Толмач - Михаил Гиголашвили

Не от хорошей жизни ропщу. Чуть не умер недавно опять. В последние дни начало что-то затылок ломить, как будто голову отлежал. Ломит и ломит. В глазах мушки роятся. Мурашки по мозжечку бегают. Я даже испугался – может, ночью настоящие мурашки в ухо залезли, как слизняк – тому панку в лоб?.. Или Мошка в нос влетела, в дыхательных путях кувыркается?… Всего от небесных насмешников ожидать можно. В общем, еду в трамвае, в окно смотрю. Чувствую – что-то затылок ломить стало. И ломота такая горячая, нежная. Вдруг какое-то праздничное, но мрачное и торжественное мерцание по телу и в глазах растеклось. Мурашки заспешили, заструились. А в голове как будто небо открылось и облака пошли…

…Ботинки, туфли, бумажки, острие зонта… Собачья морда, глаза в глаза, смотрит, мокрым носом обнюхивает… Какие-то розовые шары надо мной висят, как погремушки в люльке. Что такое?.. Оказалось, лежу на полу трамвая, а дурачье-пассажиры на меня сверху пялятся, только собака на моем уровне (вот как бедные псы мир видят: одни ботинки грязные да плевки черные – собачья жизнь!) Тут же человек в форме на корточках сидит, за руку меня держит, пульс щупает: «Лежите, лежите, сейчас скорая будет!» И вставать не дает. Какая скорая?.. Смерть скорая, что ли?.. Остановите, вагоновожатый, вагон!.. Кое-как шею повернул, огляделся. А вокруг уже много болванов столпилось – нависли, розовые хари, кровью налитые, любуются. Человека хлебом не корми – дай только посмотреть, как другая особь умирает!.. Из хлеба и зрелищ обезьяноподобный человек всегда выберет зрелище.

Собака испуганно в глаза смотрит. Ботинки. Туфли. Мятые салфетки. Кусочки печенья… «Эпилептик?» – спрашивает форма. «Еще нет». – «Диабетик?» – «Пока не был». – «Гипертоник?» – «Не успел». – «Ну, сейчас скорая приедет, вставать нельзя». «Да неудобно, – говорю, – люди смотрят. Я уже ничего, нормально себя чувствую…» «А вот этого вы знать не можете, как вы себя чувствуете. Сейчас врачи подъедут, они и решат». Вот такой разумный немецкий подход. Псина поближе подобралась, носом крутит, понять пытается, что к чему, почему человек на ее уровне лежит.

«Собаку уберите, а то укусит!» – заверещала завитая старушка. «Не укусит, – отвечаю, – пусть сидит!»

Первой полиция является. На корточки присела, спрашивает, кто такой, пил ли сегодня или, может, кокаин нюхал или героин колол – «Пристрастиями страдаете, словом?» «Нет, – говорю, – вот паспорт». Пока записывали и руки на проколы проверяли, скорая с тормозными визгами и сигналочьим гамом подъехала. Санитары перетащили на носилки. Так опять в евангеличку попал. И что бы ты думал – опять к тем двум веселым сисястым сестричкам-медичкам!

«Хи-хи да ха-ха, – пока раздевали, чтоб кардиограмму снимать. – Пили?» – принюхиваются, с двух сторон в четыре груди приникли, как в порнофильме (у меня давление тут же подскочило). «Так рано не пью», – гордо отвечаю (признаваться никогда нельзя). «Ладно, – смеются, – мы вам сейчас волосы на груди побреем, у вас шерсть такая густая, что клеммы некуда присосать» (спасибо, герр Клемме, что присоски придумал!). «Не уродуйте, прошу как коллега, я же не меринос. Как перед женщиной потом бритым явиться?» «А вы рубашку не снимайте, другие части тела показывайте, – нагло смеются и давление измеряют. – Низкое. Мало с женщинами общаетесь, наверное». «Нет, – говорю, – регулярно общаюсь, просто, может, сегодня критический день у меня?.. Вот и упал. И очень больно ударился. Поэтому очень прошу дать мне по-коллегиальному капель с кодеином, которые у вас есть в избытке».

Они пошушукались, бюсты поправили. «Нет, – говорят, – не дадим – ушибов нету». – «А вы смотрели?.. Осмотрите, может, и есть где-нибудь…» – «Хорошо, раздевайтесь, осмотрим!» Раздели донага, нахихикались вдоволь, грудь обрили, клеммы всосали, кардиограмму сняли и потом дали капель, штук тридцать. А может, и все сорок. И на том спасибо. Я капли быстро проглотил, водой на пол плеснул и панику поднял: «Ой, лекарство разлил!» И такое огорчение показал, что сестрички еще порцию капель нацедили, хотя и видели подвох. Пока на коляске в палату везли, задремать успел.

В палате очнулся. Доктор, злой и растрепанный (вылитый Бетховен перед смертью), шипит: «До завтра не выпустим, будем давление периодически мерить». Чистый человекофаг, людофоб! Я молчал и на него старался не смотреть, чтобы не возбуждать его. Ну, меряйте, лечите, думаю, лучше быть больным, чем мертвым. Так и провалялся сутки в больнице. Хорошо, что сумел подглядеть, куда медички капли прячут. Стащил и ночью пил себе потихоньку. Опять черные облака видел. Между делом и телевизор, под потолком прикрученный, посмотрел, и общему бардаку удивился.

Оказалось, что Америка уже бомбит почем зря террорью сеть в Афгане. «Мышья голова» каждый день по телевидению выступает, про последний бой между добром и злом плетет, брит Блэр ему подблеивает: «Все, мол, разбомбим, камня на камне не оставим!» Ширак, не будь дурак, в тени держится. А Россия отмалчивается: дескать, мы уже в Афгане побывали, теперь ваша очередь. А что еще кремлевские мудрецы сказать могут?.. Не хотели следовать за Жириновским, который мечтал ноги в Индийском океане вымыть, – теперь получайте и американцев с пушками, и Жириновского с грязными ногами (что страшней – неизвестно).

Всюду несладко. Во Франции – взрыв на химической фабрике. В Австрии ни с того ни с сего два поезда столкнулись. Трудолюбивые баски не покладая рук работают по принципу «Ни дня без бомбы, ни минуты без пули!» Палестинцы в рай к целкам спешат. Моссад арафатчиков постреливает. В самой Америке – наводнения, смерчи и цунами. На Филиппинах заложников на оружие меняют. В Бенгальском заливе пираты распоясались. В Молуккском проливе якудзы режутся. Тайфун на Тайване. Этна извергается. И даже в полумертвой Швейцарии какой-то псих вбежал в ратушу и из автомата полпарламента уложил, крича: «Смерть сахарной мафии!» В общем, жизнь идет.

А в Германии между тем тотальная проверка началась – хотят дремотных «спящей» выявить. Смотрят в компьютеры, по сетям шарят. Под подозрение автоматически попадают 1) одиноко живущие, 2) молодые, 3) бородатые, 4) мусульмане, 5) занимающиеся техническими науками, 6) регулярно получающие с Востока деньги. И если у кого все шесть крестиков, то проверяют уже особо.

Мне, кстати, из Аusländeramt тоже повестка пришла – приглашен на разговор. С чего бы?.. К чему бы?.. Не исламист, не молодой, точным наукам не обучен, бороду тщательно брею, денег не имею и ни от кого, к сожалению, ни с Востока, ни с Севера переводы не получаю – вот только если белый медведь не поленится на почту сходить… Может, что живу один?.. Да мало ли кто один живет!.. В общем, надо в этот проклятый амт идти, раз зовут. Очень не хочется, сугубо противное место. Как хера Челюсть вспомню – так жить не хочется.

А что делать? Хотел справку взять, что в трамвае упал. А потом думаю – чтоб хуже не было: скажут, нам припадочные не нужны, проваливайте, нет вам визы! Нет, раз вызывают – надо идти, в покое не оставят. Виза у меня еще на месяц есть… Что им надо?.. Ох, плохо дело!.. Затылок мазью от поясницы натру – и сижу, как мышь в клетке. Забыл тебе сказать, что, кроме давления, пристал ко мне еще «сухой глаз»: глаза так сохнут, что мигать с трудом могу. Валерьянку в глаза капаю – как будто помогает. Так и сижу, дрожу. Даже в лагерь не хотел вылезать, но вызвали – пришлось ехать.