Уроборос. Часть первая: Змеиный культ - Михаил Таран

Молодой агент активно размахивал руками, привлекая внимание главы своего ордена.

Неторопливо докурив, Фальтус вновь бросил окурок в лужу и неспешным шагом направился к молодому агенту. Николай последовал за ним.

— Что надо? — грозно рявкнул Фальтус, уставившись на новобранцев.

— Вот, мы нашли это, — молодой агент держал в руках армейский кортик, погружённый в ножны из матово-чёрного металла.

Рукоять ножа была выполнена в виде переплетения змеиных хвостов, а заканчивалась она жуткой змеиной головой, обнажившей клыки своей пасти. На чёрных ножнах имелось золотое тиснение. Надпись, что гласила: «Aut vincere, aut mori».

— Это латынь, — уставившись на оружие, заключил Фальтус.

— Надпись означает «победа или смерть», — добавил Николай, напряжённо хмуря лоб.

— Но самое интересное внутри, мистер Фальтус! — воодушевленно заявил молодой агент и вынул кортик из ножен.

Лезвие оказалось необычной волнистой формы, словно змеиный язык. На всём протяжении лезвия имелись странные поры, очень мелкого калибра. Из этих загадочных отверстий вытекала густая жёлто-зелёная слизь. Да и в самих ножнах этой слизи было предостаточно.

— Это ещё что такое? — не понял Николай, подойдя чуть ближе.

— Ты что чихнул на него? — строго уточнил Фальтус, уставившись на молодого агента.

— Никак нет, мистер Фальтус! — уверенно ответил агент.

— Тогда я не понимаю, откуда там взялись эти сопли, — Фальтус уставился на Николая, словно спрашивая его мнения. Но Николай лишь пожал плечами, не зная, что и сказать.

Молодой агент тем временем внимательно изучал кортик, крутя его в руках. Он выискивал ещё что-нибудь интересное, что может заинтересовать его старших товарищей. Ещё двое агентов стояли рядом, отложив все свои дела, и оттого больше напоминали бесполезных зевак.

Фальтус было развернулся к ним, чтобы наорать и заставить работать, как вдруг раздался крик.

— Ай, как больно-то!

Это был юный агент, что крутил в руках змеиный нож. Нож, которым он умудрился порезаться, уже лежал на земле. Молодой агент тут же бросил его, не на шутку испугавшись.

— Дай посмотреть! — Николай подлетел к агенту и схватил его за травмированную руку.

Небольшой порез на ладони незадачливого юноши практически не кровоточил, однако кожа вокруг него сильно покраснела и стала какой-то отёчной. В глубине раны бурлили жёлто-зелёные пузырьки, словно там было кипящее масло.

— Мне больно! Мне очень больно! Она вся горит! — кричал юноша, извиваясь от боли. Его глаза наполнились влагой, по щекам катились слёзы.

— Что это за херня такая! Нужно отвезти его в лазарет, пока ещё не поздно! — оживился Фальтус, уставившись на распухшую за считанные секунды руку.

Отёк стремительно распространялся по всей конечности, кожный покров которой принимал сине-зелёный оттенок.

— Мистер Фальтус, мне… — юнец смотрел на своего лидера, жадно хватая ртом воздух. Смотрел глазами полными ужаса, — …мне трудно дышать!

— Машину сюда, быстро! — взревел Фальтус, уставившись на стоящих рядом агентов-зевак. Те в свою очередь послушно кивнули и побежали к одной из припаркованных возле кованых врат машин.

— Держись, парень! Это просто аллергия или ещё какая-то напасть! Ерунда, в общем, не переживай! — Фальтус и Николай схватили юного агента под руки и потащили к машинам, не дожидаясь пока их подгонят поближе.

Юнец тем временем хрипел и часто поверхностно дышал. Его лицо распухло так, что совершенно не было видно глаз, а голова стала почти в полтора раза больше, чем была раньше. Конечности и тело тоже были в ужасных отёках. Кожа приняла жуткий сине-зелёный цвет и была на ощупь горячей, как печёный картофель только что из костра.

Вот агенты уже подогнали служебный автомобиль, торопливо открыли двери готовясь принять пострадавшего товарища, но было слишком поздно. Юнец перестал дышать.

— Грузите его в машину и сейчас же везите в центральный госпиталь! — передавая тело пригнавшим машину агентам, приказал Фальтус.

— Но, мистер Фальтус… — усаживая распухшее тело в машину, произнёс один из агентов, — похоже, что он уже мёртв.

— Ты что, лекарь? Тебе сказали, вези его в госпиталь и поживее! — схватив несогласного агента за ворот, заорал Николай.

— Так точно, босс! — пристегнув распухшего мертвеца ремнём безопасности, несогласный агент запрыгнул в автомобиль. Торопливо развернувшись, раздавив при этом несколько клумб с цветами, машина помчалась прочь из злосчастного сада. Мерцание проблесковых маячков и рёв сирены уезжающей вдаль машины, невольно погрузили Фальтуса в череду мрачных и вязких мыслей.

Он вспомнил жуткие распухшие трупы с неестественным цветом кожи, что лежали в музее, когда они пришли за первым саркофагом. Да, то же самое произошло и с этим парнишкой. Немыслимо и ужасно. Такая быстрая и всё же мучительная смерть. Неужели столь незначительный порез этим ножом может так быстро прикончить агента?

— Это яд… — строго произнёс Николай. — Яд, равных которому нет в этом мире.

— А он и не из этого мира, — вновь доставая сигарету, добавил Фальтус.

— Парня жалко. Он был ещё совсем сопляком. И как погиб? Без чести, без славы… — задумчиво шептал Николай себе под нос. Шептал так, словно не хотел, чтобы его услышали.

— Трупы змееголовых доставьте в департамент. Отдайте нож нашим экспертам, пусть установят природу яда. А я, пожалуй, и правда немного отдохну. К вечеру встретимся, как и договаривались.

Докурив, Фальтус быстрым шагом направился к выходу из сада, где его уже ждал транспорт.

* * *

Добравшись до своего жилища, уставший глава Искариот первым делом достал из шкафа початую бутылку. Это было самое лучшее, по его мнению, виски. Он хранил его для особого случая. Странно, раньше Фальтус представлял себе «особый случай» несколько иначе. Он мечтал допить это прекрасное виски, отмечая триумф и неоспоримое возвышение ордена. Возвышение, связанное с тотальной ликвидацией небесного наследия. А что сейчас? Сейчас он допьёт ее, отмечая свои неудачи. Да, это прекрасное виски, с которым он планировал провести весь оставшийся день. Усевшись за стол, он сделал глоток прямо из бутылки, не удосуживаясь поискать стопку. Глаза поочерёдно подёргивались, охваченные нервным тиком. По щетинистой, запавшей щеке скатилась одинокая слеза, которую Фальтус тут же вытер, словно стыдясь своей слабости. Сделав ещё один глоток, он достал из кармана своего пиджака ту самую гильзу, что нашёл на террасе особняка. Несколько секунд он крутил её в руках, внимательно разглядывая, затем поставил на стол перед собой и сделал ещё один глоток. Откинувшись на спинку стула, он запрокинул голову назад и уставился на жужжащую и постоянно мигающую лампочку. Лампочку, что висела высоко под потолком. Странное чувство одиночества и собственного несчастья тисками сжали его сердце. Впервые ему захотелось увидеть назойливого альбиноса и поговорить с ним. Поговорить хоть с кем-нибудь о том, что накопилось у него в душе. Поговорить о чувствах и страхах… Просто взять и поговорить… Сжимающая боль за грудиной усилилась, отчего стало тяжело дышать. Фальтус поспешил ослабить удавку галстука и сделал ещё один глоток. Через несколько секунд боль утихла. Время шло, неумолимо приближаясь к полудню. Скоро нужно отправляться в Департамент, нужно готовиться к очередной операции. Возможно самой важной операции, которую когда-либо проводил Фальтус. Ведь сейчас на кону жизнь его Вергилии, а значит, он просто не имеет права на ошибку. Возможно, полковник окажется не таким простым, как они думают, и выкинет какой-нибудь сюрприз. Но это уже неважно. Искариот нанесут удар, покажут все, на что способен орден. Липц Хаунзера припрут к стенке и заставят говорить, даже если придётся положить десятки верных ему бойцов О.С.С.Ч.