Корпоративное бессознательное - Александр Андронин

Сознание путалось всё сильнее. Пробираясь через руины, он вышел к разрушенному дому, который был чем-то ему знаком, заглянул внутрь и увидел чей-то автомат, лежащий в грязи – «Констант» с заклинившим затвором. Кеорт постоял над ним некоторое время, пока не понял, что это его собственный автомат, а он пришёл в тот же дом, где уже был. Кеорт вышел и направился в произвольном направлении.

Тот высокий собор – надо его найти. С него наверняка отличный обзор. Может, получится даже увидеть Центр прямо оттуда.

Туман с каждым шагом проникал в голову всё глубже, заполнял черепную коробку. В нём мысли начинали блуждать, вязнуть, становясь медленными и ленивыми. Трудно думать. Тяжело дышать. Надо просто идти. Шаг за шагом преодолевать равнину Коссит, почему-то полную руин. Кто построил их здесь? Зачем? Чтобы помешать ему дойти?

Кашель отдавался в правом боку тупыми вспышками. Видимо, он чем-то болен. Он шёл дальше, давясь кашлем. Рот был полон пепла, почему-то отдающего медью.

Белую пелену наполняли звуки. Шёпот – то громкий, то тихий, то протяжный, то отрывистый, напоминающий звуки машин. Это призраки, тени прошлого. Они двигались в тумане, и туман клубился вслед за их движением. Тени обступали его, мелькали вокруг, он видел их боковым зрением; они тут же растворялись в белой мути, стоило ему повернуться к ним. Они сопровождали его, словно бесплотный конвой.

Впереди показались очертания высокого собора. Он улыбнулся и тут же согнулся, упал на колени в приступе кашля. Вытерев слёзы, он обнаружил, что асфальт у его ног густо забрызган кровью. Откуда кровь? Наверное, его избили. Так сильно, что сломали рёбра – вот почему так больно дышать. Искалечили ему правую руку. Эти люди с витрувианским человеком на рукавах. Они хотели снова поймать его, снова пытать.

Он посмотрел на свой левый рукав. Плечо скрывал наплечник, но он и так знал, что под ним такая же эмблема, как у них. Почему?…

Неважно. Наверное, он снял с кого-то эту куртку. И ботинки. Он помнит, как снимал с кого-то ботинки, как бежал в них по каменистой равнине с низкой жёсткой травой…

Встать. Надо встать из этой грязи, как бы ни было тяжело. Он неуклюже поднялся, постоял, пошатываясь.

«Я дойду до того места, где ждут все ответы. Там человек с бескровным лицом, который откуда-то знает обо мне всё».

Он вышел на открытое пространство, усеянное невысокими камнями. Наверное, это кладбище. Собор прямо перед ним. Призраки шептались в тумане, сновали на периферии зрения. Их шёпот заглушили тяжёлые удары, сотрясающие землю. Погребальный колокол. Звонит, звонит по Кеорту Квинту.

Туман впереди соткался в плотную фигуру. Она двинулась к нему, протягивая руки. Это не призрак, не кто-то из мёртвых. Она настоящая. Красивая, даже с неровно постриженными волосами. Ангел смерти. В чёрных глазах всё мертво, в них только выжженная долина Акерон.

Она попыталась взять его за изуродованную руку, отвести в царство забвения. Он навёл на неё пистолет.

– Не сейчас. Не забирай меня пока. Ещё не время. Я должен дойти.

Она что-то говорила, но он не понимал ни слова. Она пыталась подойти поближе, отвести пистолет от себя. Он прицелился прямо между чёрных глаз. Ангел попятился, подняв руки, и отошёл с его пути. Он опустил пистолет и двинулся вперёд, по разрушенной дороге, ведущей к цепи рукотворных гор.

Он шёл наверх. На террикон, самый большой из всех. Призраки внизу издавали протяжный вой, он рождался в глубинах земли и уносился ввысь. Он поднял голову, но вместо неба была только разверстая багровая бездна, ревущий водоворот образов. Он сделал ещё несколько тяжких шагов вверх – под ногами не почва террикона, а ступеньки винтовой лестницы готического собора. Ещё несколько шагов, и вихрь образов подхватил его и понёс к центру бури.

Там была только темнота. Сначала. Постепенно она наполнилась пеплом. Его было много, он с бешеной скоростью нёсся по равнине, перекрывая дневной свет.

Бешеный ветер наконец утих. Буря продолжалась долго, наверное, несколько часов – измерять время было нечем и незачем. Поначалу яростный рёв и свист в щелях обшивки превращал нервы в гудящие струны, но через несколько часов он привык. Его начало клонить в сон. Ему очень давно хотелось спать. Он очень устал за эти дни. Он попытался сосчитать километры, которые прошёл пешком по каменистой степи, по низкой жёсткой траве, сбился и помотал головой – так он точно уснёт.

Буря наконец прошла. Пора выбираться. Впереди ещё долгий путь.

Он выпрямил онемевшее от долгой неподвижности тело и начал выбираться из-под танка. Выползая, он задевал макушкой обгоревшее днище, пачкая капюшон жирной сажей.

Встав в полный рост, он посмотрел на танк, под которым прятался. С одной стороны машину по самые люки замело серой пылью, похожей на грязный снег. Если бы буря застала его чуть раньше, на равнине, это была бы верная смерть – в этой бескрайней степи, ровной как стол, ветер разгонялся до страшной скорости. Его тело подхватило бы и понесло как перекати-поле, размазало бы по сухой жёсткой земле.

Он прибежал сюда, подгоняемый бурей, уже не видя ничего вокруг из-за чудовищного ветра, и подумал тогда, что ему чудом повезло наткнуться на сгоревшую машину. Сейчас, оглядываясь вокруг, он понимал, что везение тут было ни при чём.

Остовы техники. Везде, куда бы он ни взглянул. Вон там бронетранспортёр с оторванной башней. Рядом с ним, скорее всего, комбайн – трудно было сказать точно, кабину разворотило, из серых сопок торчали только катки с болтающимися на них траками. Ещё дальше виднелись грузовики, транспортёры-стотонники, гусеничные тракторы – всё искорёжено, смято, свалено, как брошенные игрушки. В грудах металла угадывались грубо наваренные бронелисты, кое-как установленные пушки, пулемёты и ракетницы. Неестественно и дико смотрели в небо покрытые горелой резиной колёсные диски.

Он старался не думать, что происходило с экипажами при орбитальной бомбардировке, раскидавшей машины, как сухие листья.

Поднятая бурей тяжёлая пыль быстро оседала, и взгляду постепенно открывалась полная картина, во всём её сюрреалистичном величии. Технологическое кладбище. Десятки, сотни машин. Он даже не знал, что их столько на планете.

Хотя он много чего не знал. Он не мог вспомнить даже собственное имя.

Но название этого места он помнил – долина Акерон. Место самого масштабного сражения на Терне-31. Он идёт в верном направлении. Там, на западе, находится город Селва. Он был твёрдо уверен, что когда он придёт туда, то уже точно сможет сказать, кто он такой.

Он стряхнул с рукава серую пыль и вдруг понял, что это: не только пережженная адским жаром земля, не только перемолотая ветром окалина танковой брони. Это прах. Останки тех, кто здесь погиб, для кого долина превратилась в колоссальную печь крематория. Он с ног до головы был покрыт пережжёнными человеческими останками.

Он начал судорожно и брезгливо отряхиваться, но скоро бросил это занятие. Пепел вбило ветром в одежду, загнало под респиратор. Часть праха он уже вдохнул. Пепел прилип к языку, и казалось, что от этого вкуса уже никогда не удастся избавиться.