Случайная вакансия - Джоан Кэтлин Ролинг

— Ничто не помешает вам навестить подругу… Я другое хочу сказать: вам нет нужды высиживать этот концерт, правда же, если с девочками будет кто-то из взрослых?.. А Гарриет в таком отчаянии… в страшном отчаянии… я бы ни за что не стала вмешиваться, но их дружба сейчас под угрозой… — И более прозаическим тоном: — Деньги за билет мы вам, разумеется, сразу отдадим.

Саманту загнали в угол; деваться было некуда.

— Ох, — повторила она. — Да, конечно. Я просто хотела пойти с ней…

— Им вместе будет веселей, — решительно заявила мать Гарриет. — Да и вам не придётся сгибаться в три погибели, чтобы не загораживать сцену этой мелюзге, ха-ха-ха… а сестре моей ничего не сделается — она сама от горшка два вершка.

Гэвину было не отвертеться от юбилея Говарда Моллисона. Вот если бы Мэри, клиентка их фирмы и вдова его лучшего друга, пригласила Гэвина остаться на ужин, тогда у него было бы моральное право не идти на банкет… Однако Мэри ничего такого не предложила. К ней нагрянули какие-то родственники, и во время беседы она проявляла странную нервозность.

«Ей перед ними неловко», — размышлял он, утешаясь её смущением, когда она провожала его к выходу.

По пути к себе в «Кузницу» он прокручивал в уме разговор с Кей.

«Я считала, он был твоим лучшим другом. Он умер считаные недели назад!»

«Да, и ради Барри я ей помогаю, — мысленно отвечал он. — Барри был бы доволен. Никто не ожидал, что так случится. Барри умер. Какие у него могут быть обиды?»

Дома он стал подбирать чистый выходной костюм, потому как в приглашении указывалось «форма одежды вечерняя», а сам тем временем представлял, как любопытный маленький Пэгфорд набросится на историю Гэвина и Мэри.

«А что такого? — рассуждал он, поражаясь собственной смелости. — Почему она должна вековать в одиночку? Всякое в жизни случается. Я ей помогал».

Ему совершенно не улыбалось тащиться на этот банкет, обещавший быть скучным и затяжным, но в душе бурлили маленькие пузырьки волнения и счастья.

В Хиллтоп-Хаусе Эндрю Прайс укладывал волосы маминым феном. Никогда ещё он не ждал ни одной дискотеки, ни одного праздника с таким нетерпением, с каким готовился к сегодняшнему мероприятию. Ему, Гайе и Сухвиндер за дополнительную плату поручили обслуживание банкета. По такому случаю Говард взял для него напрокат униформу: белую сорочку, чёрные брюки и галстук-бабочку. Он будет рядом с Гайей, причём не в качестве чернорабочего, а в качестве официанта.

Но его радостное предвкушение подогревалось ещё одним событием. Гайя порвала с легендарным Марко де Лукой. Сегодня после обеденного перерыва Эндрю застал её в слезах на заднем дворе «Медного чайника», когда выбежал перекурить.

— Ему же хуже, — бросил Эндрю, скрывая ликование.

А она шмыгнула носом и сказала:

— Спасибо тебе, Энди.

— Ишь ты, голубок малолетний, — фыркнул Саймон, когда Эндрю наконец выключил фен.

Саймон уже несколько минут подглядывал с тёмной лестничной площадки через приоткрытую дверь, как сын прихорашивался перед зеркалом. Эндрю вздрогнул, но тут же рассмеялся. Саймона резануло такое веселье.

— Ну надо же, — ухмыльнулся он, разглядывая проходящего мимо сына. — Вылитый педрила. С бантиком.

«Зато тебя, мудака, с работы турнули, и это устроил я».

Отношение Эндрю к своему поступку менялось чуть ли не ежечасно. Стыд, заслоняющий всё остальное, таял, а его место занимала скрытая гордость. Пока Эндрю на гоночном велосипеде Саймона катил по склону в город, у него под тонкой белой сорочкой, где бежали мурашки от вечерней прохлады, занималось огнём небывалое волнение. Эндрю переполняли радужные надежды. Гайя теперь свободна и беззащитна. А в Рединге живёт её отец.

Когда он подъехал к приходскому залу собраний, Ширли Моллисон в нарядном платье стояла у входа в церковь и привязывала к перилам надутые гелием золотые воздушные шары в форме гигантских пятёрок и шестёрок.

— Здравствуй, Эндрю, — заворковала она. — Велосипед подальше от входа, будь добр.

Он откатил велосипед за угол, миновав припаркованный зелёный «БМВ»-кабриолет последней спортивной модели. На обратном пути он обошёл автомобиль кругом и заглянул в шикарный салон.

— А вот и Энди!

Эндрю сразу отметил восторг и душевный подъём хозяина, под стать его собственным. Говард в необъятном, как у фокусника, бархатном пиджаке вышагивал по залу. Там было всего несколько человек: до начала банкета оставалось ещё двадцать минут. Повсюду висели голубые, белые и золотые воздушные шарики. На массивном фуршетном столе были расставлены накрытые полотняными салфетками блюда с закусками, а в торце зала престарелый диск-жокей настраивал оборудование.

— Энди, ступай помоги Морин.

Морин в своём нелепом наряде, залитая потоком верхнего света, расставляла бокалы на одном конце длинного стола.

— Какой красавец! — проскрипела она.

Кургузое сверкающее платье в облипку подчёркивало все контуры её костлявого туловища, на котором в самых неожиданных местах чудом сохранились жировые подушечки и складки, выпиравшие сквозь беспощадную ткань. Откуда-то вдруг донеслось знакомое «приветик»: у коробки с тарелками на корточках сидела Гайя.

— Вынимай из коробок бокалы, Энди, и ставь сюда, — распорядилась Морин. — Здесь у нас будет бар.

Эндрю принялся за дело. Пока он распаковывал стекло, к нему подошла незнакомая женщина с несколькими бутылками шампанского в руках.

— Надо в холодильник положить, если тут есть.

У неё был прямой, как у Говарда, нос, большие, как у Говарда, голубые глаза и его же вьющиеся светлые волосы, но если в его чертах сквозило что-то женственное, смягчённое жировыми отложениями, то его дочь — а это, безусловно, была его дочь — оказалась пусть не красавицей, но крепко сбитой особой с низкими бровями и раздвоенным подбородком. Она пришла в брюках и шёлковой рубахе с расстёгнутым воротом. Сгрузив бутылки на стол, она тотчас же отвернулась. По её одежде и манере держаться Эндрю заключил, что это и есть владелица зелёной «бэхи», припаркованной за углом.

— Это Патриция, — шепнула ему на ухо Гайя, отчего у Эндрю по всему телу словно пробежал электрический разряд. — Дочка Говарда.

— Я так и подумал, — ответил он, но его внимание было поглощено другим: отвинтив крышечку с водочной бутылки, Гайя наполняла бокал.

У него на глазах она заглотила водку и лишь слегка поёжилась. Не успела она закрыть бутылку, как рядом с ними оказалась Морин, которая принесла ведёрко со льдом.

— Ну и видок, — бросила ей вслед Гайя, дохнув на Эндрю спиртом. — Вот прошмондовка старая.

Он засмеялся, но тут же осёкся, потому что откуда-то сбоку появилась Ширли, сияя кошачьей улыбкой.

— А где же мисс Джаванда — ещё не прибыла? — осведомилась она.