Под флагом цвета крови и свободы - Екатерина Франк

– Хватит, Генри, – твердо перебила его Эрнеста. Легонько встряхнув юношу за плечи, она повторила: – Хватит. Рано или поздно ты поймешь, а пока что мы с Джеком не дадим тебе наделать ошибок. Иди и узнай у ребят с того судна, не нужно ли им чего – помнится, в тот раз они не могли определить, сколько пороха требуется перенести на их борт. Иди, а нам с капитаном надо поговорить, – последние слова она произнесла чуть жестче, и во взгляде, брошенном ею при этом на Рэдфорда, отчетливо прозвучали стальные нотки: Джек нахмурился еще больше, однако промолчал. Генри, все еще растревоженный и непонятный, покорно попятился прочь, втянул голову в плечи так, будто готовился разрыдаться, и капитан, еле дождавшись, пока он отойдет на достаточное расстояние, злым шепотом проговорил:

– Обязательно было говорить с ним, как с ребенком?

– А кто он есть-то? – холодно возразила Эрнеста, в упор изучая его блестящими темными глазами. – Мне вот куда больше интересно, с какой стати ты сам так размяк, что позволяешь ему подобное.

– Что именно я позволяю? – огрызнулся Рэдфорд.

– Подвергать всех нас угрозе бессмысленного риска без малейших сомнений, пререкаться с тобой, спорить на глазах у команды, не слушаться прямых приказов, повышать на тебя голос – вас еще из каюты слышно было так, что и чайки на клотике оглохли бы, – загибая пальцы, бесстрастно перечислила девушка. – По–твоему, это поведение, достойное твоего старшего помощника – человека, который в случае чего должен отвечать за всю команду?

– Хочешь поговорить об этом – для начала сама оглянись по сторонам и понизь голос! – зло отозвался капитан, жестом подзывая к себе рулевого и уступая ему место у штурвала. – Твой Дойли уже даже не притворяется, что не подслушивает нас…

Эдвард, хотя и не видел в совершаемом ничего плохого – в конце концов, пожелай Джек и Эрнеста оставить предмет своего спора в тайне от остальных, они вполне могли бы оставить его обсуждение на верхней палубе – тем не менее, спешно опустил взгляд, изобразив крайнюю заинтересованность скверно завязанным узлом в обмотке одной из принайтованных пушек. Особого сочувствия к разборкам пиратской верхушки он в себе не находил, однако какое-то внутреннее чутье упорно твердило ему, что за просьбой Генри таится нечто большее, нежели простое желание увидеть прекрасную Мэри Фостер. Признаться честно, воображение самого Эдварда, стоило ему услышать от Эрнесты об их местонахождении, сразу же нарисовало ему дивный облик дочери губернатора, доведенный долгой разлукой почти до обожествления – казалось, теперь не было для него большего желания, чем теперь же увидеть отвергшую его возлюбленную, и мысль о том, что этот мальчишка, пользуясь своим дьявольски сильным влиянием на капитана, получит право увидеть ее, право, которого не будет у него, Эдварда – мысль эта сводила мужчину с ума, и лишь невероятным усилием воли он принуждал себя продолжать работу как ни в чем не бывало.

В капитанской каюте Эрнеста наконец дала себе волю:

– Сколько можно потакать этому мальчишке?! Собрался всю жизнь разгребать за ним ворох его, заметь, собственных проблем, нажитых исключительно по собственной глупости?

– Мы уже не раз это обсуждали, – со всей возможной невозмутимостью возражал Рэдфорд, непроизвольно оглядываясь в сторону припрятанной за книгами в шкафу фляжки с ромом, но вовремя беря себя в руки. – И меня беспокоит совсем не это.

– И что же? – скрестив руки на груди, Эрнеста все–таки уселась на стул напротив капитана и, выудив у себя из–под ног стоявшую на полу полупустую бутылку, сделала большой глоток. Подумав, протянула ее капитану: – Будешь?

– Он никогда ни о чем меня не просил. С того самого дня, как ступил на борт – ни разу, что бы ни случалось, – проигнорировав предложенный ром, задумчиво проговорил Рэдфорд. Эрнеста хмыкнула:

– Ну, это не удивительно: чего ему просить, раз ты сам ему готов все на блюдечке с золотой каемочкой предложить. Да и команда его обожает… Не обольщайся, Джек – на сей раз он попросил именно потому, что это впервые ты не бросился с полуслова исполнять его желание.

– И все равно мне это кажется очень странным, – тихо признался Рэдфорд. – Может, стоило согласиться, раз уж это так важно для него?

– И думать не смей! Забыл, сколько губернатор Фостер назначил за твою голову?! – мгновенно взвилась потревоженной ядовитой змеей Морено, чуть не уронив небрежно брошенную на колени фляжку. – Перебесится твой Генри. Сам должен был понимать, когда шел в команду, что назад дороги нет. И хватит потакать ему, слышишь? – перегнувшись через стол, она довольно ощутимо встряхнула Рэдфорда за плечи, серьезно и внимательно заглядывая в глаза: – Что бы ты не думал, что бы не чувствовал – этого я тебе запретить не могу, но помни: ты – наш капитан, и от твоих решений зависят жизни всех нас! Пусть Генри мечется сколько угодно, ему по возрасту положено – а у нас с тобой права на ошибку нет, – произнося последнюю фразу, она сама чуть заметно усмехнулась, да и Рэдфорд, хоть и по–прежнему был погружен в свои думы, слегка повеселел:

– Ты так говоришь, будто нам уже, по меньшей мере, шестой десяток идет. У вас с Генри, если я не ошибаюсь, разница в возрасте – два или три года…

– Четыре с половиной, хотя я и не люблю об этом вспоминать, – поправила его Эрнеста со свойственным ей предпочтением точности численных значений извечному женскому желанию уменьшить собственный возраст. – А у тебя с ним – ровно десять. Хорошая разница, мне нравится: взгляды уже не совпадают, но еще не мешают понимать друг друга.

– Прекрати эти глупости! – с шутливым негодованием отмахнулся от нее Рэдфорд. Эрнеста рассмеялась и бросила в него скатанным в шарик клочком бумаги.

***

– Что решил капитан? Стоянки не будет? – нарочито небрежным тоном поинтересовался Эдвард, когда Морено вышла из каюты. Та пожала плечами, запрокинув голову и зорко следя за проводившими ежедневную проверку оснастки такелажниками:

– Разумеется, нет – путь в Нью–Лондон нам заказан, пока там сидит губернатор Фостер. Правда, судя по тому, что я о нем слышала, просидит он не слишком долго… Вы подготовили запасы пороха, которые я просила?

– Уже отправил шлюпку на «Морской лев». Там все, что нужно, и даже больше, – сухо отчитался Эдвард. Эрнеста прищурила на него чуть заметно блеснувшие удовольствием глаза:

– Вы делаете успехи, мистер Дойли. Если мы как-нибудь обзаведемся еще одним судном, вы – наиболее очевидный кандидат на роль его шкипера.

– Однажды я уже командовал кораблем, как вам известно, и не скажу, что мне это понравилось, – равнодушно признался Дойли, поддерживая предложенный разговор скорее по инерции, нежели с искренним желанием: мысли его явно были далеко. Морено, напротив, оживилась:

– Но ведь у вас в армии, кажется, есть поговорка… как же ее? Ах, да! Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, – она улыбнулась, обнажив ровные и удивительно белые зубы: – Видимо, я безнадежна. Никогда не хотела быть кем-нибудь более высокого ранга, нежели второй помощник.