Эхо шторма. Обитель отверженных магов - Яна Кели

Что учитель здесь делал?

Ая ждала у пустого медпункта и наблюдала как Иван стремительно приближается. Вот-вот пройдет мимо, даже не взглянув, ведь есть дела поважнее. Или все-таки…

Достигнув ее, мужчина остановился, глянул на часы, потом открыл дверь:

— Заходи.

Все-таки шел к Ае?

Внутри нее затрепыхался ворох старых и новых мыслей, она постаралась утихомирить их возбужденное шуршание. Спокойная как вода, озеро, океан. Как он учил.

В кабинете было светло и тихо. Иван указал на ширму, за которой таилась кушетка. Все так официально, подумала Ая. Ведь он мог просто посмотреть.

Она села, не понимая, чего он хочет.

Иван подошел и застыл на секунду, потом его взгляд опустился. Мужчина смотрел на форму:

— Сними, пожалуйста.

О таком он еще не просил.

По коже пробежали мурашки, когда Ая освободила пуговицы и стала стягивать с плеч жесткий китель. Прохлада кабинета проникла под тонкую ткань рубашки. Помявшейся, стремящейся вырваться из-под пояса от всех этих стесненных движений.

Учитель следил за тем, как Ая медленно отодвигает сброшенную оболочку. Что попросит еще? Снять или сделать. Теперь они оба не имели знаков отличия, хоть каждый и принадлежал государству. Обычные, простые.

Ая чуть расслабила плечи и облокотилась на кушетку. Стало свободней, даже дышалось иначе. От каждого вздоха по телу пробегали волны, прокатывались и возвращались, растворяясь шипучей пеной в груди.

Иван ни о чем не просил. Теперь он просто смотрел, а его глаза сами были словно море. Зеленовато-синее, заключенное в добром взгляде с намечающимися морщинками вокруг: он часто улыбался. Это было не то суровое серое море, что у берегов Циты, нет, прозрачное, теплое, овеивающее легким бризом…

Ая вспомнила, как уже пыталась приблизиться к нему, какая последовала реакция, какой был взгляд. Ая слишком много себе позволяла, Ивану это не нравилось, так что теперь просто застыла. Снова ждала, как глупая девчонка.

А он все смотрел, проникал в ее глубь. Что видел чтец? То ли, что метаморф? Что все они хотели разглядеть в Ае? Видел ли кто-то из них ее суть или это была просто энергия? Может быть, учитель все это время пытался понять, что именно спас. Откопать в жизни Аи ту самую частичку, что она так отчаянно стремилась скрыть.

Зачем Иван тут? Он мешал.

— Ведь вы не врач, — Ая отвела глаза.

— Для энергии — да.

Ладонь мужчины мягко коснулась запястья Аи выше браслета. Слишком аккуратно, слишком вежливо. Лишь жест помогающего чтеца.

— Тебе плохо, — грустно сказал он.

Ая невольно усмехнулась, но этот звук оказался больше похож на всхлип. Почему Иван говорил так, словно это новость? Ему нужно было смотреть на нее взглядом чтеца, чтобы понять? Но все равно не понимал. Никогда.

— Зачем ты вернулась, Ая? — мужчина звучал подавлено. — Я же просил…

Она хотела убрать руку, но Иван задержал ее.

— Я помогу немного, потерпи. Ты снова потратила слишком много энергии.

Он лечил Аю, точнее, влиял изнутри, ее собственная магия делала это. Расплесканные потоки струились по телу, словно оживая. Но теперь Ая понимала, что энергия двигалась где-то еще, во втором, незримом сосуде, обволакивая мягким облаком. Постепенно тело наполняло тепло, словно происходило что-то хорошее.

Стало интересно, знал ли учитель о сущности магии? Понимал ли, что помогает вернуть Ае ее собственную жизнь? А когда работал с Мишей: спасал или просто оттягивал конец? Держал рыбку в аквариуме, нежно меняя воду. Иван в этом центре, курировал курсантов. Точно знал, что девочка тут. И ее собирались вскрывать.

Почему же Ая так спокойно позволяла ухаживать и за собой?

— Теперь вы поставите меня на дежурство? — спросила она, когда чтец убрал руку.

— Посмотрим, это нужно согласовать. Ты слишком внезапно ворвалась, сначала восстановись.

— Снова?

Это совсем не подходило. Как же Ая устала отдыхать!

Видимо, тон был чересчур резким. Иван отстранился и посмотрел с сожалением, уголки рта непривычно опущены. Это напоминало их разговор в укромах завода.

— Ты могла бы прекратить эту гонку и просто жить…

Опустив взгляд, Иван скользил пальцами по краю кушетки. Ае было горько, что он предпочел дарить ласку этой бездушной обивке.

— Какой в этом смысл? Впустую трачу воздух.

— Ая, жизнь каждого человека важна.

Дрожа, она стиснула зубы: как же этот чтец слеп!

— Так дайте я буду ее защищать! — вырвалось агрессивно. — Вы сказали, что курсанты просто страхуют, так почему мне нельзя дежурить? Ведь тут ничего не собираются делать плохого, правда?

Ая даже не пыталась сдерживать злую иронию в голосе.

Иван вздохнул:

— Дождись медика, у тебя синяки. Нужен нормальный осмотр.

И ушел, оставил Аю. На кушетке в пустом кабинете, который теперь показался еще холоднее. Все тепло испарилось, но Ая не стала натягивать китель. Хотела еще подышать.

Хоть чтец и помог, по-прежнему было больно. Даже хуже. И Иван ошибался, она не тратила энергию. Последние жалкие попытки были, когда Аю сковывала лента Кая, вряд ли это считалось. Еще сражение с Гадюкой, но с тех пор чтец видел Аю и ничего не говорил, не пытался помочь. Больше ничего сама она не делала. Разве что, то чувство слабости…

Хлопнула дверь.

Ая замерла: Иван вернулся? Может, он передумал, что-то понял и теперь все-таки готов был взять ее за руку по-настоящему? Представив, как учитель порывисто, вовсе не свойственно для него, приближается, Ая затаила дыхание. Море внутри зашумело, обдавая брызгами.

Но немоту кабинета нарушил не он. Скрипнул стул. Ая медленно обернулась: в щелочку ширмы было видно парня в форме медика, светлые кудряшки раскинулись по склоненному лбу. Тот, кто на улице держал Мишу за руку, тот, кому Ая сама в свое время доверилась, потеряв бдительность.

Вошел кто-то еще. По полу уверенно цокали каблуки.

— Кайсара, вы еще что-то хотели? — спросил Николаус. Голос был приветливым, но сквозь него пробивалась нотка раздражения.

На стол с хлопком легла папка.

— Вы же понимаете, что этот пункт можно трактовать, как угодно, — женщина звучала жестко. И жутко знакомо.

— Опекуны согласились.

— Они не знали, на что!

— Там все написано.

— Тогда объясните, что входит в понятие «последствия» вот здесь.

В узкий обзор Аи попали черные кончики аккуратного каре. Рука в темно-сером плаще двинула раскрытую папку к парню. Ая думала, что уже избавилась от этого ощущения, но на коже снова появился зуд, словно частички энергии узнали хозяйку.

Николаус вздохнул и коснулся листка, на котором повелительно застыл палец Гадюки. И вдруг его лицо изменилось. Вытянулось, глаза расширились. Он замер, глянув в район груди женщины, словно боялся сделать лишнее движение. Что-то незримое пугало