка? — вздохнул Барсентьев. — Между тем, убийца (или убийцы) ставили своей целью именно показать, что инспектор убит не случайно, не спроста. Что этому есть определенная подоплека. И подобная казнь ждет каждого, кто совершит… Что совершит?

— Что совершит? — эхом отозвался Севидов, — вот и гадай, хоть на кофейной гуще…

— Вы знаете, Михаил Матвеевич, — неожиданно произнес Барсентьев, — проедусь-ка я на место происшествия. Посмотрю обстановку своими глазами… Машину дадите?

— Конечно. Вы куда хотите? На место, где обнаружили инспектора?

— Нет, не туда…. Его же привезли, убив где-то в другом месте. В карьер хочу подъехать.

— Хотите, чтобы я съездил с вами?

— Нет. Занимайтесь своими делами — у вас их и так хватает. К тому же я неофициально… Без протокола посмотрю…

* * *

Был тихий ясный день. Заброшенный песчаный карьер, поросший вверху по бокам кустарником, освещался неярким, затученным перистыми облаками, солнцем. Легкий ветерок шевелил листья кустарника и густую высокую траву.

Барсентьев медленно прохаживался по дну карьера, внимательно осматривая окружающую местность.

В карьере уже ничто не напоминало о разыгравшейся здесь драме, унесшей жизни около двух десятков человек. У почти отвесной песчаной стены картера валялись остатки фанерных щитов, обрывки листов черно-белых мишеней…