Хемингуэй - Максим Чертанов

В апреле 1942-го он обратился в американское посольство в Гаване с предложением создать сеть контрразведки.

Куба фактически не воевала, но с декабря 1941-го находилась в состоянии войны с Германией, Италией и Японией. На острове жило много испанцев, в том числе бывших франкистов, которые могли стать шпионами — например, снабжать информацией немецкие подлодки, крейсировавшие у северного побережья Кубы и нападавшие на танкеры союзников, которые перевозили нефть в США и Англию. Мог и настоящий германский шпион попасться. У профессиональных контрразведчиков до Кубы руки не доходили, так что предложение любителя имело смысл. С Хемингуэем встретились сотрудники посольства Роберт Джойс и Эллис Бриггс. Он сказал, что уже организовывал работу контрразведки в Испании — они поверили. Он предоставлял гостевой коттедж в усадьбе под штаб-квартиру и почти ничего не просил — только оружие и немного денег для агентуры. Джойс и Бриггс доложили информацию послу, Спруиллу Брэйдену, тот передал ее по инстанциям. В начале мая Брэйден принял Хемингуэя и сообщил, что «наверху» согласны, кубинские власти — тоже. Оружия не дали, выделили на все про все 500 долларов в месяц (по некоторым источникам — 1000). Брэйден предложил назвать организацию Crime Shop, но Хемингуэй предпочел свой вариант — Crook Factory, то есть «Плутовская фабрика», и выбрал себе код — 08.

30 сентября он докладывал Джойсу, что в группе состоят 4 агента и 14 осведомителей; в разные периоды у него числилось от 15 до 26 человек. У беллетриста Дэна Симмонса есть роман «Колокол по Хэму» — деятельность «Плутовской фабрики» там описана довольно точно. «„Полевой агентурой“ Хемингуэя оказалась разношерстная компания бродяг, собутыльников и старых приятелей, о которых Боб Джойс узнал из уст писателя, а я — из досье Гувера под грифом „О/К“, в их числе — Пэтчи Ибарлусия и его брат, которые должны были действовать в качестве разведчиков в промежутках между матчами хай-алай; младший брат доктора Эрреры Сотолонго Роберто, эмигрант из Каталонии по имени Фернандо Меса, работавший официантом и время от времени помогавший Хемингуэю управляться с яхтой; католический священник Андрес Унцзайн, плевавшийся при всяком упоминании о фашистах; несколько рыбаков из гаванских доков; два богатых испанских дворянина, проживавших в больших усадьбах на холмах, расположенных ближе к городу, чем Финка Хемингуэя; целый выводок шлюх не менее чем из трех гаванских борделей; несколько портовых пропойц, провонявших ромом, и слепой старик, который днями напролет просиживал на Парк-Сентрал».

Собранные сведения агент 08 еженедельно систематизировал и составлял донесения, которые Джойс передавал куда следует. Донесения до сих пор не рассекречены, так что судить об их важности невозможно. В рассекреченных документах ФБР содержатся лишь упоминания об отдельных эпизодах: так, Хемингуэй сообщил, что генерал Мануэль Бенитес, шеф полиции, хотел захватить власть на Кубе, когда Батиста и посол Брэйден уезжали в Вашингтон, но информация не подтвердилась; один из агентов нашел в баре подозрительную коробку, но там оказались религиозные книжки. Он также сообщал о коррупции среди кубинских чиновников, но это не имело отношения к шпионажу.

По сей день никто не может сказать, была ли «Плутовская фабрика» серьезным делом или мистификацией, как в гриновском романе. Джеффри Мейерс: «Я сомневаюсь, что „Плутовская фабрика“ достигла больших успехов, но ее существование оказывало некоторое давление на фалангистов, потому что они знали, что за ними следят». Энрике Сирулес утверждает, что «фабрика» выявила массу потенциальных шпионов, но его книга — такая же беллетристика, как роман Симмонса. Даже Эррера ни о каких серьезных результатах работы группы не говорил. Папоров приводит рассказ испанского эмигранта Хосе Рехидора о том, как «фабрика» «распотрошила» группу сочувствующих фашистам во главе с кубинским министром финансов, но эти слова никем, даже самим агентом 08, не подтверждаются. Зато есть много воспоминаний о веселье, царившем на сходках агентов. В одном из недавно опубликованных писем жене Хемингуэй рассказывал о собрании «фабрики»: «Нас было 21 человек, и мы выпили всего лишь 24 бутылки вина… Томми Шевлин пел замечательные песни, и в знак одобрения все кидали в Фернандо бутылками, а неодобрения — стульями…. Торвальд стащил пистолет у заснувшего солдата и стрелял из него… Хуан получил буханкой хлеба по уху и изображал бой быков…»

Посол Брэйден в мемуарах 1971 года «Дипломаты и демагоги» писал, что Хемингуэй «создал прекрасную организацию, которая делала первоклассную работу». То же самое утверждал Бриггс в книге «Выстрелы по всему миру». Наверно, им видней, хотя возможно также, что они попали под обаяние Папы. Супруги Брэйден часто приглашали Хемингуэя к обеду, тот предлагал заняться боксом, рассказывал военные и спортивные байки — посол, человек аристократического происхождения и утонченного воспитания, был и шокирован и очарован. Хемингуэй устраивал вечеринки у себя дома — Брэйдена на них не было, но Бриггсы приходили с детьми. По воспоминаниям Бриггса, Хемингуэй был гостеприимным хозяином, тактичным и чувствительным: когда кто-то начинал ссориться, очевидно страдал и умел шутками устранить недоразумение. «Его личность была так сильна, что почти никто не мог устоять перед ним. Хотя среди друзей он не пользовался своей властью, чувствовался дух жестокости, когда он говорил о людях, которые ему не нравились».

«Почти два года я провел в море на тяжелых заданиях…» К концу первого месяца работы «фабрики» агент 08 появился в посольстве с другим проектом: охотиться на яхте «Пилар» за немецкими подлодками. (Таковые у берегов Кубы встречались, 15 мая 1943 года кубинскому военному судну удалось потопить одну.) Бывало, подлодки всплывали, чтобы остановить рыбаков и отнять у них продукты; если «Пилар» прикинется рыбацкой лодкой, есть шанс, что немецкая субмарина захочет напасть, и тогда яхта, соответствующим образом вооруженная, захватит врага. «Вот зачем, кроме гранат, нам нужен крупнокалиберный пулемет, — говорит Хемингуэй в романе Симмонса. — Я отлично стреляю из автоматического оружия, Джон. Тренировался на своей бабушке. Нацисты даже не успеют понять, какая смерть их настигла. Еще мы с Лукасом хотели бы знать, насколько велика рубка типичной немецкой подлодки, какова ширина люка. Но больше всего нас интересует, какое действие оказывает граната, попавшая внутрь субмарины? Есть ли у нас шанс взять ее на абордаж и притащить этих мерзавцев в гаванский порт либо на одну из военно-морских баз США? Я перестал его слушать. Это уже была не просто фантазия, а бред сумасшедшего. Однако посол Брэйден, первый секретарь Бриггс и шеф военно-морской разведки в Центральной Америке полковник Джон Томасон-младший воспринимали его всерьез. Прошло еще тридцать минут, и, хотя Брэйден сказал, что, прежде чем дать окончательный ответ, ему нужно посоветоваться с остальными, было очевидно, что Хемингуэй получит горючее, фанаты, автоматы и каперское свидетельство. Настоящее безумие».

Безумие или не безумие, а согласился не только доверчивый Брэйден. В затею были посвящены пять адмиралов, в том числе командующий военно-морской базой в Гуантанамо; три полковника, Джон Томасон, Хейн Бойден и Джон Харт, курировали проект. Вряд ли они приняли всерьез намерение агента 08 потопить подлодку, скорее их привлекло другое: «Пилар» могла заметить в территориальных водах что-нибудь подозрительное. Военно-морское ведомство снабдило яхту приборами гидроакустики, для работы с которыми был командирован сержант ВМС Дон Саксон, выдало автоматы или, как их называют, пистолеты-пулеметы Томпсона, ручные фанаты (в бомбах отказали), бензин за счет государства, жизнь членов экипажа была застрахована. Операции присвоили имя «Френдлесс» («Одинокий») в честь одного из хемингуэевских котов. Команда: первый помощник — миллионер-плейбой Уинстон Гест, кузен Черчилля, два моряка — Фуэнтес и Дунабейтиа, спортсмены братья Ибарлусиа, эмигрант-каталонец Фернандо Меса и Дон Саксон, иногда присоединялся еще кто-нибудь.