Меридон, или Сны о другой жизни - Филиппа Грегори

— А вы, — обратилась она к Эмили, — уберите все здесь, поняли?

Эмили присела, а леди Кларенс повернулась ко мне.

— Вы слышите меня, Сара? — Я ухитрилась чуть кивнуть. — Я послала за доктором, он скоро будет здесь. Он поможет вам.

Я была так слаба от страха и так хотела получить возможность дышать, что готова была разрыдаться. Я вспомнила мать, умиравшую без всякой помощи и сочувствия, и испугалась такой же участи для себя. Я хотела, чтобы кто-то гладил мне лоб и утешал меня.

— Скажите, Сара, вы написали завещание? — обратилась ко мне леди Кларенс.

Я замерла от ужаса.

— Вы написали завещание? — повторила она, думая, что я не расслышала.

Я покачала головой.

— Тогда я пошлю за вашими адвокатами, — жестко сказала она. — Не тревожьтесь, моя дорогая, но если это тиф, то надо принять все меры предосторожности. — Она помолчала. — Вам нужно что-нибудь?

Я попыталась говорить, с силой проталкивая слова сквозь наждачную бумагу моего горла.

— Пить, — прохрипела я.

— Налейте мисс Саре лимонаду, — кивнула леди Кларенс Эмили, не шелохнувшись. — Не так. Налейте до самого края. Поднимите ей голову… придерживайте за плечи… возьмите стакан и поднесите к ее рту.

Холодная чистая влага потекла в мой жадно подставленный рот, и после первого же глотка я поперхнулась. Но сумела откашляться и принялась жадно пить снова. Так я один за другим осушила три стакана, и лишь после этого Эмили бережно опустила меня на подушки и сказала:

— Прошу прощения, мэм.

Дышать мне стало чуть легче, но этот страшный скрежещущий звук по-прежнему заполнял собой мою комнату, и во взгляде, обращенном на меня леди Кларенс, я прочла ужас. Я знала, она думает о том, что я могу умереть и ей придется искать новую сговорчивую невесту для своего сына, причем делать это быстро, пока его карточные долги не погубили их.

— Я вернусь через минуту, — сказала она и вышла из комнаты.

Мы с Эмили остались вдвоем, прислушиваясь к ужасным хрипам, вырывающимся у меня из горла. Я опять задремала, и это было мое последнее более и менее ясное воспоминание на все последующие дни.

Я металась в жару, но бывали моменты, когда я дрожала от холода. Время от времени около меня оказывался человек с мягкими руками, мне казалось, что это Роберт Гауэр ухаживает за мной после падения с трапеции. Какая-то женщина, наверное сиделка, переворачивала меня с боку на бок и меняла подо мной простыни. Когда она касалась меня, по моей коже пробегали мурашки и я морщилась, а она, видя это, громко смеялась.

Иногда ко мне приходила леди Кларенс, она каждый раз спрашивала меня, не найду ли я в себе силы подписать какую-то бумагу. Однажды она даже вложила в мои пальцы перо и поднесла к ним лист бумаги. Но в своем сумеречном состоянии я подумала, что она хочет отнять у меня Кея, и выронила ручку. Я помню, что мои волосы скатались от пота и так мне мешали, что сиделка обкорнала их. Я ничуть не пожалела и решила, что я снова стала Меридон.

Часто, очень часто ко мне приходил Пери, иногда пьяным, иногда трезвым. Он всегда был мягок и добр. Он приносил мне маленькие букетики цветов и однажды заплатил шарманщику, чтобы тот спел для меня. Он покупал для меня оранжерейный виноград и ананасы и резал их на маленькие дольки, чтобы я могла их проглотить. Я любила его приходы, потому что своими всегда прохладными руками он, касаясь щеки, облегчал мой жар. Однажды, когда сиделка вышла из комнаты, он наклонился ко мне и спросил, можно ли ему взять несколько гиней из моего кошелька.

— Мне отчаянно нужны деньги, Сара, — объяснил он.

Я знала, что мне не следует позволять ему это. Я помнила, что он обещал мне не играть, но у меня не было сил отказать этим умоляющим и печальным глазам ребенка.

— Пожалуйста, Сара, — просил он.

Я моргнула, и он, приняв это за согласие, проскользнул к столу и, взяв деньги, вышел из комнаты.

Доктор приходил снова и снова.

Однажды, когда я чувствовала себя такой слабой, что даже хотела, чтобы все оставили меня и дали мне спокойно умереть, я видела, как он кивнул леди Кларенс и сказал, что больше не в силах ничего сделать. Все, что им остается, это ждать. Как я поняла, моей смерти.

— Ее мать умерла от послеродовой горячки, — произнесла леди Кларенс.

— Это ужасно, когда умирают такие знатные леди, — кивнул доктор. — Сквайры — украшение нации.

Леди Кларенс было прекрасно известно, что я выросла совсем не как украшение нации, но она ничего не сказала.

— Но мисс Лейси очень выносливая, — с надеждой произнесла она. — И такая сильная.

— А что станет с ее поместьем? — вопросительно поднял он брови.

— Отойдет к другим Лейси, — мрачно ответила леди Кларенс. — Все контракты были подписаны на случай свадьбы. Одной помолвки, чтобы считать их действительными, недостаточно.

— Это неприятно, — со значением сказал ее собеседник.

Леди Кларенс даже издала легкий стон и отвернулась к окну.

— Пери погиб, если он не сможет в ближайшее время получить в руки свой капитал, — объяснила она. — Я тоже рассчитывала на доходы от Вайдекра. Ведь это имение — просто золотая жила. Мое содержание, зависящее от Хаверинг-холла, не так уж мало, но если Пери совсем не женится…

Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, напомнило мне о том, как она боится остаться с одним полуразрушенным Дауэр-хаусом.

Доктор Плейер искоса взглянул на меня, я лежала, закрыв глаза, и они думали, что я сплю. И действительно, я бодрствовала лишь наполовину, то засыпая, то вновь просыпаясь от их голосов.

— Специальное разрешение… свадьба, — услышала я его слова.

— Это законно? — требовательно спросила она.

— Ее опекун уже дал свое согласие, — равнодушно говорил доктор Плейер. — Если таково было ее желание…

Леди Кларенс стремительно подошла к постели и, забыв свой страх перед тифом, положила руку на мой лоб.

— Но она едва может говорить, — сказала она. — Как она выразит свое согласие?

Голос доктора Плейера звучал заговорщически.

— Я буду счастлив засвидетельствовать ее добровольное согласие в случае, если возникнут какие-либо осложнения. Ведь я всегда с исключительным уважением относился к вам, леди Хаверинг. Я высоко ценю ваше расположение. И может быть, если представится возможность поселиться по соседству с вами… в каком-нибудь маленьком домике…

— Но в Вайдекре имеется очаровательный Дауэр-хаус! — воскликнула леди Кларенс. — Вы окажете мне честь, поселившись там… Разумеется, совершенно бесплатно… Аренда, скажем, лет на тридцать…

В ее голосе уже слышалась радость, та радость, когда человек получает то, чего он хотел.

— Доктор Плейер, вы просто бесценный человек. Могу я предложить вам стакан ратафии? И пригласить вас в гостиную?