Академия любви и ненависти - Иринья Коняева

- Круглое зеркало образует воронку, в которую провалится Эли, если мы сможем правильно всё настроить, - пыхтя сообщила невероятно похожая на сову библиотекарь.

- Пришлось позаимствовать зеркало у ректора, потому что других магических механизмов круглой формы мы не нашли, а это обязательное условие, - сообщил Бозтон. - Давайте отодвигайте стеллажи. Нужно расчистить побольше пространства, чтобы вошли все руны.

Мы принялись двигать мебель, затем Ник сообразил, что куда разумнее снять заклятие с книги, вызвав вздохи облегчения всех героических девушек, ведь, как оказалось, от красного свечения у них сильно слезились глаза, так что не одна Майра пострадала.

На подготовку ушло немало времени, но я чувствовал, что нужно торопиться.

- Не нравится мне всё это. Ощущение, что мы страшно опаздываем, - произнёс я, когда всё было готово.

Библиотека академии Каисторн

Роберт Осторн

Сердце гулко бьётся в груди, невольно запуская боевой режим. Картинка смазывается.

- Поторопитесь, девочки! - подгоняет ведьма Майра. - Всего двадцать семь рун. Двадцать семь. Пересчитываем, как только закончим. Бозтон, где её обувь?

- Здесь.

- Тащи сюда. Живо! Ставь в центр зеркала и читай заклинание, наполняя его своей силой. Она должна будет появиться на своих ботинках или даже в них, если босая.

- Почему я? - удивляется друг.

- С тобой она общалась ближе всех, дружила, должна откликнуться на твой голос и явиться, - объясняет Майра.

Я слышу их разговор словно из-под толщи воды. Они тянут гласные, споря. Бозтону достаточно одного взгляда на меня, чтобы согласиться и прочитать нараспев длинные слова старинного заклинания. Он заканчивает имя призывом: «Элиния!», но ничего не происходит.

- Её зовут не Элиния, нужно настоящее имя, - шепчут библиотекари. - Читай ещё раз! Правильно!

Все переглядываются словно заговорщики и кивают. Бозтон демонстративно щёлкает пальцами, запирая библиотеку и устанавливая щиты, а затем нараспев читает заклинание повторно, завершая его истинным именем вызываемого.

Портал активируется. Вижу, как все улыбаются. Мгновение, два, три... А затем библиотекарь с совиными глазами испуганно смотрит на старшую, и я понимаю: что-то пошло не по плану.

- Корделия! - настойчиво произносит Бозтон ещё раз. - Если ты меня слышишь, ступи в центр круга! Это портал ко мне. Здесь Роберт, Майра и. твои друзья!

В боевом режиме я значительно быстрее остальных — наследие нашествия варваров. Во мне настолько много их крови, что мне подвластны и ледяное боевое безумие, и заклинания высшего порядка, и даже работа с чистым источником в таких масштабах, о которых даже друзьям не расскажешь. И я вижу, что эти доблестные женщины, рисковавшие собственным здоровьем ради спасения моей леди, допустили малюсенькую ошибку. Крохотную. Едва заметную. Но она изменила саму суть портала.

- В этой руне хвостик смотрит не туда, а в обратном направлении! - восклицает Майра, бегающая с открытым талмудом от одного начертанного знака к другому. - Читаю: руна направления. Девочки, портал ведёт куда-то не туда! - истерично кричит она, хотя северные ведьмы традиционно считаются холодными, жестокими и бесчувственными. Врут.

Одна из тайн нашего севера — ведьмы. Они тоже свои. Именно потому мне удалось обменять свободу на блины, а Кори — и того больше, она почти с ними подружилась. С северянами ведьмы имели дело, тогда как остальные для них почти не существовали. И семейство Фиорди для ведьм значило ничуть не меньше, чем для всех остальных северян, пусть и с поправкой на их удалённость и нелюдимость.

- Туда, - произношу, надеясь, что меня поймут. В боевом режиме я действую и говорю слишком быстро.

- Портал действует в обратном направлении, - догадывается Бозтон и направляется к зеркалу.

Только со мной ему не сравниться в скорости. Он лишь делает шаг, а я уже вступаю в зеркальный круг. И оказываюсь ровно позади напряжённой Корделии.

Храм бога-защитника Файоса, столица Катор Корделия ди Фиорди

Иногда в жизни всё происходит настолько не по плану, что впору впасть в уныние. Однако мне подобное не грозит - не с моим характером. Фиорди гнутся, но не ломаются — это знание я впитала с молоком матери.

Если в столице девушек учили трепетно относиться к этикету и выполнять в точности каждый его завет, на севере учили стойкости, силе и тому, что куда достойнее выйти замуж за врага с высоко поднятой головой, втереться в доверие, выведать все тайны, передать сведения близким, чем сразу совершить ритуальное самоубийство, но сохранить воспетую в стихах часть женской физиологии.

Север пережил неоднократные нашествия варваров и сложно было найти семью, женщин которых не насиловали. Вне зависимости от социального положения и возраста. Никому это не нравилось, но мало кто делал из этого трагедию всей своей жизни. Так что в наших краях к «чистоте тела» относились немного по-другому. И рождённых от варваров детей воспитывали наравне со своими, так же их любили и баловали, ведь они ни в чём не виноваты.

По сравнению с ними я всего лишь выхожу замуж за нелюбимого человека!

Переживу ненавистный брак. Нежеланный. Неожиданный. Неприятный. Буду стойкой и сильной, как мои предки. Не позволю себе слабости: запретила себе плакать и выказывать эмоции, запретила думать о родных и близких. Имя темноглазого лорда не произносила даже про себя.

Когда за мной пришли всё те же женщины, только на этот раз укутанные сверху до низу в цветные ткани, ожидала их словно королева. По сути, скоро я ею и стану. Другое дело — появится ли у меня хоть капля власти.

Выбью.

Выгрызу.

Но так просто не сдамся.

По храму шла, плавно покачивая бёдрами, чтобы отвлечь всех от моего лица, которое напоминало каменную маску — так и не смогла заставить себя улыбнуться. Лицо едва не судорогами шло при малейшей попытке, так что выбрала из двух зол меньшее.

У нас в Арраторе в храм входили двое — жених и невеста. В царстве варваров единение пары не было таинством. Огромный, наполненный гостями белоснежный, ничем не украшенный каменный зал, благоухал непривычными моему носу эфирными маслами, и во время торжественной речи местного священника, призывающего меня во всём подчиняться мужу, склоняться пред его волей, почитать её как наивысшую, божественную, я пыталась не чихнуть, потому добрую половину слов пропустила мимо ушей. Но и того, что услышала, хватило для отступления.

Зал ахнул, когда я сделала два шага назад и развернулась лицом к жениху, а не к священнику, как здесь полагалось.

Глаза предводителя варваров тут же налились кровью. Ноздри его раздувались, как у породистой лошади, преодолевшей огромное расстояние, разве что пар не шёл. Хотя нет. Шёл. В храме было мягко говоря прохладно — под куполом наливались серо-сизыми тучами открытые окна, оттуда же летел самый натуральный снег.