Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире - Ручир Шарма

Весь регион превращается в бизнес-оазис. После 2008 года многие развивающиеся страны понесли урон из-за растущих зарплат, и их доля глобального экспорта уменьшилась, но Бангладеш, Пакистан и Шри-Ланка в большом выигрыше, поскольку производители ищут места с зарплатами ниже, чем в Китае. Бангладеш сейчас занимает второе место в мире – после Китая – по объему экспорта готовой одежды в США и Германию. А поскольку Китай и Япония соревнуются за влияние в регионе Индийского океана, они инвестируют миллиарды в новые порты в этих странах, идеально расположенных вдоль крупных торговых путей с Востока на Запад, – непременное условие для того, чтобы стать бизнес-оазисом. После того как Китай недавно объявил о планах вложить 46 млрд долларов в строительство “экономического коридора”, соединяющего порты на южном берегу Пакистана с Западным Китаем, Япония победила Китай в борьбе за право построить в Матарбари первый глубоководный порт в Бангладеш.

В Шри-Ланке и Бангладеш инвестиции составляют сейчас около 30 % ВВП, то есть находятся в стабильной зоне, которая обеспечивает устойчивый рост без инфляции, причем существенная часть инвестиций вкладывается в заводы. У Пакистана более скромная история и инвестиций и производства (последнее составляет 12 % ВВП), однако настрой меняется на фоне того, что государство, пусть все еще нестабильное, предпринимает шаги для борьбы с насильственными проявлениями экстремизма. Со времени террористического акта 2014 года в Пешаваре, когда боевики движения Талибан убили более сотни школьников, среди простых пакистанцев нет больше разговоров о делении талибов на “хороших” и “плохих”. Похоже, общественное негодование заставило пакистанскую армию принять решительные меры, и количество погибших от террористических атак снизилось с тридцати в день в 2009 году до десяти в день в 2015-м.

Во время поездки моих сотрудников в Пакистан в 2014 году опасность путешествия по стране была настолько велика, что охранявшая их команда запретила им покидать гостиницу в Карачи. Годом позже моим сотрудникам было разрешено перемещаться по стране в сопровождении охранников, которые считали возможным ездить без оружия и боевого снаряжения. Один охранник явился в голубых замшевых ботинках. Даже кровавый теракт в Лахоре в марте 2016 года не сбил с позитивной волны местных жителей, которые сочли, что в этот раз армия, склонная в любой острой ситуации смещать текущую власть, повела себя намного более зрело. Военные сосредоточились на безопасности, оставив управление экономикой гражданскому правительству Наваза Шарифа, который, похоже, проработает до конца своих полномочий в 2018 году. Для Пакистана с его богатой историей переворотов это будет редким свидетельством положительной динамики.

Со времени прихода к власти в 2012 году Шариф обеспечил снижение инфляции ниже уровня в 3 %, уменьшение государственного дефицита с 8 до 5 % ВВП и снижение дефицита счета текущих операций с 8 до менее 1 % ВВП – намного ниже опасного предела. Критики приписывают сокращение дефицитов падению цен на нефть и считают, что все достижения правительства Шарифа обусловлены ежеквартальной проверкой со стороны МВФ, которая является условием выдачи в 2013 году экстренной ссуды. Возникают естественные опасения, что после отмены этих проверок реформы сойдут на нет, однако пока представляется, что сотрудничество правительства Пакистана с МВФ продлится еще несколько лет.

Подъем оптимизма в Пакистане связан не столько с Шарифом, сколько со снижением уровня насилия и вливанием китайских денег, которым еще предстоит пройти долгий путь, чтобы компенсировать нехватку инвестиций в небольшой экономике. Китайский план вложения 46 млрд долларов в “экономический коридор” включает в себя строительство по всей стране в ближайшие двадцать лет шоссе, железных дорог и электростанций. Не факт, что Пакистан справится с таким обилием проектов в такие короткие сроки, но даже если будет потрачена лишь половина этой суммы, нынешний темп роста иностранных инвестиций увеличится вдвое. Гостиницы от Карачи до Лахора заполнены китайскими делегациями, работающими над “экономическим коридором”. Как и его соседи, Пакистан на пути к увеличению роста в ближайшие годы.

В Бангладеш смена настроя не столь кардинальна, но, в принципе, страна идет в том же направлении. Экспорт и инвестиции демонстрируют уверенный рост, счет текущих операций в профиците. Демографические тренды еще лучше. К 2020 году в очень немногих странах мира ожидается прирост трудоспособного населения со скоростью около 2 % в год – в прошлом подобный рост наблюдался в большинстве чудо-экономик. Две такие страны находятся в Южной Азии: это Пакистан и Бангладеш.

Не менее важно и то, что Бангладеш, Пакистан и Шри-Ланка сумели добиться экономического роста без нарушения долгового правила. Рост долговой нагрузки частного сектора относительно ВВП за последние пять лет был весьма умеренным, и банки этих стран имеют положительный платежный баланс. Согласно долговому правилу, состояние банков считается хорошим, если сумма выданных кредитов составляет не более 80 % от их депозитов, то есть у банков имеются депозиты для новых ссуд. Ни в одной южноазиатской стране этот уровень в банковской системе не превышен. На фоне резкого и опасного роста долговой нагрузки, произошедшего за последние пять лет во многих крупных развивающихся странах мира, это позволяет считать регион благоприятным для предпринимательской деятельности.

Политическая нестабильность терзает Южную Азию с момента возникновения в 1940-е движений за независимость, и экономические риски авторитаризма продолжают нависать над странами этого мятежного региона. В среднем авторитарные режимы порождают долгосрочные периоды быстрого роста не чаще, но и не реже, чем демократические. Однако в условиях авторитаризма этот рост бывает гораздо менее устойчивым и подвержен частым произвольным колебаниям от очень быстрого до очень медленного. В Шри-Ланке риск подобного развития событий снизился в прошлом году, когда избиратели не переизбрали президента Махинду Раджапаксу на третий срок.

Руководители местных компаний, которые не решались критиковать Раджапаксу, пока тот был у власти, с облегчением вздохнули. По их словам, его поражение на выборах спасло страну от “риска Мугабе” – вероятности того, что в Шри-Ланке у власти окажется диктатор в духе Роберта Мугабе[51], чье тридцатипятилетнее правление в Зимбабве знаменовалось бурными подъемами и спадами экономики и привело к полной разрухе.

Перспективы Индии остаются прочными: по давней традиции страна приводит в замешательство как оптимистов, так и пессимистов. Когда Моди вступил в должность, его сторонники надеялись, что он изменит статус-кво, а критики боялись, что он окажется слишком агрессивным и авторитарным для крупнейшей в мире демократии. Находясь на своем посту уже два года, Моди действует в экономике с удивительной осторожностью и остается верным древнему индийскому обычаю постепенных изменений. Он сделал несколько позитивных, но очевидных шагов вроде снижения субсидий на топливо и поощрял конкуренцию в рамках федерализма между штатами. Похоже, он понимает важность стабильных цен и предоставил Центробанку возможность самостоятельно бороться с инфляцией.