Самоучитель танцев для лунатиков - Мира Джейкоб

– Да.

– Так пригласи его на ужин, – продолжала Камала, трогаясь с места на зеленый свет, и ее золотые браслеты зазвенели.

– Что?!

– На ужин его пригласи. К нам домой.

Амина посмотрела в окно на холмы западной меса. Все произошедшее вчера казалось ей сном, она подумала, что чувства к Джейми могут покинуть ее, если столкнутся с обыденным миром.

– Ну не знаю…

– А почему нет?

– Мне кажется, – покачав головой, соврала Амина, – еще рано.

– Знаешь… – ласково начала мама, но вдруг замолчала на полуслове.

– Что?

– Нет-нет, ничего…

– Нет, погоди, что ты хотела сказать?

Мама посмотрела на нее таким взглядом, как будто насквозь видела ее, понимала обуревающие ее сомнения. Потом заправила прядь волос Амине за ухо и произнесла:

– У меня в сумочке есть расческа.

У кабинета доктора Джорджа раздавался чей-то звонкий смех. Администратор закрыла лицо руками, пожилая пара смеялась, держа друг друга под руки, а молодая женщина, стриженная под ежик, утирала слезы от хохота. Среди них стоял Томас с застывшим на лице выражением удивления.

Он развлекал публику историей про улицу с односторонним движением. Амина тысячу раз слышала о том, как отец, только приехав в Америку, свернул за угол и наткнулся на плотный встречный поток машин. «У нас в Индии одностороннего движения нет, – любил добавлять он, – только улицы с разносторонним движением!» Он обожал рассказывать этот случай новым американским знакомым, веселя их своим акцентом, очаровывая уверениями в неспособности перемещаться в созданном ими пространстве.

– Потрясающая у вас страна! – комично закатив глаза, произнес Томас, вызвав очередной приступ хохота у слушателей.

Отец протянул хромающей Амине руку, и та оперлась о нее.

– Что у тебя с ногой? – спросил отец.

– Немножко подвернула. Все в порядке.

– А вы, наверное, та самая дочь, – обернулась к ней пожилая женщина, пришедшая с супругом, и чересчур фамильярно улыбнулась ей.

– Да.

– Наслышаны, наслышаны!

– Ты сделал томограмму? – спросила у мужа Камала.

– Амина – фотограф! – гордо произнес Томас тоном фокусника, достающего из шляпы кролика.

– Как мило! – воскликнула пожилая дама.

– Аньян опаздывает? – попыталась вмешаться еще раз Камала.

– Доктор Джордж будет через пять минут, – ответила ей администратор, и собравшиеся немного притихли, словно внезапно вспомнив о том, где находятся.

– В Сиэтле скоро откроется выставка ее работ, – не унимался Томас, но остальные лишь робко улыбнулись, поглядывая на Амину, а пожилой мужчина погладил свою супругу по руке.

– Доктор Ипен! – поздоровался влетевший в приемный покой Аньян Джордж, выглядел он утомленным. – Здравствуйте, сэр! Простите за опоздание! Вот ваши слайды, зайдете ко мне?

– Конечно-конечно. – Томас подмигнул остальным с дерзостью малолетнего сорванца, которого вызывают в кабинет к директору. – Пойдемте!

Садиться Аньян Джордж не стал, и никто бы и внимания на это не обратил, но он сначала предложил Ипенам сесть, потом опустился в кресло и тут же снова вскочил на ноги и придвинул его к столу. Со странным выражением лица он подошел к лайтбоксу, сжимая в руках конверт. Семья полминуты наблюдала за его суетой, а потом Томас спросил:

– Все в порядке?

– Да, – коротко ответил Аньян.

– Покажете результаты? – напомнила ему Амина.

– Да-да. – Он щелкнул выключателем и принялся развешивать снимки.

Томас подошел поближе, и они стали разглядывать их вместе. Точнее, Томас смотрел на снимки, а доктор Джордж – на Томаса, причем со странным, непонятным выражением лица. Отец шагнул ближе к лайтбоксу, затем снова отступил. Потом снял один из снимков и прочитал записи на краю томограммы.

– Ну что там? – впившись пальцами в ручку кресла, спросила Амина.

– Это точно ваши, – добавил доктор Джордж, – я проверял!

– О господи… – прошептал Томас.

– Что-то не так? – напряглась Амина.

– Я опоздал, потому что заходил к Уилкеру, хотел узнать его мнение, – сказал доктор Джордж.

– И что он думает?

– Да. Процентов на тридцать.

– Что? – воскликнула Камала.

Мужчины молчали. Амина смотрела на снимок, пытаясь понять, о чем они говорят, но перед ней было то же, что и раньше: морские коньки, яйцо и изгибы коры головного мозга.

– А Лоури это видел? – спросил Томас у доктора Джорджа.

– Он придерживается того же мнения, хотя, разумеется, допускает, что мы неверно рассчитали угол и редукция не такая обширная.

– Редукция? Значит, опухоль стала меньше? – уточнила Амина.

– Да, – подтвердил доктор Джордж.

– Она уменьшается?! – воскликнула она.

– Похоже, что да, – ответил Томас.

– Ха! – вскричала Камала, вскакивая на ноги; она была похожа на крошечного рыцаря в сари. – Ха-ха-ха!

– Это же хорошо, да? – спросила Амина, переводя взгляд с изумленного отца на Аньяна и пытаясь не обращать внимания на ноющую боль в щиколотке.

– Это необычно, – ответил ей Томас. – А с больницей Андерсона связывались? – обернулся он к Аньяну.

– Сегодня отправим снимки доктору Салки.

– Они когда-нибудь сталкивались с такой регрессией?

– Нет.

– Разве это плохо? – спросила Амина, ненавидя себя за то, что из-за нехватки медицинских знаний ее восприятие остается на уровне пятилетнего ребенка: хорошо – плохо, светлый – темный, милый – страшный.

– Нет-нет, вовсе нет! – заверил ее доктор Джордж. – Просто очень необычно! Мы никогда раньше не видели такой сильной регрессии, поэтому не хотим внушать вам необоснованных надежд, пока не разберемся, чем именно она вызвана…

– Чудо! – перебила его Камала. – Это просто чудо!

– Я повременил бы с выводами, – осторожно взглянул на нее доктор Джордж. – Мне кажется, нам важно сохранять присутствие…

– Ну конечно! – фыркнула Камала. – Вы, доктора, всегда так говорите! Вы же настоящие эксперты, вам лишь бы в человеке поковыряться, а когда что-то происходит по воле Божьей, с этим вам не смириться, да?

– Мам, это все химиотерапия, – возразила Амина, но отец покачал головой:

– Вряд ли. Я сделал только один полный курс. Чаще всего на этой стадии она вообще не оказывает эффекта, не говоря уже о таком масштабном…

– А как ваши симптомы? Заметили какие-то изменения? – спросил доктор Джордж.